Интервью: Михаил Гусман, первый заместитель генедиректора ИТАР-ТАСС

В современном мире информация приобретает первостепенное значение. Активно ведутся информационные войны, и государство может оказаться в числе победителей или проигравших, не выходя на тропу реальной войны. Новостные службы и информационные агентства используются ведущими странами мира для защиты своих интересов. О том, в чем заключается специфика информационной работы, корреспондент RBC daily Михаил Чернов беседует с первым заместителем генерального директора ИТАР-ТАСС Михаилом Гусманом.

– В российских информагентствах часто проходит тенденциозная и искаженная информация. По характеру ее содержания нередко видно, что она попросту вторична. Как справиться с этой проблемой?

– Я не могу говорить за все агентства. Только об ИТАР-ТАСС. Информация по определению не может быть тенденциозной. Информация должна нести в себе голый факт – в этом смысл работы информационных агентств. Мы, информационщики, ИТАР-ТАСС, другие мои коллеги – бурильщики нефтяного пласта. Мы бурим новостной пласт, достаем «сырую нефть» и выплескиваем ее на поверхность. Далее телевизионщики делают из нее мазут, радио – керосин, а журналы – пластмассу. Это дело других СМИ. Наша задача – дать сырую, голую новость, информацию. Выдавать комментарий, анализ – это не дело информационного агентства. Другое дело, что в бескрайнем море новостей экономики или культуры, которые приходят из той или другой точки планеты, можно отбирать те или иные новости. Но это манипуляция. Это по большому счету политическое или информационное шулерство, что, на мой взгляд, категорически неприемлемо. Профессионализм информационщика и должен заключаться в том, чтобы в потоке новостей, идущих из того или иного источника (страны, области экономики, области знаний), определять тенденции – более значимые факты. Требуется баланс, чтобы читатели и подписчики получали полную картинку, а не только то, что лежит на поверхности. Произошла, кстати, печальная история. Появилось такое понятие, как интернет-информация. На мой взгляд, это вверх ногами, телега поставлена впереди лошади. Если мы говорим о новости, у «бурения новостного пласта» стоит корреспондент. У так называемых интернет-изданий вообще нет корреспондентской сети. Как правило, это компиляторы, или, по-русски говоря, воры информации из различных действительно достоверных источников, то есть из материалов информационных агентств, реальных наиболее сильных каналов радио или телевидения. Так, например, проскочила новость на CNN или на ленте информагентства, и она сбрасывается в «мусорное интернет-ведро». Пользователи информагентств в основном средства массовой информации. Ни одно уважающее себя СМИ за рубежом, и, я думаю, и в России, не будет использовать информацию, полученную только из интернет-источника, без информационного агентства для того, чтобы дать свою публикацию и комментарий. Потому что интернет-источники безответственны, анонимны и зачастую фальшивы, они фальсифицируют конкретную информацию. С другой стороны, с наступлением века современных технологий, Интернета как общественного явления жизни у нас, информационщиков, возникают проблемы. Происходит смещение понятий и смещение жанра. Люди начинают думать, что так и должно быть: нажал кнопку на компьютере – и вот она, новость, и есть. Люди не понимают, что интернет-источники в значительной степени фальсификаторы от информации.

– За рубежом такая же ситуация или иная?

– За рубежом интернет-источник воспринимают как носитель информации. Есть солидная New York Times, например, мощнейшая корпорация, издающая газету, журнал, и в том числе имеющая интернет-носитель. Есть также Associated Press (AP) – великое американское информационное агентство, у него тоже есть интернет-носитель информации. Можно добавлять туда картинки, аудио- и визуальную информацию, но первично в АР – корреспондентский корпус, который делает черновую работу по добыче информации и выбрасывает новость на поверхность, а дальше редактора бросают ее в Интернет. Мы делаем то же самое. У нас тоже есть интернет-ресурс, разные журналы, издания и т.д. В нашем агентстве практически не бывает вторичных новостей. Другое дело, надо понимать, что сама методология работы информагентств такова. У нас есть корпункты в 76 странах мира, но мир-то больше. Скажем, мы меньше представлены в Африке, чем наши коллеги из France-Press (AFP). У нас есть договора, и мы цитируем AFP со ссылкой, а они цитируют нас.

– В то же время «голый факт», новость можно подавать с помощью тех или иных терминов, понятий, которые несут некую смысловую нагрузку…

– В советские времена мы «чужих» в своей стране называли шпионами, а «своих» в других странах разведчиками. Это вопрос семантического ряда, какие слова использовать. Такой вопрос действительно есть, но, на мой взгляд, это показатель непрофессионального подхода. Это проблема редакционная. Вот, к примеру, последние события в Киргизии. Что это, революция или государственный переворот? Оппозиция или бунтовщики? Здесь очень важно найти точные слова. Это вопрос профессиональный, а иногда и политический. Я бы то, что произошло в Киргизии, не стал называть революцией. На революцию это не тянет. На переворот, незаконное свержение законного президента – тянет. Эти проблемы (внутри ИТАР-ТАСС) – предмет нашего анализа. Однако в большей степени они относятся к газетам, журналам, телевидению и радио. У нас – 5-10 строчек. Мы выдаем новость, и не более того, комментировать – не наше дело.

