Светила на связи

О том, насколько велико может быть это расстояние, демонстрирует карта мира в кабинете Михаила Яковлевича. Карта утыкана разноцветными кнопками: белые - Европа, желтые - Азия, черные - Африка, синие- почему-то Латинская Америка. Ну а Михаил Яковлевич, как истинный стратег, эти кнопки переставляет и втыкает в карту новые.

С неба на землю

- Судьба всегда мне благоволила. По образованию я прикладной математик и 25 лет проработал в Институте космических исследований (ИКИ),- рассказывает Михаил Яковлевич.- Занимался безумно интересным делом: участвовал в разработке, проведении и обработке результатов международных космических проектов, таких как "Интершок" (изучение взаимодействия солнечного ветра с магнитосферой Земли), "Вега" (полет к комете Галлея). В ИКИ я приобрел большой опыт разработки и практического решения самых разнообразных задач, а также опыт организации масштабных проектов с большим количеством участников, часто находящихся в разных странах. А потом наступила перестройка, финансирование ИКИ закончилось, и все стало потихоньку загибаться. История же моего бизнеса началась с того, что я заболел и попал к врачу- главному фтизиатру России академику Перельману. Когда я увидел, на чем эти гениальные люди работают, мне стало плохо. Мне и так было плохо, потому что я болел, а стало еще хуже. И я решил им помочь.

В 1993 году Михаил Натензон и его коллега Владимир Тарнапольский создали компанию "Тана", для названия которой взяли первые слоги своих фамилий. Работать начали не уходя из ИКИ. Первым проектом "Таны" стало рабочее место врача-рентгенолога.

- Мы придумали очень простые вещи- обычный компьютер, начиненный электроникой, которую умельцы спаяли нам за небольшие деньги. Себестоимость программного обеспечения - это зарплата программиста, а так как мы сами были программистами, то себе могли и не платить.

- То есть стартового капитала у вас не было? - Какой стартовый капитал у младших или даже старших научных сотрудников мог быть в 1993 году? Наших зарплат хватило на регистрацию фирмы. Никто не верит, что можно абсолютно с нуля создать фирму.

- Но работали-то вы на институтском оборудовании? - Я вас умоляю! Программисту ничего не нужно, кроме листа бумаги и карандаша или ручки. Я хочу похвастаться: мы пошли в очень тяжелый бизнес. В здравоохранении всегда не хватало денег, тем более на инновационные технологии, к которым консервативные медики относятся с осторожностью.

И только сумасшедшие вроде нас, которые раньше занимались полетами на Марс или комету Галлея, могли пойти на такую аферу.

- Создав рабочее место врача-рентгенолога, мы начали предлагать его по московским больницам. В конце 1980-х на рентгеновскую пленку в СССР тратилось около миллиарда советских рублей в год. Когда же финансирование рухнуло, в московских поликлиниках давали всего один талон на рентген в месяц. А на нашем рабочем месте пленка была не нужна: результаты обследования печатались на бумаге. И вот представьте, приходят к главврачу какие-то яйцеголовые и говорят: "Если вы поставите на рентгеновский аппарат такую штучку, то вместо того, чтобы платить $5-10 за одно обследование, заплатите всего 15 центов.

- Сколько же стоило это рабочее место? - Неважно, сколько оно стоило, важно, что окупалось за три месяца. У нас стали их покупать, а мы начали вставать на ноги, разрабатывать новое оборудование. Я вам честно скажу, "Мерседеса" у меня нет до сих пор. Зато мы разработали невероятное количество всякой техники и постоянно вкладывали деньги в развитие.

В 1997 году Натанзон и Тарнапольский ушли из ИКИ: совмещать научную деятельность с серьезным бизнесом стало невозможно. А бизнес рос, и задачи усложнялись.

