Совместима ли неприязнь к чужестранцам с устойчивым экономическим ростом

Латвия, страна с самым низким подушевым ВВП в Евросоюзе, последние годы тоже бурно развивается. В прошлом году ВВП вырос на 10,2%, в этом, по прогнозу латвийского минэкономики, темпы роста превысят 11%.

Помешать Латвии стать Балтийским тигром может только одно. Ксенофобия.

БОЧКА МЕДА

Рывок к процветанию Латвия начала позднее своих соседей—Эстонии и Литвы. «После выхода из СССР у нас была худшая ситуация—большая часть нашего производства была ориентирована на Россию»,—объясняет директор департамента экономической политики минэкономики Латвии Олегс Барановс. Да и к радикальным реформам Рига приступила позже соседей. Тигриную прыть удалось развить только в начале нового тысячелетия.

Вступление в ЕС в 2004 г. придало латвийской экономике новый импульс. Присоединение к Союзу означало не просто, как пишут аналитики МВФ, «углубление реальной и финансовой интеграции» со второй после США экономикой в мире, но и громадный приток капитала. Строительство и розничная торговля растут на 15–17% в год. По оценке МВФ, главный двигатель роста ВВП—внутренний спрос, а бум потребления и инвестиций (как частных, так и государственных) подстегивается расширением кредитования и финансовой помощью, грантами, ЕС (около 4% ВВП).

И тем не менее последняя миссия МВФ покидала Ригу с тревожным чувством: реальные доходы растут быстрее, чем производство, а значит, подъем может оказаться недолговечным из-за элементарной нехватки рабочих рук. Уезжая, аналитики фонда дипломатично посоветовали властям Латвии подумать о привлечении работников из-за рубежа.

ДЕЛО БЫЛО В ЛЕТЛАНДИИ

От всесоюзного бренда РАФ остались только заброшенные корпуса с пустыми окнами. Редкие вывески арендаторов—шиномонтаж. Пустая остановка автобуса напротив проходной. В 300 м от РАФа—нарядный корпус нового соседа, немецкой компании AKG Thermotechnik Lettland.

Группа AKG пришла в Латвию четыре года назад в расчете на квалифицированные и дешевые рабочие руки РАФа. Ей досталось под строительство 4,6 га земли на болоте—болото засыпали, корпус в 5100 м2 возвели. Были перебои с электроэнергией—устранили, завезли из Германии самые современные генераторы.

«Главная проблема—кадры»,—категоричен директор завода Герхард Рицманн. Компания c оборотом €230 млн выпускает радиаторы для эксклюзивных автомобилей (Porshe, Ferrari, Bentley), авиалайнера A-380, тракторов Komatsu и Caterpillar на 12 заводах в 5 странах мира. Мелкие партии, ручное производство, упор на качество.

В 2003 г. группа решила открыть производство в Восточной Европе. Выбор был между странами Балтики, Чехией, Румынией, Венгрией. Остановились на Латвии: соседствует с крупными рынками России, Украины и Белоруссии, дешевая и квалифицированная рабочая сила.

«Мы одни из первых в Латвии выкупили землю, построили современный завод и производим продукцию»,—говорит Рицманн. С гордостью показывает блестящий серпантин алюминиевых конструкций. И становится мрачным, когда речь заходит о кадрах.

Трудности возникли сразу же, как только начали подбирать сотрудников. «Трудно было отобрать, трудно было обучить»,—рассказывает Рицманн. Плюс пьянство. Из 30 уволенных пятерых выгнали за пьянство (один из них попал в больницу с алкогольным отравлением во время обучения в Германии). Четыре сотрудника сразу же по окончании четырехмесячной подготовки (шесть недель, в Германии) сразу же уволились и уехали работать в Швецию и Финляндию. Тем не менее одна смена—60 человек—уже работает. «Всего на фабрике должно работать в три смены 250 человек»,—говорит Рицманн. И грустно смотрит в окно на соседний пустырь: там год назад заложили памятный камень на месте строительства нового завода AMO PLANT, который будет собирать грузовики на базе шасси ЗИЛа. Конкуренция за высококвалифицированных специалистов возрастет. Как в ней побеждать? Зарплатами. «У тех, кто работает, как в Германии, не будет проблем с деньгами»,—отвечает Рицманн. Средняя зарплата на его предприятии выросла за год на треть до 400 латов (€571).