– Поскольку ИТАР-ТАСС – государственное агентство, сверху есть какие-то указания по «семантике выражений»?

– Вот на этом столе все телефоны правительственной связи, которые существуют. По этому вопросу ни разу эти телефоны мне не звонили. Другое дело, что мы, как государственное агентство, должны сверять нашу информационную политику с политикой государства, и это нормально. Но опять-таки новость – это новость. Она случилась, и с ней ничего не поделаешь. Хотя бывают сложные обстоятельства. Особая тщательность нужна в условиях чрезвычайных обстоятельств, чтобы информацией, скажем, не воспользовались террористы. Тут нужен тройной фильтр.

– Какой может быть фильтр, если новость моментально появляется на ленте?

– Есть такое понятие, как главный выпуск. В сутки мы получаем около тысячи информационных сообщений. Сообщение сверхсрочное выбрасывается прямо в главный выпуск, сердце агентства. Но не все сообщения требуют сиюминутного выпуска. Во многих случаях игра идет на секунды, но это касается очень небольшого количества новостей. Как правило, сообщения успевают пройти редакционную обработку в соответствующих редакциях. Оттуда – на главный выпуск, и уже тогда «выстреливаются» в мир.

– Один из наиболее важных показателей работы любого информационного агентства – цитируемость. Хорошо ли цитируют ИТАР-ТАСС на Западе?

– Мы ведем ежемесячный мониторинг по каждой стране в контексте других агентств. Этим занимаются наши корреспонденты. Эти цифры не являются на 100% точными, поскольку невозможно сделать тотальный мониторинг, но тенденцию они показывают…

– А если сопоставить цитируемость ИТАР-ТАСС с западными лидерами, скажем АР?

– Скажем так, ИТАР-ТАСС по классификации ЮНЕСКО входит в четверку мировых информационных агентств. На первом месте с большим отрывом идет Reuters. У них 30 тыс. сотрудников и бюджет в 3,5 млрд долл. Это транснациональная империя. На втором месте, и тоже с большим отрывом и по количеству сотрудников, и по бюджету, – АР. А вот третье-четвертое места мы делим с France-Press. Есть регионы, где они сильнее (в той же Африке), в других же регионах сильнее мы (например, в Восточной Европе и СНГ). Есть страны, где у нас уникальные возможности. Например, Северная Корея. Там кроме нашего человека СМИ вообще не представлены. Весь мир нас цитирует. Огромное значение имеет бренд ИТАР-ТАСС как таковой. В сегодняшней России считанное количество мировых брендов. Я могу назвать три – ТАСС, Большой театр, автомат Калашникова. Наш бренд знают везде, и это дает доступ ко многим источникам. Нам очень важно этот бренд беречь. ТАСС – достояние России. Значимость страны определяется по количеству тех мировых брендов, которые в этой стране существуют.

– А как можно все-таки вывести ИТАР-ТАСС в абсолютные лидеры, победить Reuters?

– Не надо ставить нерешаемых задач! С идеей догнать и перегнать Америку Никита Сергеевич Хрущев вышел в середине 60-х годов и попал впросак. Reuters победить невозможно! Не надо такой задачи ставить. Как мы можем опередить Reuters с его бюджетом в 3,5 млрд и 30 тыс. сотрудников? Вообще я противник ложных задач. Ну не будет у нас бытовая техника лучше японской. Не будет наш автомобиль лучше японского или немецкого. Давайте пробиваться туда, где мы можем пробиться в лидеры. А там, где нас опережают на многие десятилетия… Надо понимать, что на этом этапе развития цивилизации опередить их мы не в состоянии. Надо смотреть правде в глаза. Как обогнать Reuters, если у них в любой дыре мира огромное представительство, а мы еле-еле находим возможность поддержать то, что имеем. Такие задачи ставить неправильно, непрофессионально. Наоборот, надо на том плацдарме, где находимся, быть сильными. Наша информация из России – у нас по всей стране корреспонденты – востребована в мире. Это наша поляна. То же самое в ближнем зарубежье и странах бывшего соцлагеря. Там мы можем быть сильнее и интереснее Reuters. Хотя конкуренция становится все сильнее. А как победить Reuters? А как сделать, чтобы «девятка» обогнала Mercedes? Давайте обгонять Mercedes…

– Но Российское государство неоднократно ставило перед собой сверхзадачи и зачастую их решало…

– Вопрос цены. Можно решить любую задачу, но главное – не надорваться. Цена вопроса может быть больше, чем мы в состоянии заплатить.

RBC Daily