Интервью: Станислав Шекшня, профессор INSEAD и партнер консалтинговой компании Zest Leadership

России еще только предстоит создать свой рынок бизнес-образования, считает профессор INSEAD и партнер консалтинговой компании Zest Leadership Станислав Шекшня. Однако это, по его оценкам, потребует более 15 лет, а пока в нашей стране не хватает даже краткосрочных образовательных программ, обеспечивающих сиюминутные нужды бизнеса.

— Как вы оцениваете российский рынок образования по стандартам МВА?

— Дело в том, что все бизнес-образование, которое есть в России, — это суррогат того, что есть на Западе. Я не видел ни одной оригинальной программы, про которую можно сказать: вот это — русская программа МВА.

Какое-то преимущество, но довольно незначительное, в том, что в ходе обучения изучается более-менее российский материал. Но беда в том, что его тоже не очень изучают. Потому что кейсов русских нет и исследований русских тоже нет. Потому что у людей, которые работают в бизнес-школе в России, нагрузка порядка 900 часов в год. Таким образом, возможности вести какую-то исследовательскую работу у них нет. Поэтому пользуются и западными кейсами, и западными методическими разработками, и западной теорией, только пересказывают ее на русском языке. Поэтому говорить, что российские программы адаптированы под русскую жизнь, — это неправда.

— Каковы перспективы использования западных программ МВА в России?

— По многим причинам западные программы МВА на российской почве невозможны. Во-первых, нет денег — ведь для того, чтобы сделать действительно хорошую программу МВА, нужно много денег. Если начать с того, что сделать хорошую бизнес-школу, — на это нужно не меньше $200 млн — нужны преподаватели, материалы, исследования и так далее. Второе: на это необходимо много времени. Сколько бы у вас ни было денег, начать с нуля и добиться результатов за год или за пять лет не получится, потому что нужно время на подготовку преподавателей, на создание методических наработок и так далее. А в третьих, тем людям, которым нужна классическая программа МВА, вовсе необязательно учиться в России. Они эту программу получают там, где она уже есть, — в INSEAD, в Лондоне или в Америке

— Какие вы видите пути для увеличения числа менеджеров со степенью МВА в России?

— Я убежденный сторонник либерализма и рынка и думаю, что если бы было нужно российской экономике 30 000 МВА, то в российскую экономику пришли бы те самые 30 000 МВА. Если бы был на них спрос, 30 000 ехали бы за рубеж и возвращались бы со степенями МВА и работали бы в России. Я думаю, что сегодня просто нет спроса. Взять хотя бы пример одного моего знакомого — он уехал учиться в Чикагскую бизнес-школу, окончил ее в этом году, вернулся в Россию и до сих пор ищет себе работу.

— А что привлекает в Россию западные бизнес-школы, которые создают здесь совместные программы с российскими бизнес-школами?

— Россия — важная часть мира, поэтому хочется быть там, где происходит что-то важное. Но на самом-то деле ни одной ведущей бизнес-школы мира нет в России.

— Почему?

— Потому что это очень дорогое удовольствие. И сегодня ни у кого таких денег нет. Может быть, у Гарварда есть, они могли бы рискнуть таким количеством денег, но они вообще достаточно консервативны, Гарвард нигде не открыл своего второго кампуса. Поэтому вряд ли в обозримом будущем мы увидим, как какая-нибудь западная бизнес-школа откроет свой кампус в России.

— А INSEAD тоже не собирается развивать связи с российскими партнерами?

— Мы развиваем. У нас есть центр изучения России. У нас даже есть такая стратегическая цель, чтобы каждый студент за время обучения в INSEAD познакомился хотя бы с одним кейсом от России. У нас начинает обучение группа менеджеров ТНК-ВР. То есть связи развиваем, но создание бизнес-школы в России в наши ближайшие планы не входит. Хотя свое присутствие в России будем расширять.

— Интересно сравнить ситуацию в России с ситуацией в Китае. У них тоже на первый взгляд нет ни материальной, ни преподавательской базы, но они стремительно развивают сотрудничество с западными бизнес-школами, и те не менее охотно идут в Китай.

— Экономика Китая больше, чем экономика России, экономика Китая растет быстрее, чем экономика России. Спрос на МВА в Китае выше, чем в России просто в силу этих параметров. Во-вторых, все-таки в Китае начали реформы в конце 70-х гг. — почти на 15 лет раньше, чем в России. А третье — Китай важен не только для Китая, но и для всей Европы и Юго-Восточной Азии. А в-четвертых, Китай настолько экзотическая вещь, что, чтобы даже просто изучать Китай, надо быть внутри.

— А у власти в Китае до сих пор находится коммунистическая партия.

— Ну мы же понимаем, что это прагматическая коммунистическая партия. Лучше бы у нас была бы у власти такая коммунистическая партия. И то, что в руководстве Китая сейчас коммунисты, это даже хорошо, потому что они марксисты, они понимают, что основа жизни в экономике, в бизнесе, а не в политике. Наши лидеры сейчас, к сожалению, этого не понимают. Вот им было бы полезно получить МВА.

— Каков оптимальный сценарий развития рынка бизнес-образования для России?

— Фундаментальный вопрос. Наверное, развитие должно идти двумя скоростями и по двум направлениям. Первое — это должно быть образование, которое удовлетворяет сегодняшние потребности бизнеса. Мне не кажется, что это потребности в массовом МВА. Скорее это потребности в каких-то краткосрочных программах, которые были бы направлены на развитие конкретных навыков. Те институты, которые сегодня существуют, наверное, в состоянии эту проблему решить. А второе направление — попытки создать что-то большое и долгоиграющее, но для этого необходимы люди, чтобы за это кто-то взялся всерьез, потому что работы здесь не меньше чем на 15 лет. И самое главное — не нужно стараться отгородиться от всего мира и говорить, что мы будем создавать все свое. Нужно брать на Западе все, что можно брать. И не нужно всем делать всего. Когда на базе педагогического института в Урюпинске создается программа МВА — это несерьезно.