Шоу или бизнес?

Андрей Пуртов,
главный редактор журнала Identity,
гендиректор студии ArtGraphics.ru

В 2004 году в Санкт-Петербурге прошла уже шестая выставка логотипов и товарных знаков «Знак», но говорить о ней как о состоявшемся и авторитетном конкурсе пока как-то не получается. Да, членами жюри «Знака» в разное время были именитые представители отечественного дизайна: Валерий Акопов, Владимир Чайка, Владимир Кричевский, Сергей Серов, Анатолий Гусев, Борис Трофимов, а также Каари Пиппо (Финляндия) и Хэнк Эленга (Голландия). Да, в последнем «Знаке» на правах почётных гостей приняли участие Невилл Броуди и Джим Паркинсон. Да, «Знак» проходит на великолепной площадке – в «Манеже» на Исаакиевской площади. Но с каждым годом, несмотря на усилия Василия Шишкина – совершенно замечательного человека, – становится ясно, что одних его стараний для проведения полноценного конкурса не достаточно.

Сергей Рощин, председатель секции графического дизайна санкт-петербургского отделения Союза дизайнеров, один из членов жюри «Знак-2004», видит задачу конкурса в следующем: «Конкурс помогает определить ориентиры, «воспитывает» и самих участников, дизайнеров, и заказчиков. Правильно ответить на поставленную заказчиком задачу – это искусство». Безусловно, воспитание вкуса заказчиков и повышение коммерческой ценности работ дизайнеров – миссия очень важная и благородная, однако в случае со «Знаком» есть небольшая нестыковка: в последние годы на «Знаке» побеждали работы, у которых вовсе не было заказчиков.

«Концепция предлагаемой выставки и конкурса должна быть чётко прописана в правилах подачи работ. Тогда участники и жюри будут знать заранее: рассматривать работы с точки зрения искусства или бизнеса. На мой взгляд, в конкурсе должны участвовать работы, которые понятны заказчику и применимы к реальной жизни», – уверена Элеонора Глинтерник, заведующая кафедрой Графического дизайна Института печати, также де-юре участвовавшая в судействе «Знака-2004». К сожалению, по собственному признанию, Элеонора Глинтерник не смогла «вплотную принять участие в работе жюри» и затруднилась ответить на вопрос о механизме выбора работ-победителей. На этот вопрос ответил Сергей Рощин: «Основные критерии – это профессионализм и новации. Просматривая все конкурсные работы, я, в первую очередь, анализирую достижения автора в решении поставленной задачи. Хотя, чаще всего, победителей видно сразу». Действительно, работы победителей на «Знаке» видно очень хорошо: они оцениваются членами жюри прямо на стендах. При этом крупно распечатанные знаки, расположенные в наиболее людных и выгодно освещенных местах «Манежа», получают дополнительное преимущество.

Не совсем понятно, по какой причине работы рассматриваются на стендах. По большому счёту, это автоматически лишает организаторов «Знака» возможности пригласить в жюри именитых международных мастеров. К тому же, оценка работ на стендах делает процесс принятия решения менее взвешенным, т.к. не даёт возможности лишний раз подумать и сравнить несколько работ: от работы к работе по «Манежу» не набегаешься.

Перед открытием выставки централизованного приёма стендов никто не осуществляет. В этом случае преимущество остаётся за питерскими участниками. У них больше возможностей для качественного оформления стенда, тогда как стенды иногородних участников часто доходят до выставки в весьма плачевном состоянии и размещаются по остаточному принципу. Транспортировка стенда или личная поездка на выставку сопряжены с дополнительными расходами, что также из года в год отпугивает многих участников из других городов. «Уровень подачи материалов очень разный: от нормальных стендов до каких-то «заплаток» на стене, – сокрушается г-жа Глинтерник. И добавляет: Условия и концепция конкурса должны быть сформулированы более чётко. Организаторы должны установить приоритеты: коммерция, собственный PR или борьба за чистое искусство, т. е. дизайн». А пока организаторы не создали твёрдую концепцию конкурса, каждый член жюри понимает её по-своему. Например, член жюри Владислав Федосеев, заведующий кафедрой Коммуникативного дизайна Санкт-Петербургской Художественно-промышленной Академии им. В.И. Мухиной, отвечая на вопрос Identity о том, какой должна быть работа-победитель, утверждает: «Это должен быть настоящий дизайн с остроумной идеей».

