Связь в индивидуальной упаковке

Есть ли жизнь на Марсе
Когда в марте 1992-го Евгений Лабутин и Алексей Матвиец открыли фирму "Компас+радио", на двоих у них было $80. На эти деньги партнеры приняли участие в специализированной выставке "Конверсия" в Сокольниках, где и нашли своих первых заказчиков из МЧС. Заказчикам требовалась система связи.
До того как стать бизнесменом, Лабутин работал в институте космических исследований - писал диссертацию про отладочные средства бортовых микроЭВМ, построенных на основе системообразующих элементов для марсохода. Ушел, потому что "пытался продвигать определенные идеи, а они не встретили понимания". А спустя несколько месяцев Лабутин на паях с однокурсником открыл компанию. "Я радиосвязью занимался всю жизнь,- говорит Лабутин.- У меня папа был очень известный радиолюбитель, он был первым разработчиком кварцевых фильтров и однополосной модуляции. В институте я писал диплом о пакетной радиосвязи - это если по радиоканалам передается информация в виде цифровых пакетов. И когда мы открылись, мы этим и занялись. Кстати, "компас" - это не компас, который показывает север-юг, это означает "компания пакетной связи". Мы сами паяли вот эти контроллеры, сами находили заказчиков и сами продавали. Сначала нас было двое, потом взяли секретаря, затем пришел человек в технический отдел, позже стали менеджеров по продажам приглашать. К 1994 году компания достигла такого размера, как сейчас,- около 30 человек. И мы приняли решение штат не увеличивать, потому что более крупной компанией сложно управлять". Эта позиция отражена на сайте "Компаса": там сказано, что фирма делает ставку "на молодых в душе людей, которые лучше будут работать 20 часов сутки, но не допустят превращения своей фирмы в бюрократическую контору из 100 человек, где каждый ни за что не отвечает. Все мы работали на государственных предприятиях и знаем, как это тормозило работу". Многие сотрудники действительно работали не только на госпредприятиях повышенной секретности, но и в технических отделах силовых структур.
- Но если вы хотите расти, вам нужно больше людей. Или не хотите?
- Задача сильно вырасти не стоит,- загадочно отвечает Лабутин.

"Дилеров мы сами выращивали"
Вслед за МЧС в "Компас" пришли силовые структуры. Пришли в хорошем смысле словам. МВД, ФСБ, Госнаркоконтроль и проч.- несколько лет они доставляли компании около 90% всех заказов.
- А как получилось, что вы начали с того, что сами что-то паяли, а потом начали завозить готовую технику?
- В 1993-м немецкая компания предложила нам стать ее дистрибуторами по средствам связи. Я еще в 1990-1991 годах посещал эту компанию, потому что тогда я делал пакетную радиосвязь для экспедиции Дмитрия Игоревича Шпаро. Это первый человек, который на лыжах дошел до Северного полюса. Мой отец с 1972-го года работал с Дмитрием Шпаро, в 1989-м был первый переход, потом было еще несколько. Меня приглашали туда делать цифровую радиосвязь. У нас тогда нормальной аппаратуры не было, и я ездил в Германию для изучения и закупки оборудования. Так что контакты с немецкой фирмой у меня еще с тех пор. И когда они узнали, что мы занимаемся связью, они пригласили нас стать их дистрибуторами, и какое-то время мы сотрудничали, а потом стали работать с Японией. Причем за полгода-год все у нас стало очень бурно развиваться.
- Законодательные ограничения не мешали?
- Раньше бизнес на радиосвязи был ограничен очень жесткими законодательными рамками. И потребителю и поставщику требовалась масса разрешений и сертификатов. За все надо было платить, стоимость всех разрешений была значительной. Сейчас все упростилось, цены снизились. Я их не помню, поскольку денежными вопросами не занимаюсь.
- Когда система упростилась, появились новые клиенты?
- Сбербанк и другие банки, "Газпром", РАО ЕЭС, коммерческие структуры, особенно охранные. С 1993 года и до сих пор. У нас есть радиосвязь для спортсменов, лыжников, сноубордистов, даже с альпинистами работаем. А еще рыболовы, грибники, достаточно много народу. Для них ввели упрощенную процедуру получения разрешения. Это произошло года четыре назад, и сейчас частные лица покупают около 1000 радиостанций в месяц, что составляет примерно 20-25% продаж в количественном выражении.
- Иными словами, вы познакомились с розницей. Как это было?
- Работаем со спортивными магазинами, у нас существует отдел продаж, отдел рекламы и маркетинга. У нас есть дилеры в других городах - в Петербурге, в Новосибирске, которые делают у нас закупки и продают магазинам. У нас по России большая дилерская сеть, она начала появляться в 1993-м. Первых дилеров мы сами выращивали. К нам приходили люди, мы видели, что им интересна радиосвязь, и говорили: создайте свою компанию, скажем, в Челябинске и будете заниматься этим делом. Сейчас некоторые такие компании стали больше нашей.

