Количество против качества
Сертификация товаров, продаваемых в России, в большинстве случаев вовсе не связана с проверкой на качество, при большом желании сертификат можно получить на все, что угодно, даже на самую сомнительную продукцию. Закон, который мог бы принципиально изменить подход к сертификации и вернуть ей смысл, есть, но не исполняется. Неудивительно, что на рынке сертификационных услуг пытается работать множество компаний -- услуги эти весьма востребованы, а ответственности почти никакой.
Родной стандарт
Российская система сертификации продукции -- это вещь в себе, понять ее устройство крайне затруднительно, хотя к ней можно привыкнуть. Законы обычной логики здесь не действуют. Три составляющих российской сертификации -- советская система государственных стандартов (ГОСТы, СНИПы, СанПиНы и т. д.), интересы современного российского бизнеса и ориентация на европейские и общемировые стандарты переплетаются и взаимодействуют самым причудливым образом.
Советская система контроля качества зародилась в 50-е годы, когда отдельные предприятия провозгласили борьбу за это самое качество и создали у себя некое подобие органов контроля. К началу 70-х годов эти наработки были систематизированы, появился Госстандарт с системой ГОСТов и множеством структурных подразделений. В министерствах и ведомствах также были созданы органы, в чьи обязанности вменялся контроль качества продукции. Что это было за качество, хорошо известно благодаря, например, Аркадию Райкину. Именно в то время органы контроля и подхватили вирус коррупции, попавший сегодня в особо питательную среду.
Тем не менее плюсы у советской системы контроля тоже имелись. Какими бы ни были вкусовые достоинства советской кильки в томатном соусе, отравиться ею (а также колбасой, плавленым сырком и прочим made in USSR) было практически невозможно -- по крайней мере до истечения срока годности. С души воротит, но в обозримом будущем останешься жив. Параметры безопасности соблюдались достаточно строго.
От этой системы остались Госстандарт (сегодня -- Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии; Ростехрегулирование), а также его акционированные ныне подразделения, ведомственные НИИ, лаборатории для тестирования продукции, кадры и методология.
В начале 90-х годов в системе госконтроля качества и безопасности продукции произошла революция. После открытия границ страна захлебнулась импортом, и оказалось, что оперативно подвергнуть анализу все выброшенные на рынок товары система не в состоянии. В спешном порядке были приняты или усовершенствованы соответствующие законы -- они действуют до сих пор: "О стандартизации", "О сертификации продукции и услуг", "О защите прав потребителей", "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", "О качестве и безопасности пищевых продуктов", "О пожарной безопасности" и т. д. (не считая множества нормативных актов ведомств и Госстандарта).
Тем не менее к концу 90-х выяснилось, что модернизированная советская система контроля не отвечает международным стандартам и требованиям времени. Главная претензия к ней была такой. Слишком большая часть (на сегодня около половины) номенклатуры товаров подлежала обязательной сертификации. Профильные органы в этом случае выступают как бы гарантом, третьей стороной, которая заявляет, что товар того или иного конкретного производителя не представляет угрозы для здоровья и окружающей среды и удовлетворяет неким минимальным требованиям качества. И ответственность перед потребителями в этом случае лежит именно на органах сертификации. На практике такая система оказалась крайне неэффективной, превратившись в заповедник бюрократизма и коррупции. Между тем на Западе сертификация в большинстве случаев необязательна, продавец декларирует качество своего товара, и все претензии, если они возникают, адресуются ему.
В результате российские надзорные органы всячески старались увеличивать объем своих пожеланий к производителям и продавцам. Количество норм, обязательных к соблюдению, и сейчас постоянно растет -- и не потому, что растет инновационное производство и появляются новые продукты, требующие новых стандартов (в наши дни появляется не более 400 новых стандартов в год, в СССР же этот показатель был в десять раз выше).
Закон "О техническом регулировании", который приняли в 2003 году после трех лет подготовки, как раз и призван был решить эту проблему. Количество продуктов, подлежащих обязательной сертификации, должно было уменьшиться, а все необходимые требования к товарам по замыслу авторов закона должны были исчерпывающе описываться в так называемых технических регламентах. То есть предполагалось, что каждый регламент сведет воедино все пожелания федеральных агентств, министерств, служб и т. д., в результате чего общее количество разрешительных документов на различные виды продукции сократилось бы с 500 тыс. до нескольких сотен. Таким образом, имелся бы единый документ, долгосрочный технический регламент на каждый вид продукции, и ни один надзорный орган не мог бы потребовать от предпринимателя соблюдения никаких других норм.