«Знак» скучнеет. Но его организаторы и члены жюри – люди творческие. Возможно, именно поэтому они развлекаются, «играя» с названиями номинаций: «За творческое отношение к профессии», «За высокий уровень работ», «За нетрадиционное решение традиционной темы». Номинации, кстати, никто не объявляет заранее.

Первое место на этот раз присуждено не было, а второе место, «Серебряный след», получил Михаил Губергриц «За графический комплекс 30-х летних Олимпийских игр 2012 года». Фактически, это был не знак, а фирменный стиль, который победил в неравной борьбе со знаками и логотипами. Сама работа заняла аж пять планшетов формата А1.

Оформление двух изображений на одном из планшетов было заимствовано автором из портфолио бренд-консалтинговой компании Landor Associates. На фотографиях фирменных стилей Гонконга и Boеhler Thyssen Welding узнаваемые элементы были стёрты, а на их месте появилась символика «30-х летних Олимпийских игр». Случай вопиющий, и редакция Identity была вынуждена обратиться за комментариями к автору работы и членам жюри «Знака».

Михаил Губергриц не отрицал сам факт заимствования и привёл редакции Identity следующие аргументы: «Это совершенно нормальный ход для подачи работы. Мне совершенно незачем тратить время и деньги на фотографирование реальных ситуаций – мне важно показать, как логотип и стиль могут смотреться на визитках, сумках, автобусных остановках, и т.п. Я не фотограф, а дизайнер логотипов. То, что это их [Landor] фотографии, я не скрывал, авторство компании прописано в пояснительной записке к диплому. К сожалению, я не мог указать этого на выставочном стенде». Похоже, выставочный стенд оказался маловат для размещения подобного комментария.

Члены жюри «Знака» никак не прокомментировали это обстоятельство, хотя, по нашим сведениям, обсуждали его с целью выработать коллективное мнение о сложившейся ситуации.

Третье место занял Евгений Муретов (Санкт-Петербург) по совокупности оценки членами жюри трёх его знаков.

Беспрецедентная по своей формулировке номинация «За трепетное отношение к культурному наследию и абсолютный визуальный слух» была специально придумана членами жюри для монументального эротического произведения Юрия Сокольникова (Санкт-Петербург), «основанного на археологических раскопках».

Дипломом «За любовь к профессии и стремление к совершенству» были отмечены Евгения Джуринская (Санкт-Петербург), Александра Русакова (Санкт-Петербург), Екатерина Канайкина (Санкт-Петербург). Судя по всему, остальные участники «Знака» либо уже поголовно достигли совершенства, либо вовсе к нему не стремятся.

В условиях, когда первое место не дают никому, второе получает почти что фирменный стиль с частично заимствованным способом подачи, а третье присуждается совокупности из трёх знаков, можно лишь посочувствовать тем участникам «Знака», которые не знали о таком «креативном» подходе членов жюри к формату мероприятия.

То, что подавляющее количество наград и поощрений получили представители Санкт-Петербурга, в российском дизайн-сообществе никого не удивляет. Может ли быть по-другому, если Москва на «Знаке-2004» была представлена всего двумя дизайн-студиями и пятью дизайнерами, а Питер – более чем пятьюдесятью? Из пяти членов жюри (Рощин, Фалдин, Глинтерник, Федосеев, Чайка) четверо также представляли Санкт-Петербург. В таких неравных условиях ещё большее значение приобретает тот факт, что работы оцениваются не «вслепую». Это означает, что имена авторов, а также города, из которых они прибыли, были известны жюри заранее. Так как подавляющее большинство судей – питерцы, в подобной ситуации объективно оценить конкурсантов становится ещё сложнее.