Первые седины
Конкуренция в этой сфере никогда не была жесткой. Поначалу ее не было вообще, да и сейчас она невелика. "В 1992-м радиосвязью занимались еще две-три компании,- поясняет Лабутин.- Очень бурный рост таких фирм, как наша, был до кризиса, а в момент кризиса почти все сдохли, осталось очень немного. Новые практически не появляются. Может, за год одна появится и одна пропадет. Сегодня нас можно по пальцам одной руки пересчитать. На всю Россию. И число таких фирм увеличиваться не будет".
Еще на заре своей деятельности, задолго до кризиса, фирма пережила полузабытый ныне павловский обмен денег. Без потерь, благо наличности у партнеров тогда не было вовсе. А когда она появилась, за дело ее отъема взялись банки. Лабутин говорит, что с 1992-го по 1997 год пять банков закрылись вместе со всеми их деньгами.
- Банк "Восток", банк "Лефортовский", этот, как его, на "Профсоюзной" Инкомбанк,- вспоминает он.- Все пережили… Мы даже просили силовые структуры принимать участие в спасении денег, даже удавалось где 50%, где 80%, где 10% назад получить. А иногда и ничего.
- Как спокойно вы об этом рассказываете!
- В пятый раз легче, чем в первый. К тому же с 1997-го года проблем с банками не было.
Вообще 1996-1997 годы Евгений вспоминает как самый лучший период: тогда были большие объемы продаж. "А потом случился кризис, и все упало, а потом возросло и стабилизировалось. С 2000 года заметен небольшой стабильный рост",- резюмирует он.
Надо отметить, что благодаря специфическому товару и специфической клиентуре бизнес Лабутина зависит не только от различных рыночных показателей, но и от факторов, скажем так, специфических. "Когда происходит теракт,- поясняет он,- силовые структуры приходят для закупки дополнительных средств связи. Так постоянно происходит". А если реорганизация Минсвязи - жди снижения объемов. Потому что некому выдавать разрешительные документы, стало быть, импорт падает. Например, в позапрошлом году на цифровые средства связи пришлось 20% продаж, а в прошлом их не завозили вовсе - по той же самой причине. В текущем году, по мнению Лабутина, ситуация выправится и цифровые средства займут в обороте 50-60%.
- Случалось, чтобы стоял вопрос о закрытии фирмы?
- Нет,- говорит Лабутин.- Но все, что у нас есть,- это же не просто так… Скажем, тендер одной крупной компании, который мы проиграли. Лет шесть назад это было. Я находился тогда в Японии на переговорах, мне позвонили… Мне потом сказали, что в этот день у меня появились первые седые волосы. Вот, видите? А потом оказалось, что тот поставщик, который выиграл тендер, не в состоянии выполнить условия. И мы, как занявшие второе место, переместились на первое.