Но в том-то и дело, что регламенты не появились вместе с упомянутым законом, законодатели отвели для их принятия семь лет (Минэкономразвития предлагало уложиться в три года, но его мнение проигнорировали). И приниматься регламенты должны были в виде закона, то есть с обязательным голосованием в Госдуме. С тех пор прошло два года, и ни одного регламента как не было, так и нет. Более того, никто до сих пор не знает, сколько их всего должно быть и кто, собственно, отвечает за их разработку.
Евгений Петросян, заместитель руководителя Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Ростехрегулирование): До разработки регламентов у нас работает старое законодательство. И так будет до 2010 года, когда либо появится новое законодательство, либо все-таки будут приняты технические регламенты. Динамика, тем не менее, в любом случае такова: государство уходит от жесткого, обязательного регулирования сертификации, соответственно будет повышаться ответственность самих предпринимателей за произведенную продукцию.
Один из законов Мерфи гласит: "Ничто не кормит так хорошо, как нерешенная проблема". На российском рынке сертификации сегодня работают как государственные институты и лаборатории, так и частные операторы, количество которых в последние три года стабилизировалось. Сертификаторы делятся на три категории: посредники в чистом виде, не имеющие аккредитации Ростехрегулирования; аккредитованные посредники, не имеющие лабораторий; полноценные аккредитованные сертификаторы с испытательными мощностями. В системе Ростехрегулирования аккредитованных сертификаторов насчитывается 1150, а всего в России (с учетом ведомственных лабораторий и НИИ) их около 2500. Именно эти операторы рынка первыми уловили изменения конъюнктуры, вызванные принятием нового закона.
Однако очень скоро выяснилось, что эти изменения не принципиальные.
Елена Романенко, генеральный директор фирмы ЦЭСТ: Совсем недавно многие специалисты в области сертификации почувствовали, что количество заказов от пищевой промышленности заметно уменьшилось. Мороженые фрукты и овощи, мясо, пельмени и т. д. перешли в разряд товаров с "необязательной" сертификацией, или когда качество декларирует продавец. Но это почувствовали также таможенники и сотрудники Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, или попросту СЭС. Вскоре появились новые нормативы СЭС, которые вышли за рамки сертификата, но, тем не менее, опять стали обязательными. Таможенники теперь не требуют сертификата, скажем, у импортеров мяса или мороженых овощей, они требуют от участников ВЭД соблюдения новоизобретенных нормативов. Поэтому в этом смысле декларирование мало что изменило.
Если бы существовал соответствующий регламент на продукты пищевой промышленности, то появление подобных дополнительных трудностей для участников ВЭД (в данном случае порожденных СЭС) было бы невозможным по определению, это нарушало бы закон. Хотя можно предположить, что чиновники все равно нашли бы способ усложнить жизнь импортерам. Своим выступлением в Совете федерации президент Путин напугал немало госслужащих, занимающихся сертификацией,-- он заявил, что отныне сертификация будет делом добровольным за редкими, жизненно важными исключениями. Но первый испуг прошел (мало ли о чем говорит президент в своих посланиях), чиновники воспрянули духом -- пронесло, кажется, все осталось на том же месте.
Быстро, дешево, сердито
Емкость рынка сертификационных услуг не стала меньше после принятия закона "О техническом регулировании", наоборот, сертификаты за последние полгода подорожали в среднем на 20%. Гендиректор ВНИИ сертификации (ВНИИС) Виля Версан сообщил "Деньгам", что годовой оборот рынка сертификации в России составляет около $100 млн (сам ВНИИС тоже занимается сертификацией, но его доля в этом объеме -- всего 10 млн руб.). Версан считает, что эта цифра не слишком велика в том числе потому, что большинство посреднических фирм и лабораторий занимаются демпингом -- сбивают цену. А то и вовсе работают за пределами легального рынка. Понятно, что крупные компании, владельцы известных брэндов, приобретать сертификат у компании с сомнительной репутацией не будут. Так действуют в основном представители мелкого и среднего бизнеса, у которых по тем или иным причинам появился товар сомнительного качества или неизвестного происхождения.
