|
У Канна выросли зеленые ушки. Приз за лучшую мужскую роль прочат герою мультфильмаЗавершилась первая половина Каннского фестиваля. Уже можно сказать, что, несмотря на сотрясающие набережную Круазетт забастовки и протесты, он состоялся как событие киноискусства и кинобизнеса. Из Канна – АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ. Вручены первые каннские призы – награды Chopard. Ведущая церемонии открытия итальянка Лаура Моранте на вечере в ресторане "Палм Бич" вручила их двум молодым актерским дарованиям – француженке Марион Котильяр и латиноамериканцу Родриго Санторо. Эти неофициальные награды, присуждаемые уже шестой раз, становятся весьма заметными в пестром каннском пейзаже. В прошлые годы их получали мало кому известные дебютанты Людивин Санье, Пас Вега и Гаэль Гарсиа Берналь. Сегодня все они звезды первого эшелона. Все более ощутима экспансия испаноязычного кино. Впервые в истории Каннский фестиваль открылся испанской картиной. "Дурное воспитание" Педро Альмодовара сначала встретило смешанную реакцию, но режиссер был прав, сказав, что этот фильм оставляет особое послевкусие. Чего стоит хотя бы эпизод, когда юные герои картины где-то в начале 60-х сексуально вожделеют на музыкальной мелодраме с Сарой Монтьел – знакомой и нашим зрителям "королевой 'Шантеклера'". Тогда было принято считать, что эти фильмы – синоним ширпотреба и пошлости. Прошли годы, и они стали культовыми, а Сара Монтьел – иберийская Марлен Дитрих – обрела статус поп-иконы. Когда герой Гаэля Гарсиа Берналя учится выступать в женском обличье, он берет урок у трансвестита, имитирующего "прекрасную Сару". И исполняет песню из репертуара госпожи Монтьел с рефреном "Quizas, quizas, quizas" ("Возможно, возможно, возможно"), которая обошла весь мир благодаря фильму Вонга Кар-Вая "Любовное настроение". Так замыкается современный культурный круг – от Испании – через Латинскую Америку – до Гонконга, от попсовых жанров до изощренного эстетства. На вечеринке в честь фильма Альмодовара блистали его актрисы – Виктория Абриль и Леонор Уотлинг, а актеры (тот же Берналь и Хавьер Камара) пели в женских нарядах, одним из которых был прикид Умы Турман из "Убить Билла". Кстати, новую картину Вонга Кар-Вая "2046" с нетерпением ждут в Канне, и она объявлена в программе на один из последних дней, но нет уверенности, что режиссер успеет ее домонтировать. В фестивальном конкурсе пока не было ни одного провала, но его критерии выглядят довольно проблематичными. Бедный господин Тарантино – трудно, да и не хочется влезать в его шкуру. Попробуй выбрать между двумя эстетскими штучками (японской "Никто не знает" и итальянской "Последствия любви"), двумя амбициозными документальными лентами ("Мондовино" и "Фаренгейт 9.11"), а также визионерским фильмом Эмира Кустурицы "Жизнь чудесна". Но на то он и Тарантино, чтобы принять жесткое мужское решение. Один из вариантов неожиданного выбора – наградить корейский фильм "Старый мальчик" Парк Чан-Вука, вполне тарантиновский экшн о насилии и мести. Второй вариант – постмодернистский мультик "Шрек-2", антология сказочного фольклора, которой отдали свои голоса Антонио Бандерас, Кэмерон Диас, Эдди Мерфи и другие знаменитости. Все они слетелись в Канн, где, говорят, приз за мужскую роль прочат нарисованному и озвученному человеческим голосом Шреку. А специальные рекламные девушки раздают прохожим зеленые ушки – точно такие, как в фильме. В субботу в Канне был русский день с пресс-конференцией ведущих продюсеров и представителей Минкульта, ужином на 200 человек в одном из пляжных ресторанов и показом в рамках "Недели критики" фильма "Коктебель" Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского, представленного здесь как "сенсация года". В Канн приехал и приступил к своим обязанностям председателя жюри Cinefondation Никита Михалков. А в воскресенье вновь вышел на сцену глава большого жюри – на сей раз как автор второй части "Убить Билла", европейская премьера которого прошла здесь при невероятном скоплении народа. Так завершился первый каннский уикенд. Педро Альмодовар: меня преследуют призраки АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ побеседовал с одним из главных героев Каннского фестиваля ПЕДРО АЛЬМОДОВАРОМ. – Вы много взяли для "Дурного воспитания" из своей собственной жизни? – Я тоже ходил в католическую школу, я тоже, как герой фильма Эрнесто, стал кинорежиссером в начале 80-х годов. Но я, в отличие от него, не сплю со своими актерами, и вообще все остальное – это фантазия, сходства с моей жизнью не так много. – Что заставляет вас фантазировать, придумывать все новые сюжеты, один невероятнее другого? – Боб Дилан сказал как-то, что его лучшие песни ему надиктовал призрак. У меня тоже свои призраки, они ходят за мной, растут и старятся вместе со мной, обрастают бородой. Иногда они ссорятся, выталкивают один другого. Их всегда несколько – как у меня всегда одновременно несколько проектов. Только я собрался приступать к реализации одного из них, как появляется другой призрак, и я меняю решение. – Говорят, вы меняете сюжеты даже в процессе съемок. – Бывает. Начинаешь одно, а в итоге выходит что-то совсем другое. За это я и люблю этот магический процесс: в нем ничего не понятно до самого конца. – Но как же вы в такой неопределенной ситуации ориентируете актеров? И с кем предпочитаете работать – со звездами или новичками? – Я люблю зажигать звезды. Это гораздо интереснее, чем снимать знаменитостей, хотя публика, конечно, предпочитает их. Но в любом случае исполнители на съемочной площадке должны быть очень профессиональны и мобильны. Тогда они без особого труда приспособятся к моему способу работы. – Вы режиссируете также и музыку? – Обязательно. Мой композитор – Альберто Иглесиас, с которым мы хорошо понимаем друг друга. Но я вдохновляюсь и другими источниками – музыкой из фильмов Кубрика, Ангелопулоса, Кесльевского или минималистскими работами Арво Пярта. – В фильме "Поговори с ней" есть новелла без диалогов. Вы не хотели бы снять немой фильм? – Это моя мечта, и призрак такого фильма всегда со мной. Он должен быть без слов, только с музыкой и звуками жизни. Скорее всего, комедия. Но придумать такой сюжет непросто. – Вы отказались, кажется, от проекта с Пенелопой Крус и Антонио Бандерасом? – Оба очень заняты, опутаны голливудскими контрактами. Пенелопа к тому же собирается рожать. И все же я надеюсь сделать с ней картину в самом ближайшем будущем. – А почему вы не пригласили Сару Монтьел, а дали только кадр из ее старого фильма и трансвеститскую пародию на нее? – Побойтесь бога, Сара слишком стара. – Сколько ей лет? – Говорит, что 76, но может, и больше. Еще она любит рассказывать, что была популярна в России. Это правда? – Чистая правда. Но работал же Билли Уайлдер с престарелой Глорией Свенсон. А вас называют наследником Уайлдера. – Это лестно, но и опасно тоже. При таком сравнении я явно проигрываю. Впрочем, и любой другой режиссер тоже бы проиграл. Тем не менее Уайлдер, несомненно, входит в мой личный пантеон великих. – А кто кроме него? – Бунюэль и Хичкок. КоммерсантЪ |
|