"Если нужно перекрыть кому-то газ"
На первый взгляд Лабутин занимается импортом техники, однако привезти ее - лишь полдела.
- Какой процент в обороте занимают работы, которые вы выполняете?
- Средство радиосвязи, когда вы его привезли, это что? Кусок железа. Вы его включаете, а оно не работает. Нужно запрограммировать частоты, каналы, вызовы, всю структуру сети нужно прописать, настроить контуры, пятое-десятое. Где-то должна быть установлена базовая станция, с которой потом будут связываться. Поэтому половина нашего оборота - работы. Скажем, в 1993-м мы устанавливали радиосвязь между Звездным городком и станцией "Мир". Сейчас делаем свой маленький радиолюбительский спутник, хотим его в космос запустить. Он будет летать несколько месяцев, и школьники смогут за ним следить, рассчитывать орбиты. Это мы будем делать сами, конструктивно работа, конечно, согласовывается с Центром управления полетами. Мы там были много раз, в Звездном городке. Космонавты должны уметь пользоваться радиосвязью, и для этого нами создан центр обучения.
Действительно, если на одной стене кабинета - грамоты от силовиков, то на другой - от разных космических ведомств. Вот космонавты Сергей Крикалев, Муса Манаров, вот какие-то засекреченные, должно быть, люди из Звездного городка.
- Вы устанавливаете систему связи, но техника-то не своя, а привозная?
- Если вы дом строите, вы же кирпичи берете готовые? - обижается Лабутин.- Так и тут, берем какие-то готовые элементы, а из них создаем что-то свое.
- И как вы оцениваете свое место на рынке?
- Мы по цифровым терминалам имеем 90% российского рынка,- говорит Лабутин.- По радиостанциям "Вертекс" - больше 40%. Если учесть, что мы ими занялись три года назад и что ближайший наш конкурент имеет только 20%.
- А есть у вас заказы из-за границы?
- На Украине много контрактов, я там был две-три недели назад и опять поеду. Там есть нефтепровод, для него мы делали систему связи. Сейчас работаем для СБУ - это вроде нашего ФСБ. Для Казахстана было реализовано несколько проектов, для Узбекистана, Азербайджана. В странах СНГ у нас партнеры, с которыми мы работаем по 10 лет. И, как правило, не мы принимаем участие в тендерах, а передаем им все полномочия.

"Все меня боятся"
- Как вы, человек, пришедший из науки, управляете коллективом?
- А я с детства прирожденный руководитель,- говорит Лабутин почти серьезно.- Когда едем в отпуск, все меня боятся… Подъем в 6.15, утреннее построение и вперед на гору. Ну, я сам на лыжах не катаюсь. Я на сноуборде. Что еще? Кайтсерфинг (это когда гражданин, привязав себя к воздушному змею, несется на лыжах по волнам со скоростью 40-60 км/час.- "Бизнес"). Потом, каньонингом я занимаюсь. Это когда есть горная река, обрывы, а вы прыгаете вниз с водопадом в горное озеро, с высоты 10-30 м. Сыну тоже очень нравится. Еще? Еще на мотоцикле я езжу. Удобно, потому что пробки. Ну, чуть больше 200 км/час, это за городом. По Москве больше 160 км/час проехаться негде. В шахматы очень люблю играть. Кстати, очень многие из тех, кто занимается экстремальным видом спорта, играют в шахматы. Да мы все друг друга знаем… Несколько лет назад в России кайтсерфингом занимались человек пятьдесят. Сейчас, наверное, несколько тысяч.
- Какая у вас кадровая политика? Предпочитаете нанимать по анкете или друзей?
- Родственников и знакомых стараемся не брать. Потому что появляются непроизводственные отношения, увольнять трудно.
- У вас, судя по всему, четкая оргструктура и прописанный документооборот. Это, наверное, появилось не сразу? Когда это было введено?
- Лет шесть-семь назад, после кризиса, у нас была реорганизация. А что обязанности надо разделить, мы поняли, когда у нас стало 30 человек.
- Сфера у вас узкая. Где вы берете сотрудников? И как оцениваете молодых специалистов?
- У нас много специалистов, которые работали в технических отделах силовых структур. Из Института связи много людей. Найти хороших специалистов в нашей области сложно… Мы пытались набирать их через агентства, но безуспешно. Либо вообще не могут найти, либо человек не подходит. Большинство сотрудников воспитаны в недрах фирмы. Многие люди сами нам присылают резюме - мы фирма известная. Вызываем, смотрим… А текучесть кадров у нас низкая, люди по 10 лет работают. Молодежь? Разная. Вот к нам из Института связи приходят… хорошие, соображают. Но я считаю, что наше поколение получило оптимальное образование. Это были такие специалисты, которые все-все знали.
Может, даже знали, есть ли жизнь на Марсе?

АНАСТАСИЯ НАРЫШКИНА

Деловая газета "Бизнес"