Виля Версан: Сертификаты продают. Вот приезжает товар на таможню, а его владелец не позаботился о сертификате. Ему нужно что-то делать. Ну придет он ко мне во ВНИИС. Что я ему скажу? Что для того, чтобы получить сертификат, нужно провести испытания, а это займет какое-то время. Но он тут же может найти того, кто оперативно оформит ему всю документацию без всяких испытаний. Да что говорить, вы откройте газеты, там постоянно встречаются объявления: "Сертификаты. Срочно. Дешево." Чем такое оформление может грозить импортеру? Тем, что у него заберут партию товара, на которую он купил этот "сертификат". Чем это может грозить сертификатору, если у него есть аккредитация? Не знаю, это вопрос к органам внутренних дел!
Понятно, что стоимость услуг по сертификации зависит от категории товара. Сам сбор бумаг на партию "пищевки" оценивается в 600-700 руб., компьютеры обходятся дороже -- где-то в $100. При этом услуги испытательных лабораторий -- отдельная статья расходов. Протестировать тот же компьютер из партии стоит примерно $1000.
Предельно запутанная ситуация с сертификацией в России позволяет всем участникам рынка найти свою нишу. К примеру, компания Sercons, которая уже десять лет трудится на этом поприще в нашей стране (годовой оборот в России -- 10 млн руб.), пока не имеет аккредитации и сама не может выдавать сертификаты. Ее бизнес -- посредничество между клиентом (производителем или импортером) и надзорными службами. Клиент обычно не знает всех тонкостей процесса сертификации или просто не хочет связываться с российским бюрократическим аппаратом. Тем не менее Исхан Бозкурт, гендиректор компании Sercons, не в восторге от этой деятельности и хотел бы сосредоточиться на консалтинге, на контактах с испытательными лабораториями, сведя к минимуму общение с надзорными органами.
Исхан Бозкурт: Нашим сотрудникам для того, чтобы получить сертификат, нужно ходить в Минздрав, Минпром, пожарный надзор, СЭС, Госстрой, ВНИИС и т. д. Я слышал, что под каждое министерство сейчас хотят создать свой реестр с номенклатурой товаров, подлежащих сертификации. Тогда зачем принимали закон "О техническом регулировании", ведь он в таком случае лишен всякого смысла?
Кроме того, Бозкурт удивлен одной из особенностей российской правоприменительной практики: лаборатории не несут никакой ответственности за выдаваемые сертификаты.
Исхан Бозкурт: За последние пять лет я не припомню ни одного случая, когда против лаборатории, выдавшей липовый сертификат, было возбуждено уголовное дело. Такие дела даже до суда не доходят. Однако между производителем и потребителем находится очень много госчиновников, только толку от этого немного, если никто ни за что не отвечает.
Добросовестные сертификаторы говорят, что демпинг со стороны "левого" сектора не позволяет рентабельности подняться за отметку в 30%. Получается, что одни профильные компании посылают продукцию на дорогостоящие испытания, а другие просто подмахивают, не глядя, любую подвернувшуюся бумажку-"сертификат", не боясь серьезных последствий. Максимум, что может светить такому сертификатору,-- лишение аккредитации. В Ростехрегулировании поговаривают о том, что готовится массовая зачистка испытательных лабораторий, но это только разговоры.
Тем не менее около 3% официально обратившихся за сертификатом получают отказ. Однако, учитывая, что в России процветает черный рынок сертификации, реальный процент оставшихся без заветного документа меньше. Далеко не все из этих немногочисленных "отказников" что-то меняют в технологии производства или отказываются от работы с некачественным товаром (хотя случается и такое), гораздо проще сходить к другому, более сговорчивому, сертификатору. Большинство сертификаторов ни разу не отказывали клиентам в выдаче нужной бумажки. В результате до 40% всех товаров на рынке оказываются некачественными или небезопасными. А сама сертификационная деятельность становится бессмысленной -- действительно, зачем она нужна, если можно сертифицировать все что угодно?
Сотрудница одной из сертификационных компаний рассказала "Деньгам" такую историю. В самом начале деятельности на этой ниве она, пользуясь положением, покупала задешево или даже забирала себе бесплатно товары, образцы которых клиенты приносили "на испытания". К примеру, пришел предприниматель и принес женский костюм якобы французского происхождения. Сотрудница получила этот костюм в личное пользование, но позже выяснялось, что родом он из Турции и безбожно садится при стирке. Потом она приняла в подарок пачку пельменей от другого клиента и чуть было не отравилась. Сам клиент потом долго извинялся и объяснял, что то, что он произвел на свет в виде пельменей, "приличным людям" ни в коем разе не следует употреблять в пищу. После этого случая у дамы-сертификатора пропало всякое желание интересоваться новинками рынка. Между тем упомянутые клиенты свои сертификаты получили (заметим здесь, что по правилам не они должны были приносить свою продукцию "на пробу", а эксперт должен был выборочно взять на испытание несколько образцов из партии и потом как минимум раз в год проверять качество производимой продукции).