«Для меня фамилия автора не имеет значения, думаю, и для других членов жюри тоже. Хотя, «вслепую» оценивать намного лучше, да и интриги больше», – считает дизайнер Александр Фалдин. С ним согласен и Владислав Федосеев: «Имён авторов не должно быть». Но есть и другие мнения. «Проходит голосование вслепую или нет, на мой взгляд, значения не имеет. Полагаю, большинство авторов с членами жюри лично не знакомы. Кроме того, в жюри – профессионалы, которые не пойдут на компромисс. Это не тот уровень конкурса, не Нобелевская премия, чтобы настолько щепетильно подходить к присуждению наград», – уверена Элеонора Глинтерник.

К сожалению, редакции Identity так и не удалось получить детального описания процесса выбора работ-победителей на «Знаке». Наиболее полный комментарий был получен от Владислава Федосеева, которой сказал, что процесс выбора работ представлял собой «многоуровневый анализ». Кто что анализировал, и как потом всё это было приведено к общему знаменателю, – тайна, покрытая мраком.

Как утверждает г-н Рощин, ежегодная выставка-конкурс «Знак» развивается, расширяется география участников. Александр Фалдин, трёхкратный победитель «Знака» (2000, 2001, 2002), имеет иное мнение на этот счёт: «К сожалению, большинство классных дизайнеров не принимает участия в «Знаке». С каждым годом уровень участников снижается. Самые приличные выставки «Знака» были первые». C этим трудно не согласиться. Достаточно взять каталоги разных лет, и станет видно, как из года в год редел и становился всё менее представительным список участников, пока «Знак» окончательно не превратился в открытый студенческий чемпионат Санкт-Петербурга.

В отличие от «Знака», приехать на который в Питер на пару дней вполне реально, о «Тамге» мы можем судить лишь по шорт-листу и работам-победителям. Для получения более полной картины редакция Identity задала несколько вопросов членам жюри конкурса «Тамга-2004».

Identity: Если бы конкурс судили не вы, а другие профессионалы, мнение которых вы уважаете, как бы эта замена отразилась на результатах конкурса? Победители в этом случае были бы те же?

На данный вопрос ответы членов жюри практически совпали. Общее мнение наиболее подробно выразил Эркен Кагаров, арт-директор студии «ИМА-дизайн»: «Результаты любого конкурса всегда и субъективны, и объективны. Каждый член жюри выбирает работы в соответствии со своими пристрастиями, но, поскольку оценивают работы несколько человек, появляется некое подобие объективности. А вот разделение на первое – второе места условно: у одного знака одни плюсы, другой «цепляет» другим.

На этот раз выбор победителей оказался довольно объективным: все члены жюри, не зависимо друг от друга, отметили в шорт-листе практически одни и те же работы. А вот призовые места распределились субъективно – каждый предложил свой список лидеров. Было бы другое жюри, другой год, другая погода и настроение, то, возможно, были бы несколько другие результаты. Но, я думаю, всё равно призы достались бы тем же работам (призовым или поощрённым). Может быть, только порядок изменился бы немного».

Identity: Работы, представленные на дизайнерском конкурсе, – это дизайн ради искусства или они должны быть понятны заказчику и применимы в реальной жизни?

Эркен Кагаров:

«Не думаю, что работа становится хуже, если непосвящённый заказчик не может оценить её качество. Конкурс существует, чтобы быть ориентиром для профессионалов, создающих работы для реальной жизни. Лучшие знаки – это лучшее, новое или интересное решение задачи».

Олег Семёнов, организатор конкурса логотипов «Тамга» (г. Новосибирск):

«Конечно, в конкурсных историях критерии оценки основаны не только на маркетинговой ценности работы. Оценивается также новизна идеи, нестандартность подхода к проблеме, сама графическая составляющая. Нельзя сказать, что знак, победивший в конкурсе, добьётся 100% успеха на рынке, ибо мы не знаем ни рынков, ни ситуаций на них».

