Товар с душком

В июне китайская CNOOC вступила в борьбу с ChevronTexaco за контроль над американской нефтяной компанией Unocal Соrp. Для китайцев, которые предлагают за акции Unocal $18,5 млрд, эта сделка обещает стать крупнейшим приобретением на международном рынке, но смогут ли они управлять бизнесом, полностью зависимым от переменчивых настроений в Белом доме и американском обществе?

Нынешнюю ситуацию часто сравнивают с нашумевшей историей покупки консорциумом японских компаний во главе с Sony здания Рокфеллер-центра в Нью-Йорке. Несколько лет назад сообщение об этой сделке вызвало в США массовую истерику на тему «джепсы скупают нашу страну». Японцы поспешили избавиться от Рокфеллер-центра, так как он приносил им одни убытки. Похожая история произошла с индийским бизнесменом Лакшми Миталлом, который приобрел компанию Inland Steel, но так и не смог сделать ее прибыльной из-за сопротивления американских профсоюзов. Сейчас ту же судьбу пророчат CNOOC: китайцы купят Unocal дорого, а потом продадут дешево, потому что не понимают специфики американского бизнеса и не могут адекватно оценить политические, репутационные и прочие риски. В связи с готовящейся сделкой акции самой CNOOC упали на 1,5%.

Новости о предложении CNOOC вызвали в США бурю эмоций. Во-первых, в апреле руководство Unocal уже приняло предложение корпорации ChevronTexaco (с июля 2005 года – Chevron), которая готова была выкупить акции за $16,5 млрд. Кроме того, речь идет о приобретении иностранцами стратегически важной американской компании. 70% CNOOC принадлежат китайскому правительству, а отношения Пекина и Вашингтона в последнее время становятся все более и более прохладными.

Китай в США все чаще рассматривают как тоталитарное государство, чьи экономические достижения и преимущества в торговле строятся на валютном демпинге, протекционизме и негласном покровительстве производителям контрафактной продукции. Китай также является конкурентом США на международном рынке энергоносителей – обе страны стараются получить контроль над перспективными месторождениями. Поскольку речь зашла о нефти, вопрос продажи Unocal отнесен к сфере национальной безопасности, и для завершения сделки потребуется одобрение конгресса.

Атмосфера скандала, в которой разворачиваются события вокруг продажи Unocal, для руководства самой компании, можно сказать, привычная среда. Последние десятилетия Unocal живет под постоянным прицелом антиглобалистов, защитников окружающей среды и прав человека. Она не раз уже оказывалась фигурантом судебных разбирательств, слушаний сенатских комитетов и громких скандалов в прессе.

Позор джунглей

В начале 1990-х годов правозащитная организация Earth Rights International от имени 14 бирманских крестьян подала в суд Калифорнии иск против Unocal. Правозащитники требовали признать причастность руководства американской корпорации к преступлениям против мирных граждан, которые совершили бирманские военные, охранявшие нефтепровод Unocal.

Совместно с французской корпорацией Total и бирманской нефтегазовой фирмой PTT компания принимала участие в освоении месторождения Ядана. Американцы брали на себя строительство нефтепровода стоимостью $1,2 млрд, бирманская сторона предоставляла армейские части для охраны объектов, оборудования и иностранных сотрудников, что позволяло значительно снизить общие издержки. Правозащитники утверждали, что в тех районах, где магистраль должна была пройти через территорию населенных пунктов, военных также использовали для «зачистки местности». Они выгоняли людей из их домов, а деревни сжигали. Адвокаты бирманцев рассказывали журналистам о пытках, изнасилованиях и жестоких убийствах, которые совершали солдаты.

Руководство Unocal немедленно заявило, что не имеет никакого отношения к трагедии в бирманских джунглях. Вместо того чтобы тихо откупиться от обиженных крестьян, руководство корпорации встало в позу и категорически отказалось признать свою причастность. «Мы несли свет жителям Бирмы, наш нефтепровод должен был дать им богатство и процветание, – говорили представители компании, – а за действия местных военных должны отвечать власти Бирмы».

Бирманское правительство не собиралось отвечать ни перед собственными гражданами, ни, уж тем более, перед американскими. Под давлением негодующей общественности администрация президента Клинтона ввела против Бирмы экономические санкции и рекомендовала американским компаниям свернуть деятельность в этой стране. Levi Strauss & Co., PepsiCo, Texaco и Arco вывели свой бизнес из Бирмы. Unocal, опасаясь потерять инвестированные в Бирму средства, продолжала настаивать на своей правоте и проигнорировала советы госдепа. Это упрямство дорого обошлось компании, когда суд Лос-Анджелеса принял к рассмотрению дело о нарушении прав человека корпорацией Unocal.