Кстати, пельменщик позже получил в этой же фирме еще один документ. Истек срок действия сертификата на его нераспроданные полуфабрикаты (на этот раз котлеты), но клиент без проблем пролонгировал документ. При этом никто не стал проверять качество котлет, которые пролежали в холодильнике несколько лет.
Этот полуфабрикатных дел мастер действовал с открытым забралом, но иногда клиенты пытаются просто ввести в заблуждение сертификаторов. Один из руководителей фирмы "Юниттест" рассказал "Деньгам", что к нему часто приходят люди с образцами "своей" продукции, приобретенными на стороне. К примеру, предприниматель хочет продать партию китайских электродов, но на нее нет сертификата, и получить его не представляется возможным по причине плохого качества товара. Предприниматель отправляется на строительный рынок, покупает полкило хороших электродов и сдает их на испытания. Этот метод весьма популярен -- в "Юниттесте", к примеру, припомнили аналогичную историю со строительными бетонными блоками.
Самым же дешевым, но и самым рискованным способом получить "левый" сертификат считается покупка чистых сертификационных бланков с номерами. Подобная практика уже уголовно наказуема.
Нельзя сказать, что власти совсем ничего не делают для того, чтобы сократить количество липовых сертификатов. Так, в конце прошлого года они все же перекрыли одну из лазеек, внеся изменения в Таможенный кодекс. Теперь сертификат на импортируемую продукцию необязательно предъявлять именно на таможне, достаточно заявить, что ввозимый товар в течение трех месяцев будет сертифицирован. До этого же вокруг таможенных постов буквально роились "сертификаторы", готовые за полдня "решить проблему" -- провести "испытания" и выдать нужную бумагу, что на круг обходилось дешевле, чем день простоя товара на складе временного хранения ($200-300 за контейнер). Между тем средний срок испытания электрооборудования составляет пять дней, а, скажем, горно-шахтного -- так и вовсе до полугода.
Чтобы понять, что сертифицируется сегодня все что угодно, достаточно прогуляться по любому подземному переходу -- у любого торговца найдется пачка сертификатов на товар, заботливо разложенный у него под ногами на клеенке. Вывести же на чистую воду аккредитованную лабораторию, которая "провела испытания" и выдала сертификат, довольно сложно -- протокол испытаний есть, и поди докажи, что испытания не проводились.
Между тем сами испытательные лаборатории порой представляют собой любопытное зрелище. К примеру, в одном из крупнейших сертификационных испытательных центров "Ростест-Москва" (бывшее московское отделение Госстандарта) есть оборудование, которое испытывает мебель на прочность, бытовую технику на эффективность электроизоляции, водку на вкус и т. д. Там можно увидеть устройство, которое неустанно открывает и закрывает дверцу тумбочки. А еще горы банок с поддельным кофе в лаборатории органолептики. В последнем случае речь идет не об отказе в сертификации, а об экспертизе, согласно которой содержимое банок лишь напоминает кофе, но не представляет опасности для здоровья.
Первый заместитель гендиректора ЗАО "Ростест-Москва" Михаил Шелипов полагает, что покупатели любого несертифицированного товара сами виноваты в том, что их права как потребителей нарушены,-- зачем было приобретать непонятный продукт? По его мнению, все дело в культуре потребления: На Западе любой потребитель, прежде чем купить стиральную машину, поинтересуется ее сертификацией, тем, сколько она потребляет электроэнергии и т. д. К нам такие известные фирмы, как Electrolux, обращаются не только за сертификатом, но и для того, чтобы доказать, что, к примеру, их стиральная машина -- самая экономичная в своем классе. Потом эта информация используется в рекламных целях.
Кстати, сертификация, например, в Германии -- дело по большей части добровольное. Но любой магазин несколько раз подумает, прежде чем брать на реализацию несертифицированную продукцию. Поскольку в этом случае именно он несет ответственность за нее. Если же сертификат имеется, то ответственность ложится на производителя, страховую компанию или орган, выдавший этот документ.