Сергей Серов, представитель в России ICOGRADA, организатор и президент Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела»:

«Непосвящённый заказчик в ста случаях из ста выберет худшее. На таких конкурсах, как «Тамга», выбирают лучшее».

Александр Фалдин:

Знак как дизайн ради искусства и знак, применимый в жизни, – понятия не противоположные друг другу. Знак, точно отвечающий поставленной задаче и применимый в жизни, – это и есть искусство. Искусство в данном случае заключается не в оторванности от жизни, а в служении ей. С заказчиком надо работать: помочь ему понять, объяснить, обучить его. А если он бестолковый, пусть идёт к такому же дизайнеру.

Identity: Опишите механизм отбора работ в шорт-лист и выбора победителей.

Эркен Кагаров:

Первичный отбор работ проводит отборочный комитет, в который входят организаторы и приглашенные дизайнеры-графики. Они выбирают некоторое количество знаков для экспозиции. В этом году было отобрано 120 знаков. На следующем этапе логотипы рассылаются членам жюри по электронной почте. Затем, после того как каждый из судей вынесет свою оценку, на конкурс приезжает председатель жюри и путём дополнительных переговоров (если они требуются) формируется общее мнение.

Олег Семёнов:

В 2004 году на конкурс было прислано более полутора тысяч знаков и логотипов. Перед началом конкурса были отсеяны явно слабые, непрофессиональные работы. Первоначальный отбор проводили авторитетные новосибирские дизайнеры, не принимавшие участия в конкурсе. В результате осталось сто двадцать знаков и логотипов.

Логотипы, прошедшие предварительный отбор, были внесены в оценочный лист. Затем уже члены жюри внесли в оценочные листы свои версии расстановки призовых мест и поощрительных дипломов. Работы, попавшие туда, по сути, и составили шорт-лист. Далее из работ, попавших в шорт-лист, были выбраны три призовые и определены восемь обладателей поощрительных дипломов. Вообще-то, предполагалось, что дипломов будет семь, но мы не смогли никого исключить. И, наконец, три лучшие, на наш взгляд, работы мы «расставили на пьедестале».

Сергей Серов:

Работы были присланы по электронной почте в pdf файлах под номерами. Я указал свои предложения по наградам и отправил обратно. Потом прибыли готовые результаты, довольно сильно отличающиеся от сделанных мною предложений. Кто и как складывал и вычитал баллы, выявляя победителя, знают только организаторы. В любом случае плохо, что это механизм, ведь жюри – это организм.

Александр Фалдин:

Получив свой экземпляр конкурсных работ, я бегло просмотрел знаки. Через час попытался вспомнить понравившиеся. Поставил галочки… Ещё раз посмотрел, но уже внимательнее. Через час попытался вспомнить понравившиеся. Поставил галочки… На следующий день ещё раз попытался вспомнить понравившиеся. Поставил галочки… Ещё раз, очень тщательно, прошёлся по шорт-листу, пытаясь отгадать клиента (плохо, что не были указаны заказчики). По книжкам посмотрел, не рисовал ли кто что-либо подобное раньше. Поставил галочки… Два дня думал… Немного переставил галочки. Посчитал галочки… Набралось шесть претендентов в основную группу и один в студенческую…

Окончательное решение принимали Эркен Кагаров и Олег Семёнов на месте. Думаю, им было трудно… Все шесть отмеченных мною претендентов, попали в призёры, но расстановка мест немного отличалась. «Мой» студент в призёры не попал, но у него ещё всё впереди.

Александр Фалдин, в 2004 году побывавший в составе жюри и «Знака», и «Тамги», сравнивает оба конкурса: «В Питере «жюрить» было труднее, т.к. не было предварительного отбора работ. Отвлекала слишком большая разница в профессиональном уровне участников. Для студентов должна быть отдельная номинация, как это принято во всём мире».