ШАМПИНЬОНЫ НА ЧУЖБИНЕ

Трудовая миграция в Латвии—дорога с односторонним движением, работает только на выход.

27-летняя рижанка Инна уехала на заработки в Великобританию в 2000 г., по туристической визе. В Лондоне ей за ?100 подделали удостоверение личности. С ним она устроилась горничной в отель с зарплатой ?3,5 в час. Агентство, направившее ее в гостиницу, согласилось закрыть глаза на липовое удостоверение в обмен на треть ежемесячного заработка. Год спустя Инна работала в Шотландии—собирала клубнику, малину, картошку. Тогда же так же нелегально в Великобританию перебралась ее мать (устроилась работать упаковщицей кабачков в Саутгемптоне) и сестра.

Трудовая эмиграция ускорилась после вступления Латвии в ЕС в мае 2004 г. Тогда лишь 3 страны не стали вводить ограничения на приток к себе дешевой рабочей силы из стран-новичков, в мае этого года к ним присоединились еще 4 страны «старой Европы»: Испания, Португалия, Греция и Финляндия. Для остальных определен крайний срок—2011 г.

«Все было ново и очень просто: садишься в самолет и ты уже в Британии»,—рассказывает 19-летний латыш Мартинш. Он полгода проработал в Лондоне в транспортной компании. Потом перебрался во Францию, записался в Иностранный легион. Платили больше, чем в Англии,—€1500, «но муштра и скука донимали». Сейчас Мартинш учится в Рижском университете, а свой трудовой опыт за границей считает «приключением».

В Ирландии и Великобритании, по некоторым оценкам, сейчас живут и работают не менее 30 000 жителей Латвии. По мнению Барановса, цифра это может достигать 5% населения страны (114 000 человек). Банк Латвии прогнозирует, что к 2015 г. количество эмигрантов достигнет 200 000 человек.

По данным русскоязычного портала «Delfi Латвия», о намерении покинуть пределы страны после выпускного вечера заявили 78,2% учащихся 11–12 классов рижских школ. «И я уеду»,—обещает рижанка Наташа и перечисляет родственников и подруг, уже перебравшихся в Ирландию. Кто-то режет шампиньоны, кто-то работает на конюшне. Чтобы воплотить мечту, дело за малым—19-летней Наташе осталось натурализоваться и получить паспорт гражданина Латвии. Сейчас у нее паспорт негражданина Латвии с надписью «NEPILSONA PASE—АlIEN’s PASSPORT» на обложке и констатацией «неустановленное гражданство» поверх российской визы. Таких, как Наташа, в Латвии много—18% населения, 418 436 человек. Их называют «НЕГРами».

В ПОИСКАХ ЧЕЛОВЕКА

«Сразу после вступления в ЕС мы почувствовали напряжение с наймом персонала»,—рассказывает председатель правления одной из крупнейших торговых сетей Латвии VP market Янис Стекенс. Дальше будет только хуже, опасается он. К 2011 г. перед латвийцами откроются рынки труда Германии и Нидерландов.

Между ритейлерами развернулась борьба за сотрудников из глубинки. «Мы каждый день возим с работы и на работу сотрудников, которые живут не далее 100 км от Риги,—рассказывает Стекенс.—Для тех, кто живет дальше, арендуем комнаты в рижских гостиницах». Средние зарплаты в сети VP market, в которой работают 6200 человек, невысоки—220 латов (€314) в месяц. Привлечь гастарбайтеров отрасль не в состоянии: в Латвии нельзя работать продавцом, не зная латышского языка.

Коммерческий директор парфюмерной фабрики Dzintars Михаил Шпика тоже жалуется на трудности с набором персонала. «Особенно заметен дефицит технических специалистов»,—констатирует он. Средняя зарплата в компании—326 латов (€466) в месяц, но, чтобы привлекать и удерживать работников, постоянно приходится увеличивать премиальные.

