Провинциальная хватка Cranfield

Школа-предприниматель
Крэнфилд – небольшой городок, расположенный в 75 милях севернее Лондона. Впрочем, его и городком-то назвать сложно: несколько улиц, застроенных типичными британскими двухэтажными домиками, парочка магазинов и заправок. Туристов в такие места не заманишь, поэтому здесь нет даже гостиницы. Наверное, о существовании Крэнфилда немногие бы знали, если б не одноименный университет и бизнес-школа.

Впрочем, сотрудники и студенты бизнес-школы к такому положению вещей относятся на удивление спокойно. «Здесь всего 20 минут на машине до соседних Бэдфорда или Милтона,– пожимает плечами сотрудница Cranfield School of Management Стася Верретт.– А там есть даже театр». Кроме того, провинциальная жизнь имеет один неоспоримый плюс – экономия. Если слушатели LBS тратят около $40 тыс. в год на проживание, Оксфорда – $28–30 тыс., то студенты Cranfield School of Management могут уложиться в $20 тыс.

В отличие от Said Business School Оксфордского университета (см. СФ №11/2005), Cranfield School на этапе старта не могла рассчитывать на солидную поддержку именитого вуза. Но благодаря этому она стала похожа на предприимчивого self-made-man, научившегося зарабатывать на самых разных вещах, которые иногда даже не имеют отношения к образованию. Один из профессоров школы в беседе обронил фразу, полностью отражающую суть Cranfield School: «Мы не просто учим предпринимательству, это – наша суть. Мы относимся к школе как к бизнесу».

Параллельно с развитием программ школа создавала собственную инфраструктуру, и во время экскурсии по кампусу мне стало понятно, почему студенты и преподаватели так спокойно относятся к необустроенности Крэнфилда. В студенческом городке есть все: отдельные двухэтажные домики для семейных студентов, собственные спортивные площадки, спортзалы, студенческий клуб и отель для гостей школы.

У Cranfield School of Management есть даже то, чем не может похвастаться ни одна другая бизнес-школа,– собственный аэропорт. Сразу за школьным кампусом я увидела взлетную полосу, забор и ангары, возле которых стояли несколько маленьких двухместных самолетов и огромный Boeing. Поначалу я решила, что это модели самолетов, которые остались еще от Aeronautics. Но оказалось, что аэропорт действующий. «Это международный аэропорт, и здесь мы принимаем в том числе и коммерческие рейсы»,– объяснил мне один из профессоров бизнес-школы.

Крэнфилд – лучшее место для тех, кто не хочет афишировать свой прилет в Лондон, поэтому школа умудряется обслуживать более 100 тыс. полетов в год. Кроме того, у нее довольно внушительный собственный авиапарк – 50 самолетов. Мне рассказали, что студенты школы и местное население увлекаются вождением самолетов – удовольствие не из дешевых. В общем, школа, которая начинала почти на пустом месте, оказалась на удивление практичной и жизнеспособной.

Бизнес-школа Cranfield School of Management
Страна – Великобритания
Программа full-time MBA: продолжительность – 11 месяцев
Количество студентов – 140 человек
Средний возраст – 32 года
Доля иностранных студентов – 65%
Средний результат GMAT – 660 баллов
Средний опыт работы – 8 лет
Стоимость обучения – $46,75 тыс.
Стоимость проживания – около $18,7 тыс.
Средняя зарплата выпускников – $111,1 тыс. в год
Программа кредитования – HSBC
Общее количество выпускников – около 9 тыс. человек

Студенты Cranfield отличаются от слушателей той же Said Business School не только возрастом. Например, в Said мне охотно показывали колледжи, рассказывали об университете. В Cranfield каждый четко осознает сам и дает понять окружающим, что время – деньги. «У меня не более двух часов,– сразу предупредил слушатель программы МВА 2004–2005 годов Михаил Дамрин.– Было бы неплохо сегодня все вопросы обсудить сразу, чтобы завтра я мог уже не отвлекаться». Эта рациональность проявляется во всем, в том числе и в одежде. Если слушатели Said со своим британским стилем, строгими костюмами и бабочками на экзаменах выглядят как щеголи, то крэнфилдцы предпочитают джинсы или любую другую удобную одежду.

Россиян в Cranfield достаточно много, каждый год сюда поступает три-четыре слушателя. Слово «умный» в адрес русских студентов я слышала здесь много раз. Русский значит хороший студент. За время существования школы степени МВА и ЕМВА в Cranfield получили уже около 50 россиян. «Россия – это великолепный выбор: умные, амбициозные, старательные студенты, большие деньги, развивающийся бизнес»,– рассуждает один из профессоров.

Михаил Дамрин до приезда в Cranfield работал финансовым директором крупной нефтяной компании. Но называть ее отказывается: «Я один раз назвал здесь свою компанию. Реакция была странной: „Ты, часом, не русский Абрамович?”» Когда Михаил почувствовал, что конкурировать с молодыми коллегами с профильным образованием становится все труднее, он решил получить степень MBA. «В бизнесе ведь не все построено на логике. Нужны и знания»,– рассуждает он, сидя за столиком китайского ресторанчика The Club, расположенного на кампусе школы. Здесь, по меркам Великобритании, можно очень дешево поесть – всего за 4–5 фунтов (около $8–10).