«Знак» – первая выставка логотипов в России, проводится в Питере, признанной культурной столице. Казалось бы, неприлично удалённый от большинства российских дизайнеров Новосибирск не имеет шансов оспорить лидерство «Знака». Но, похоже, организаторы «Тамги» в этой ситуации приняли ряд стратегически правильных решений: сделали участие в конкурсе бесплатным, упростили систему подачи работ (их можно отправлять по е-mail) и обеспечили удобную работу жюри. Сегодня «Тамга» незаметно вырывается в лидеры этого заочного спора двух специализированных конкурсов. Состав её участников становится по-настоящему международным, а награды – всё более и более престижными.

«Я был приятно поражён качеством и широтой географии конкурсных работ в этом году. Впервые организаторы не брали денег за участие. К чему это привело? Увеличилось общее количество присланных работ, а у отборочного комитета были развязаны руки, можно было делать действительно хороший отбор, не мучаясь потерянной копейкой. Получилась очень крепкая, сильная выставка в отличие, увы, от питерского «Знака», где работ много, но уровень их очень разный. Я полагаю, что «Тамга» имеет все шансы стать, если уже не стала, конкурсом знаков №1 в России», – резюмирует один из самых уважаемых российских дизайнеров Эркен Кагаров. Сергей Серов также считает, что «конкурс «Тамга» постепенно становится более профессиональным, правда, довольно медленно». «Каждая следующая «Тамга» немного сильнее», – подводит итог Александр Фалдин.

Оба рассматриваемых нами конкурса претендуют на статус международных. Однако правовая база в отношении конкурсов в России фактически отсутствует: организатором негде получить информацию об условиях их корректного проведения. Внимание редакции Identity привлекла статья «Achtung: Wettbewerbe» («Внимание: рекламный конкурс»), опубликованная в №10 журнала Novum. В ней профессор Хельмут Лангер (Helmut Langer) указывает на важнейшие требования, которым обязательно должны удовлетворять все международные дизайнерские соревнования. Ниже мы приводим часть статьи, касающуюся требований к жюри международных дизайнерских конкурсов.

1. Жюри должно быть составлено примерно поровну из мужчин и женщин.

2. Председателем жюри должен быть дизайнер-практик. Все члены жюри должны обладать специальными знаниями в той области дизайна, которой посвящён конкурс.

3. Количество членов жюри должно быть не менее пяти.

4. Жюри должно быть составлено по интернациональному принципу, по возможности в нём должны быть представители всех пяти континентов. Члены жюри должны быть из разных стран для более объективного учёта различий в разнице культур, национальных традиций и вкусовых предпочтений.

5. Никто из организаторов не должен быть представлен в жюри ни в качестве члена жюри, ни в качестве его председателя, ни в любой другой форме. Жюри должно быть независимым.

6. Для обеспечения независимости жюри организатор должен предварительно собрать всех членов жюри, после чего сами члены жюри должны выбрать своего председателя. Организатор конкурса не может самостоятельно назначать председателя жюри.

К сожалению, и «Знак», и «Тамга» пока не вполне удовлетворяют этим требованиям, хотя в них нет ничего экстраординарного.

Мы желаем российским дизайнерским конкурсам стать лучше и убеждены, что чёткий формат, правильный подбор членов жюри и несколько бoльшая рекламная активность пойдут «Знаку» и «Тамге» только на пользу.

P.S. Всех желающих поговорить о российских конкурсах графического дизайна или задать вопросы их организаторам приглашаем посетить ток-шоу «Мистер Вселенная: каким быть российским конкурсам графического дизайна», которое состоится в рамках выставки «Дизайн и реклама» в день графического дизайна и полиграфии 9 апреля. В мероприятии примут участие Сергей Иванович Серов (представитель в России ICOGRADA, организатор и президент Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела»), Василий Шишкин (организатор выставки-конкурса логотипов и товарных знаков «Знак», г. Санкт-Петербург), Виктор Сумароков (руководитель проекта «Золотая блоха», г. Тула), Олег Семёнов (организатор конкурса логотипов и товарных знаков «Тамга», г. Новосибирск). Начало мероприятия в 14.00. Место проведения – зона семинаров выставки «Дизайн и реклама».