Вынужден «столбить» кадры при помощи бонусов, тринадцатых зарплат, беспроцентных ссуд на жилье и директор Елгавского машиностроительного завода Петерис Била. «Я ищу инженеров за бешеные деньги, но даже за 1500 латов не могу найти специалиста по станкам с ЧПУ»,—сетует он. Елгавмашзавод со времен Минтяжмаша СССР выпускает оборудование для металлургических и нефтедобывающих предприятий. Била выкупил завод на аукционе в 1996 г. за 1,5 млн латов плюс обязался погасить долги на такую же сумму. На предприятии работают 400 человек. Оборот—€6 млн в год. Завод полностью модернизирован. «65% дали структурные фонды ЕС, остальное инвестировали мы сами»,—рассказывает Била. Но на новых станках некому работать. «Объемы заказов сумасшедшие, средств структурных фондов все больше—не хватает кадров»,—сетует Била.

Может, вернуть уехавших в Ирландию? Не выход, уверен директор. «Латыша на крупное производство не заманишь—у него хуторское мировоззрение»,—шутит он. Большинство трудовых эмигрантов изучали в институтах модные в последние годы гуманитарные профессии, а Биле нужны «не юристы и экономисты, а инженеры и операторы станков с ЧПУ». Новое поколение технических специалистов когда еще вырастет, а до тех пор надо приглашать работников из-за рубежа. Проблема в том, что латвийское законодательство трудовую иммиграцию не поощряет. «Я говорил об этом и с премьером и с президентом»,—рассказывает Била. По его мнению, поблему начнет решать новый состав Сейма. «Думаю, будут послабления—экономика заставит»,—надеется предприниматель.

ОСОБЫЙ ПУТЬ

Несколько столетий Ирландия была страной эмигрантов. Только в 1950-е гг. ее покинуло 400 000 человек. Сегодня ирландцы возвращаются на родину. На это же рассчитывают и власти Латвии, но в отличие от ирландцев приезд «чужих» не поощряют. «Ирландцы более дружелюбно настроены к въезжающим, чем латвийское общество»,—разъяснял в начале года министр иностранных дел Артис Пабрикс.

Летний опрос, проведенный рижским центром по изучению общественного мнения SKDS, показал: две трети населения положительно оценивают эмиграцию соотечественники, но еще больше, 70%, категорически против привлечения рабочей силы из-за рубежа. Латыши не хотят, чтобы у них повторились бунты вроде тех, что бушевали год назад в арабских предместьях Парижа, говорит Стекенс. К тому же у них слишком живы в памяти миграционные волны, изменившие национальный состав республики в годы СССР.

«Раз мы не хотим, чтобы к нам притекала новая рабочая сила, нам необходимо добиться возвращения эмигрантов на родину»,—констатировал Пабрикс. Легко сказать—трудно сделать.

«Госструктуры стараются всеми способами затруднить трудоустройство рабочей силы из третьих стран»,—говорит гендиректор Конфедерации работодателей Латвии Элина Эгле. Как объясняет заместитель директора управления по делам гражданства и миграции МВД Латвии Майра Розе, иностранец может приехать на работу в Латвию только по запросу работодателя. Ему должны платить не менее средней (260 лат) зарплаты в месяц, обеспечить его жильем по нормам ЕС, оформить разрешение на работу (170 лат) и ежемесячно платить госпошлину 35 лат. «Слишком дорого»,—комментирует Биле.

Это сознательная политика, объясняет Барановс. Правительство хочет стимулировать не привлечение новой рабочей силы, а рост производительности труда, говорит он. До сих пор так и получалось: в 2000–2005 гг. экономика выросла на 50%, а количество занятых—всего на 10%. Власти рассчитывают, что «интенсификация производства» позволит Латвии и дальше расти на 6–8% в год. Номинальные зарплаты растут в среднем на 20% в год. Эксперты минэкономики прогнозируют, что уже через несколько лет трудовые эмигранты начнут возвращаться.

