Интервью: Гарри Салонахо, президент Valio

— Ваши предшественники регулярно говорили о планах открыть собственное производство в России, но его до сих пор не существует. Вы тоже считаете, что производство в России необходимо компании? Когда и как оно будет открыто?

— Этот очень серьезный вопрос, требующий большой проработки. В масштабах Европы мы средний производитель молочной продукции. Есть компании гораздо крупнее нашей. Годовой оборот Valio — около 1,6 млрд евро. Стратегическими для нас рынками мы считаем Финляндию, Швецию и страны Прибалтики. Это означает, что наша цель — стать значительным игроком в этих регионах. Поэтому мы изучаем возможности дополнительных инвестиций на этих рынках.

Россия тоже для нас важна. Мы думаем, как улучшить дистрибьюцию, рассматриваем возможности увеличения финансирования маркетинговых программ. Но решение об организации производства нашей продукции будет приниматься позднее. Если это произойдет, то производство разместится на западе России. У нас есть два пути — построить фабрику с нуля или купить долю в каком-либо действующем предприятии. На мой взгляд, второй вариант предпочтительнее. Это будет скорее всего компания, производящая жидкие молочные продукты.

Очень много рисков в России связано с тем, что мы не очень хорошо знакомы с условиями работы в вашей стране. По сравнению с Швецией или Прибалтикой риски пока остаются высокими. Но, на мой взгляд, их можно преодолеть.

— Вы смотрели несколько предприятий в Нижегородской и Вологодской областях. На рынке ходили слухи, что вы остановились на вологодской компании “Северное молоко”. Вы собираетесь покупать это предприятие?

— Слухи остаются слухами. Фактом остается то, что мы знакомились со многими заводами на северо-западе России, в том числе с “Северным молоком”. Я лично посещал вологодские предприятия, в том числе и это. Но никаких конкретных переговоров мы сейчас не ведем.

— Прежде чем открывать собственное производство в России, не следует ли сначала развить собственную сырьевую базу? Российские молочники говорят о нехватке молока для развития производств.

— Да, за последние 10 лет поголовье молочного стада в России резко сократилось. Россия не обеспечивает себя молоком. Особенно это заметно зимой, когда спрос на эту продукцию резко возрастает. Мне кажется, что российское правительство в последнее время стало уделять внимание развитию этой отрасли. Поэтому мы предполагаем, что в ближайшие годы сырьевая проблема для страны утратит нынешнюю остроту. Производство молока возрастет, по нашим прогнозам, в разы.

С неразвитостью сырьевой базы, кстати, отчасти связаны наши раздумья относительно завода в России. Молоко как сырье вообще никуда нельзя транспортировать, производство должно базироваться только на местном сырье. Мы пока не понимаем, как инвестировать в создание сырьевой базы. В нее нужно в первую очередь вкладываться технологически, но это только половина дела — надо привозить специалистов.

Я посещал российские молочные хозяйства и должен отметить, что там ведется работа по селекции, я там встретил такие же породы молочных коров, как и здесь, в Финляндии. В России уже стали появляться хозяйства, по уровню развития стоящие на одной ступени с финскими. Но их мало.

— Какие из продуктов Valio считает стратегическими для русского рынка?

— Мы экспортируем в Россию в основном три вида продукции: сливочное масло, плавленый сыр Viola, один из самых знаменитых в России финских продуктов, и твердый сыр Oltermani. Но в перспективе мы бы хотели предложить русским потребителям весь ассортимент продукции нашей компании. Например, основу продаж Valio в Финляндии, Швеции и Прибалтике составляет свежее фасованное молоко. Мы хотели бы достичь такого же баланса и в России. Российские торговые структуры очень быстро развиваются, и это вселяет оптимизм.

— А что сейчас мешает поставлять всю вашу линейку на русский рынок? Почему вы решили сосредоточить усилия пока на прибалтийских странах и Скандинавии?

— Это вопрос логистики. Говоря об увеличении продаж в России, необходимо учитывать большие расстояния, которые нас разделяют. Некоторые молочные продукты имеют ограниченный срок хранения. Швеция и Прибалтика значительно ближе. Поэтому наша первоочередная задача в России — нарастить дистрибьюторские и сбытовые сети. Мы смотрим, кому в вашей стране мы могли бы передать свои технологии и опыт. Это как раз к вопросу об открытии производства.

— Количество российских дистрибьюторов Valio будет увеличиваться?

— Нет, мы скорее хотим увеличить эффективность их работы. Для нас самое важное — не сколько компаний будет продавать нашу продукцию в России, а какую территорию они будут покрывать. Самые важные для нас регионы — это Москва и Санкт-Петербург, в каждом из этих регионов работает по одному дистрибьютору. На них мы и будем обращать основное внимание.

Я не могу утверждать, что произойдет резкий рост продаж. У нас пока нет специального рекламного и маркетингового бюджета для России, а доля в общем бюджете у России незначительна. Но мы будем увеличивать рекламу в России.

— Какая часть продаж Valio приходится на Россию?

— На Россию приходится около трети экспорта Valio. В прошлом году мы продали в России продукции на 100 млн евро. Это очень хороший показатель.

— В начале года администрация Вологодской области инициировала судебный спор за торговую марку масла “Вологда”, которое вы выпускаете для продаж в России. Как продвигается это судебное дело? Вы будете отстаивать свои права на марку?

— Нас этот иск очень удивляет. С одной стороны, мы чувствуем себя очень неловко, но с другой — эти разбирательства напрямую Valio не коснулись. Мы получили просьбу от российского дистрибьютора, нашей дочерней петербургской компании, выпустить масло под такой маркой. Просто дистрибьютор решил, что оно будет хорошо продаваться в России. Мы исходили из того, что дистрибьютор имеет право использовать этот знак. Поверьте, мы не хотели никого обижать и воровать какие-то товарные знаки. Это совсем не в традициях Valio. Знаки Valio очень уважаемы в России, и нам бы совсем не хотелось потерять это уважение. Судебные процессы еще идут, и спор не закончен.

— Российские таможенные и санитарные власти настороженно относятся к продуктам питания европейского производства, особенно животного происхождения. Насколько это осложняет вашу деятельность в России?

— Это очень деликатный вопрос. В основном мы довольны российской таможней. Но иногда мы сталкиваемся с непонятными ситуациями. Например, в начале июня Россия вообще закрыла на несколько дней импорт молочной продукции из Европы. У нас застряли грузовики на таможне, и мы потеряли деньги. Для нас это была нехорошая ситуация, которая, к счастью, быстро разрешилась. Она возникла из-за неопределенности в отношениях между Европейским союзом и Россией, а не по нашей вине.

Мы хотели бы большей предсказуемости в действиях российских чиновников, в первую очередь таможенных. Мы крупный экспортер — половина всех экспортируемых в Россию финских продуктов питания приходится на Valio. Мы совершенно открыты и оплачиваем все необходимые пошлины и сборы, хочется такой же открытости с другой стороны.

— В мае вы объявили о продаже подразделения по производству мороженого компании Nestle. Вы завершили эту сделку? Почему вы решили избавиться от этого бизнеса?

— Да, мы продали весь этот бизнес Nestle. Уже с начала сентября он перешел к ним. Для нас это была выгодная сделка. Мы решили, что наших ресурсов недостаточно для развития этого направления в условиях жесточайшей международной конкуренции. Я знаю, что финское мороженое было очень популярно в России, но сейчас исчезло из продажи. Но это уже проблема Nestle, а не наша.