В 2000 году суд вынес опасное для компании предварительное решение: «…В Unocal было известно, что бирманские военные в прошлом нарушали права человека. Они осознанно наняли для охраны нефтепровода военных, которые заставляли работать на себя мирных граждан, насильственно переселяли целые деревни, совершали бесчисленные акты насилия над мирными жителями. Руководство Unocal знало или должно было знать, что военные совершали, совершают и будут в будущем совершать подобные преступления». Кроме того, по мнению суда, «руководство компании имело сведения о том, что военные заставляют местных жителей бесплатно работать на строительстве нефтепровода, и не препятствовало этому, так как извлекало выгоду из подобной практики». Несмотря на это, суд счел невозможным уголовное преследование топ-менеджеров Unocal. По мнению суда, для начала разбирательства необходимы были доказательства того, что руководство корпорации приказывало военным совершать преступления.

Два года спустя Апелляционная комиссия постановила, что доказательства вины ответчиков более чем достаточны, и уголовные дела против руководителей корпорации можно возбуждать хоть сейчас. К тому времени уже мало кто в США сомневался, что Unocal проиграет этот процесс. Позже всех расклад сил смогли оценить сами топ-менеджеры компании: в 2004 году корпорация Unocal пошла на внесудебную сделку. Получив компенсацию, сумма которой не разглашалась, бирманские крестьяне отозвали свой иск.

Брудершафт с Туркменбаши

Однако по сравнению со следующим скандалом, в который оказалась втянута Unocal, преступления ее бирманских охранников выглядели детскими шалостями.

Незадолго до терактов 11 сентября 2001 года стало известно, что корпорация финансирует исламскую революцию на Среднем Востоке, а имена топ-менеджеров Unocal стали упоминаться в одном ряду с Усамой бен Ладеном, лидерами «Талибана», премьер-министром Пакистана Беназир Бхутто и президентом Туркменистана Сапармуратом Ниязовым.

С начала 1990-х годов в руководстве Unocal царили невеселые настроения, компания несколько лет подряд приносила акционерам одни убытки. В этих условиях глава Unocal Рождер Бич сделал амбициозное заявление, что «Unocal больше не будет плестись в хвосте у нефтегазовых гигантов» (компания была 12-й по величине в США), и он планирует вытащить ее на первое место. Слова Роджера Бича основывались на уверенности в том, что ему удастся заработать на газовом рынке Пакистана. Эта страна остро нуждалась в поставках природного газа, при этом всего в нескольких тысячах километров от ее границы находились богатые месторождения Туркменистана, который из-за споров с Россией лишился рынков сбыта. Было решено построить газопровод через территорию Афганистана, который контролировали талибы. Эта комбинация была поручена вице-президенту Марти Миллеру и заместителю директора компании Джону Имле.

Бывший главный редактор The Washington Post Стив Колл, следивший за ходом переговоров Unocal с Сапармуратом Ниязовым, свидетельствует, что первые несколько недель дело не могло сдвинуться с мертвой точки. Марти Миллер звонил начальству из Ашхабада с жалобами на чудовищную жару и патологическую неспособность туркменского руководства вести переговоры. По словам Миллера, Ниязов все время пил с ним водку и громко ругался, но толку от такого времяпрепровождения не было никакого. Затем в Ашхабад вылетел Имле, который все же сумел заинтересовать Туркменбаши в строительстве: по его инициативе в проект был введен еще один партнер – саудовская компания Delta, роль которой сводилась к выплате бакшиша туркменскому руководству.

Под знаменем пророка

Было бы странно, если бы не хватавшие звезд с неба топ-менеджеры Unocal оказались единственными бизнесменами, которым пришла идея строительства туркмено-пакистанского газопровода. Пока Имле и Миллер медленно спивались в Ашхабаде, по другую сторону будущего газопровода бурную деятельность развернул глава аргентинской компании Bridas Карлос Булгерони. Он заручился покровительством начальника разведки Саудовской Аравии принца Турки аль-Фейсала и был представлен премьер-министру Пакистана Беназир Бхутто. Влияние принца в Пакистане было так велико, что Бхутто велела правительству подписать с Булгерони соглашение: если Bridas сумеет доставить в Пакистан туркменский газ, то Пакистан обязуется его купить.