Инициатива сверху
Надо сказать, что в любой стране нормативная база сертификации довольно запутанная, многослойная -- но только для сертификаторов. А вот для их клиентов все просто. Простота состоит в унификации, в минимальном количестве обязательных сертификатов и участников самого сертификационного процесса. Обязательно проверяется лишь соответствие стандартам безопасности -- в таких, например, областях, как строительство и авиапром.
Так, в США насчитывается несколько сотен нормативных актов в сфере сертификации и стандартизации. Есть законы об обеспечении безопасности игрушек, о гарантии на потребительские товары, о контроле уровня шума и т. д. "Обязательные" стандарты в США устанавливаются национальными агентствами, федеральными ведомствами, а также властями штатов. Координирующие функции осуществляет Национальный институт стандартов, входящий в структуру министерства торговли.
В Германии тоже действуют множество законов и правительственных постановлений, определяющих стандарты безопасности в основных отраслях экономики. Институт немецких стандартов DIN является негосударственным, он -- монополист в Германии и занимает лидирующее положение в других странах ЕС. Принципиальное отличие немецкой системы стандартизации от российской -- это то, что она создавалась производителями, заинтересованными в отсеве некачественной продукции. В нашей же стране сертификация всегда инициировалась именно государством, а не операторами рынка.
DIN проводит испытания, определяет стандарты и продает их заказчикам. По словам президента DIN Дитмара Хартинга, лишь 30% финансирования института берет на себя государство (компания заключила договор с правительством Германии), 20% он выручает от продажи стандартов, остальное приносят услуги консалтинга и специальные исследования по заказу различных компаний. Годовой оборот DIN -- €300 млн.
Дитмар Хартинг: Для выработки какого-то конкретного стандарта мы приглашаем участников рынка, экспертов, представителей правительства, науки, сажаем их за круглый стол. Потом выработанные нормы публикуем в прессе, чтобы услышать возражения тех, кто не участвовал в процессе. В стандарты мы закладываем свободу действия для производителей, поскольку, если все жестко регламентировать, появятся проблемы с конкуренцией -- продукция станет одинаковой у разных компаний.
Хорошо это или плохо, когда сертификаты выдает, как в Германии, одна структура,-- вопрос. Но совершенно очевидно, что наличие в России десятков организаций, отвечающих за сертификацию и качество продукции и дублирующих друг друга, создает прекрасные возможности для разного рода махинаций.
Весьма странной выглядит и ситуация, связанная с несоответствием российских стандартов общеевропейским (таким как ISO 9000), тем более что на повестке дня -- вопрос о вступлении России в ВТО. Даже в электротехнике -- самой близкой Европе по техтребованиям отрасли -- доля наших стандартов, соответствующих общеевропейским, не более 70%. В результате дело доходит фактически до анекдотов. К примеру, требования к минеральной воде у нас таковы, что законопослушным европейским производителям на российском рынке делать нечего -- нашим нормам отвечает лишь практически дистиллированная вода. Между тем добрая половина соответствующих пластиковых бутылок в магазинах залита слегка очищенной водой из-под крана, и вся она имеет сертификаты. Или другой пример. В России до сих пор существует стандарт надежности крыши автобусов. Для проверки соответствия этому стандарту один автобус из завезенной партии следует подвергнуть такому испытанию: ударить определенное количество раз по его крыше 500-килограммовой грушей. Понятно, что автобус после такого тестирования можно смело разбирать на запчасти. Ничего подобного в европейских стандартах сертификации нет.
Ждать, что российские производители озаботятся своим имиджем, как это случилось в Германии, и возьмут на себя бремя создания цивилизованной системы сертификации, пока не приходится. А потому придется действовать как обычно -- "сверху вниз". То есть нужно как минимум исполнять собственные законы -- "о техническом регулировании" к примеру. Однако он до сих пор не работает. Между тем пока существует спрос на услуги "левых" сертификаторов, будет существовать и предложение, а те, кто хочет быть "правым" и законопослушным, не смогут позволить себе эту роскошь из-за демпинга "левых". То есть рынок сертификации в его нынешнем уродливом состоянии вполне перспективен. Это означает, что огромное количество небескорыстных нянек продолжат пасти дитятю в лице импортеров и производителей, а количество некачественных и опасных для здоровья товаров будет только увеличиваться. //
ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВ
КоммерсантЪ
|