В 2004–2006 гг. большая часть выделенных Латвии структурных фондов ЕС в размере €845 млн шла на инфраструктуру (33%). В 2007–2013 гг. Брюссель перечислит еще €4 млрд, 40% этой суммы будет потрачено на образование и повышение квалификации. «Так использовала эти фонды Ирландия»,—объясняет Барановс. Высокая квалификация работников, надеются в минэкономики, стимулирует развитие отраслей, выпускающих продукты с высокой добавленной стоимостью.

То, что радует чиновников, тревожит экономистов. «Нехватка рабочей силы стала препятствием для сбалансированного развития экономики Латвии»,—констатировали этим летом аналитики Hansabank. Дефицит рабочей силы и конкуренция за нее обострились. Больше всего не хватает работников низкой квалификации.

Сравнение Латвии с Ирландией начинает хромать именно тогда, когда анализируешь демографические обстоятельства двух, на первый взгляд, схожих траекторий. Ирландия поощряет иммиграцию, Латвия держит границу на замке. В 1996–2005 гг. население Ирландии выросло на 9%, Латвии—сократилось на 7%. До 2004 г. депопуляция почти не сказывалась на латвийском бизнесе: как и в России, количество экономически активного населения росло и был высок уровень безработицы. Но в 2005 г. латвийское Статистическое бюро зафиксировало, что количество экономически активных жителей начало уменьшаться.

Так что пора думать «о выборочном поощрении иммиграции рабочей силы», вторят эксперты Hansabank коллегам из МВФ.

Политики пропускают эти советы мимо ушей. «Правительство уже заявило, что не будет рассматривать этот вопрос до нового сейма»,—говорит Эгле. Выборы в парламент пройдут в октябре. Судя по опросам SKDS, в гонке лидирует консервативная партия «Новое время»: за нее готовы проголосовать 12% избирателей. На третьем месте с рейтингом 9,3% держится объединение «За права человека» (сокращенно—«ЗаПЧЕЛ»), отстаивающее права «НЕГРов». «В ближайшие четыре года радикальные изменения в привлечении дешевой рабочей силы из-за рубежа вряд ли произойдут»,—говорит председатель комитета по вопросам экономики, сельского хозяйства, окружающей среды и региональной политики Сейма Дзинтарс Закис из «Нового времени».

ЧЕРНОРАБОЧИЕ ОККУПАНТЫ

«Оккупанты, видишь ли, построили»,—говорит 50-летний Виктор, показывая на Каменный мост через Даугаву, сооруженный в 1957 г. Тогда Виктор двухлетним ребенком приехал в Ригу вместе с родителями, которых направили на важную стройку. А сейчас он является «негражданином Латвии».

«Стать гражданином очень просто»,—удивляется Майра Розе. Надо просто проявить лояльность властям, сдать экзамен по истории Латвии (один из вопросов на экзамене—«Кто оккупировал Латвию?»), по латышскому языку и заплатить 20 латов пошлины. «Не буду я ничего сдавать»,—возмущается Виктор. С таким подходом его не возьмут ни в пожарные, ни в полицейские, ни в депутаты. До недавнего времени он не мог претендовать даже на место стюардессы в национальной авиакомпании Air Baltic—но спасибо депутатам из «ЗаПЧЕЛ», добились отмены этого запрета.

НЕГР Виктор не может свободно уехать на грибную охоту в Ирландию. Сначала ему придется получать вид на жительство и разрешение на работу. Один из лидеров «ЗаПЧЕЛ» Яков Плинер поясняет, что таким, как Виктор, Рига могла бы выдавать паспорт негражданина ЕС—Эстония предоставила такой статус всем негражданам автоматически. Но власти Латвии согласны выдавать эту бумагу только сдавшим экзамен на знание латышского языка. «Если уж русскоязычная семья решила покинуть Латвию и уехать в Ирландию, зачем ей учить латышский,—удивляется Плинер.—Это сделано из вредности или чтобы удержать в стране часть населения?»

Сам Виктор уезжать по грибы не собирается: он таксист, а на эту профессию никаких ограничений нет. Пока граница на замке, такие, как Виктор,—настоящая находка для латвийской экономики. Должен же кто-то крутить баранку.

Андрей Злобин

SmartMoney