Первый раунд противостояния Bridas и Unocal закончился вничью: президент Ниязов отверг предложения аргентинцев, а в Пакистане Имле и Миллера не пускали дальше порога. Чтобы убедить тамошнее руководство разорвать соглашение с Bridas и помочь Unocal в переговорах с талибами, им пришлось вызывать «тяжелую артиллерию». В компании, чей ежегодный лоббистский бюджет превышал $1,5 млрд, под «тяжелой артиллерией» понимался госдепартамент США. За отстаивание интересов Unocal взялся посол США в Пакистане Том Саймонс.

Когда Бхутто в очередной раз заявила послу, что слышать не хочет о компании Unocal, Саймонс намекнул, будто «знает, кто в пакистанском правительстве берет взятки от аргентинцев», подразумевая супруга госпожи Бхутто, чья любовь к «откатам» широко известна на Востоке. Этот не слишком тонкий намек Саймонс сделал прямо во время встречи с лидером Пакистана. Бхутто пришла в ярость: «Вы не можете так разговаривать с президентом страны!» Посол США был вытолкан охраной с аудиенции, а Бхутто послала в Вашингтон телеграмму, в которой требовала извинений. Саймонс попросил прощения у пакистанского президента, после чего позвонил в Unocal и посоветовал «не соваться в Пакистан, тут вам ничего не светит». У Марти Миллера оставался единственный выход – самостоятельно договориться с лидерами талибов о транзите через Афганистан, довести ветку газопровода до пакистанской границы, и тогда Бхутто, хочет она того или нет, придется покупать у него газ.

Стив Колл в своей книге «Война духов» описывает путешествие Миллера в Афганистан как одно из самых нелепых путешествий в истории американского бизнеса. Воины ислама не очень понимали, чего хочет от них этот американец, но ему все же удалось подписать с лидерами движения предварительный договор: после того, как талибы возьмут под контроль весь Афганистан и будут признаны ООН, Unocal сможет начать строительство газопровода. Миллеру настойчиво предлагали «для пользы дела» принять ислам, его кортеж чуть было не подорвался на мине, а сам он едва не замерз до смерти холодной афганской ночью. По словам очевидцев, когда машина Миллера въехала на территорию Пакистана, вице-президент Unocal выскочил из нее и стал целовать землю.

В постели с бен Ладеном

К этому времени о переговорах компании с талибами стало известно во всем мире. Unocal пригласила лидеров движения в Техас, где их поселили в пятизвездочном отеле и оказали все возможные почести. Отчет об этом визите, опубликованный The Daily Telegraph, вызвал в обществе бурю негодования: в отличие от героев-моджахедов, противостоявших в Афганистане советской угрозе, талибов Запад видел зловещими фанатиками и экстремистами. Весь мир обошли кадры расстрела мирных жителей на площадях Кабула, а правозащитники всех стран выразили свое возмущение политикой «Талибана» в отношении женщин. Unocal, которая ради гарантий безопасности своей газовой магистрали готова была заключить договор хоть с дьяволом, в глазах рядового американца представала воплощением порочной беспринципности. Ничего хорошего нефтяникам это не принесло.

Газеты и Интернет заполнили сообщения о заговоре, спонсируемом Unocal с целью заставить мир признать правительство талибов. У компании появилось сразу множество могущественных врагов: Кремль опасался экспорта талибской идеологии в Среднюю Азию, войну Unocal объявил лидер антиталибского северного альянса полевой командир Ахмад Шах Массуд. Иранские спецслужбы начали охоту за головой Марти Миллера.

Все напряженнее становились отношения Unocal с Белым домом, на компанию пала тень подозрения в связях с террористом №1 Усамой бен Ладеном. После организации взрывов американских посольств в Кении и Танзании он скрывался в Кандагаре, и во время путешествия по Афганистану представители компании снимали квартиру прямо напротив резиденции бен Ладена. После того, как эта информация попала в прессу, руководство Unocal заявило, что это обычное совпадение, но их заявлениям уже мало кто верил. Последний удар по планам возрождения компании нанесла ее же «тяжелая артиллерия»: после событий 11 сентября 2001 года и начала военной операции США в Афганистане на планах строительства газопровода Unocal был поставлен крест.

Даже официальный лоббист компании Генри Киссинджер разочаровался в перспективах проекта, назвал его «победой оптимизма над здравым смыслом». Однако после падения режима талибов и прихода к власти в Афганистане нового правительства в прессе стали появляться предположения, что реанимация этого амбициозного плана не за горами, ведь новый президент Афганистана Хамид Карзай когда-то работал консультантом в Unocal. Если же компанию купят китайцы, то проект газопровода может быть не только возрожден, но и модифицирован, конечно, при условии, что Белый дом санкционирует его. В КНР туркменскому газу будут только рады.

Иван Филиппов
27.07.2005  Журнал "Kомпания"