Михаил подавал документы не только в Cranfield, но и в IMD, Warwick и Manchester. В IMD его не взяли, но в остальные он поступил. «Я выбрал Cranfield, потому что здесь учатся более взрослые слушатели. МВА – это ведь в большой степени общение в группах. И мне хотелось общаться на равных».

Кстати, именно IMD, тоже работающую с опытными студентами, Cranfield считает одним из своих основных конкурентов в Европе. Конечно, тягаться с такими монстрами, как IMD или LBS, школе сложно, однако на фоне других британских школ Cranfield чувствует себя вполне уверенно. Скажем, в отличие от Said Business School, которая только начала налаживать контакты с работодателями, Cranfield каждый год принимает около 200 компаний-рекрутеров, а среди ее постоянных работодателей значатся American Express, Accenture, General Electric, Cap Gemini и др.

Кроме того, Cranfield – одна из немногих школ, которая сумела наладить взаимовыгодные отношения с российским бизнесом на почве проведения совместных исследований. Нужно отметить, что активный интерес к научной работе Cranfield проявляла всегда, поскольку это не только дополнительные пункты в рейтингах, но и существенная статья доходов. По части полученных на исследования денег Cranfield занимает третье место после LBS и Warwick среди бизнес-школ Великобритании. С 1996-го по 2000 год эта сумма составила около $18 млн, а каждый последующий год приносил более $4 млн. Средства обычно выделяют компании, заинтересованные в получении каких-то конкретных результатов. Школа решает финансовые вопросы по принципу: если нельзя найти деньги в Британии, их можно найти за ее пределами. Самое удивительное, что пока другие западные бизнес-школы присматриваются к России, Cranfield School of Management умудрилась не просто найти здесь партнера – компанию «Северсталь», но и получить от нее на проведение исследований 2 млн фунтов стерлингов (около $4 млн) на пять лет.

Инициатором проекта выступил профессор Эндрю Какабадзе, «один из лучших профессоров в Cranfield School of Management», как его охарактеризовал Михаил Дамрин.

– Моя семья родом из Грузии – дед был членом коммунистической партии, начинал революцию вместе со Сталиным,– объясняет свой интерес к России Эндрю Какабадзе.– Отец свободно говорил по-русски.

Сам Эндрю Какабадзе русского языка не знает. Но несколько лет работал консультантом в АО «Северсталь». А пару лет тому назад обратился к этой компании с предложением провести совместные исследования в области корпоративного управления и лидерства. «Нас интересуют личности лидеров бизнеса мирового класса,– увлеченно рассказывает господин Какабадзе.– А также будущее демократии в связи с обострением проблемы терроризма. Всего у нас запланировано около 15 проектов».

Откровенно говоря, выгоды «Северстали» от столь дорогостоящего исследования кажутся неочевидными. Но в компании считают иначе. «Мы заказали конкретные исследования, которые нам интересны»,– говорит директор корпоративного учебного центра «Северстали» Дмитрий Афанасьев. На выходе компания также рассчитывает получить собственных специалистов, которые сейчас участвуют в исследованиях и параллельно получают в Cranfield степени МВА и PhD. «К нам поступали предложения и от других бизнес-школ,– вспоминает Дмитрий Афанасьев.– Но не у всех есть такой большой, как у Cranfield, опыт работы с корпоративными клиентами». В общем, то ли настоящие лидеры рынка бизнес-образования не обращались в «Северсталь», то ли Cranfield была первой, но очевидно, что убеждать эта школа умеет.

Испытание на прочность
В Cranfield постоянно подчеркивают, что делают акцент не столько на знаниях, сколько на их практическом применении. Здесь не просто разбирают со студентами кейсы, а исходят из того, что менеджер – публичный человек, поэтому для него очень важны коммуникативные навыки. И оттачивают их до совершенства.

Профессор Эндрю Какабадзе показывает мне на двух мужчин в потертых джинсах:

– Это ваши коллеги. Один из них работает в Financial Times. Мы приглашаем их на курсы по коммуникациям.

– В качестве преподавателей?

– Нет, в качестве журналистов. Вы завтра сами все увидите.

На следующий день я оказалась на импровизированной пресс-конференции. В детском питании, выпускаемом некой компанией McTavish, обнаружили осколки стекла. Дети, попробовавшие йогурты этого производителя, попали в больницу, двое из них умерли.

– Вы понимаете, что мать, давая ваш йогурт ребенку, должна быть готова тут же везти его в больницу? Вы понимаете, каково это матери? Собственноручно дать ребенку то, что его травмирует или даже убьет? – негодующе тычет рукой с зажатой в ней ручкой седой журналист из Financial Times.

Мы стоим в операторской рубке в Cranfield, где идет запись пресс-конференции. Спикер компании заливается краской, начинает заикаться и проседает под натиском журналистов.

– Нам позвонил человек и признался в том, что это его рук дело! – пытается перекричать журналистов сосед спикера справа.

– Наверняка вы купили человека, сделавшего звонок! – парируют журналисты.

Один из представителей компании стучит по столу:

– Мы работаем над проблемой…

И с гораздо меньшей уверенностью добавляет:

– Вместе с полицией и… ЦРУ!

Все занятия коммуникативного курса строятся на основе реальных ситуаций. Чем ситуации сложнее, тем легче слушателю будет потом. «Британская пресса считается одной из самых жестких в мире. После таких занятий наших выпускников уже вряд ли испугаешь участием в пресс-конференции»,– резюмирует Ли Смит, одна из администраторов Cranfield.

Точно так же разыгрывают студенты и другие рабочие ситуации. «Я „увольнял” женщину, которую играла профессиональная актриса. Это был один из самых сложных моментов,– говорит Михаил Дамрин.– К счастью, до слез у нее дело не дошло, но было жутко неприятно». «Мы – школа менеджмента и не просто даем бизнес-образование. К нам приходят опытные менеджеры. И мы из хороших менеджеров делаем еще лучших»,– заявляет Дэвид Симмонс, директор международного департамента Cranfield.

Равнение на бизнес
Традиционно сильные стороны Cranfield School of Management – логистика и маркетинг. Этим она отличается от тех же Said и LBS, которые основной акцент делают на финансах. А выбирая определенные спецкурсы, можно получить более глубокие знания не только в маркетинге или HR, но и в таких сферах, как предпринимательство и организация бизнеса. Это наиболее популярное сегодня направление, которое приносит свои плоды: по окончании школы почти 20% слушателей (больше, чем в любой другой европейской школе) организуют собственный бизнес. Видимо, поэтому зарплаты выпускников Cranfield ($111 тыс. в год) уступают LBS и Said ($122 тыс. и $126 тыс. соответственно).

Несмотря на то, что связи с работодателями у Cranfield уже установлены, школа собирается сделать их еще более тесными. «Мы хотим, чтобы наша программа МВА была практичнее,– говорит ее куратор Джон Глен.– Поэтому с нынешнего года начнем проводить недельную сессию, во время которой наши слушатели будут презентовать свои лучшие проекты перед представителями бизнеса и прессой. И мы будем рады, если какие-то из этих проектов компании потом реализуют на практике».

Школа планирует также ввести для слушателей недельные стажировки на предприятиях, потому что для одногодичных программ MBA (по сравнению с двухгодичными) практика – это всегда большая проблема. Студенты IMD и Said, к примеру, выполняют реальные проекты для компаний, так что Cranfield, скорее всего, на недельной стажировке не остановится. По сути, это только начало серьезной работы. В январе 2003 года в Cranfield пришел новый директор Майкл Осбалдестон, который начал реформировать школу. В ближайшем будущем Cranfield School of Management должна стать более интернациональной и усилить свой преподавательский состав. Так что Financial Times, которая в этом году поставила школу лишь на 15-е место среди европейских бизнес-школ, наверняка оценит ее успехи.

«Мы зашли немного с другой стороны»

Майкл Осбалдестон, которого и студенты, и персонал из-за труднопроизносимой фамилии называют Майкл О, стал директором Cranfield School of Management недавно – в 2003 году. Однако даже за этот относительно небольшой промежуток времени он успел инициировать ряд существенных изменений в стратегии школы.

СФ: Планируете ли вы что-то делать для того, чтобы подняться в рейтингах?
МО: Я скажу сначала о том, чего мы не будем делать: принимать более молодых слушателей. Мы хотим расширять исследовательские проекты и увеличивать количество публикаций в научной прессе – это важно и для нас, и для рейтинга. Но для нас все-таки самое главное, чтобы наши слушатели не чувствовали неудовлетворенности по окончании обучения. Пока они довольны, и это самое важное.

СФ: Что в развитии школы для вас сегодня является приоритетным?
МО: Мы будем продолжать делать акцент на развитии у слушателей лидерских навыков. Еще одна важная задача – сделать школу более интернациональной. На full-time MBA учится уже около 65% иностранных студентов, и мы будем планомерно увеличивать их количество. Мы хотим сделать более интернациональным как состав преподавателей МВА, так и саму программу.

СФ: Какое место в этих планах занимает Россия?
МО: Мы ведем исследования совместно с российской компанией АО «Северсталь». То есть зашли немного с другой стороны, чем остальные бизнес-школы: сначала наладили партнерство с бизнесом, а не с университетами.

СФ: А с российскими бизнес-школами сотрудничать планируете?
МО: Пока нет. У нас есть договоренности с Fudan University в Шанхае, а также с Darden Graduate School of Business Administration. Сейчас мы ищем школу-партнера в Индии. К сожалению, мы пока не знаем, с какой именно бизнес-школой могли бы сотрудничать в России. Но в будущем все возможно.

Наталия Тютюненко
21.04.2005  Секрет фирмы