- Изначально мы хотели компьютеризировать медицинское оборудование. Сделали цифровой комплекс врача-рентгенолога, цифровую приставку к микроскопу и другие устройства. Наше оборудованиене ставит диагноз - это право врача. Но оно может так обработать медицинскую информацию, чтобы она стала для врача максимально понятной и удобной. Это уменьшает количество диагностических ошибок, что дает колоссальный экономический эффект. Кроме того, каждый больной хочет обследоваться у медицинского светила, но их немного.
А значит, нам надо дать возможность любым врачам, где бы они ни находились, консультироваться с выдающимися специалистами в своей области.

Но даже если вы поставите самое замечательное оборудование в каком-нибудь маленьком городке, то откуда местный доктор будет знать, кто является лучшим специалистом по этой болезни? И как он сможет с ним связаться? И как будет оплачена эта услуга, включая линию связи и гонорар консультанту? Так родилась идея провайдера телемедицинских услуг.

Накрыть сетью

Идея отличалась смелостью и глобализмом - создать по всей России рабочие места, которые легко объединяются в локальную сеть одного отделения.
А сети, в свою очередь, можно объединить в госпитальную систему больницы. Следующий уровень - объединить между собой информационные системы разных больниц, то есть создать единое медицинское информационное пространство. Вершиной пирамиды и является телемедицина, когда, используя всю эту иерархию, вы можете ввести данные в какой-нибудь нижнеурюпинской районной больнице, передать их в клинику федерального значения, где великий академик проконсультирует своего нижнеурюпинского коллегу, используя медицинские данные, абсолютно идентичные на обоих концах канала… Этим и занимается Национальное телемедицинское агентство как провайдер телемедицинских услуг.

- Сколько стоят услуги такого провайдера? - Существует целый набор разработанных нами совместно с медиками прайс-листов с минимальной стоимостью от $25 и до бесконечности. Цена услуги зависит от того, откуда вы хотите получить консультацию, в какое время, насколько срочно и чья это будет консультация. Приведу пример: мы арендуем канал, допустим, он стоит $1 тыс. в месяц. Если за этот месяц будет одна консультация, то цена передачи будет $1 тыс., а если мы проведем 1 тыс. консультаций, их стоимость, само собой, снижается до $1.

Во время интервью Михаил Яковлевич категорически не хотел называть конкретную стоимость той или иной телемедицинской услуги.

- Диапазон цифр настолько велик, что может ввести в заблуждение потенциальных потребителей.

Тем не менее конкретные цифры обнаружились на сайте компании: например, цена плановой телемедицинской консультации у кандидата медицинских наук и врача высшей категории в режиме офлайн стоит 1240 руб., в режиме онлайн - уже 2840 руб.
Та же самая консультация, но проведенная в экстренном порядке, в офлайне будет стоить 3460 руб., в онлайне - 6140 руб. Если же больному нужна экстренная онлайновая консультация светила в ранге академика, о цене придется договариваться индивидуально.

Плач эфиопа

В 2001 году телемедицину решено было поставить на колеса. Идея эта у Михаила Натензона родилась в Эфиопии. В 2001 году компанию "Тана" пригласили принять участие в реконструкции госпиталя Российского Красного Креста. Поскольку в госпитале работают российские врачи, решено было установить телемедицинский консультационно-диагностический центр, чтобы медики из России могли консультировать своих коллег в Африке.

- Но когда мы туда прилетели, то увидели, что ситуация в регионе катастрофическая и кроме этого госпиталя там практически нет ничего, а люди как мухи умирают от СПИДа, малярии и туберкулеза. И тогда мы прямо на месте придумали мобильную медицинскую лабораторию - такую мини-клинику на колесах. И рассказали эфиопам, что работать там будет средний медицинский персонал, что на крыше машины поставим спутниковую станцию связи, через которую можно будет передавать данные специалистам в Аддис-Абебу или Москву. Когда я это предложил эфиопам, их министр здравоохранения едва не рыдал от радости у меня на плече.
Обнадежив эфиопов, специалисты по телемедицине вернулись в Москву. А вечером того же дня увидели по телевизору интервью нашего президента, который, собираясь в Геную на встречу "большой восьмерки", сказал: "Россия приняла решение поддержать инициативу "большой восьмерки" по созданию глобального фонда по борьбе с туберкулезом, СПИДом, малярией в слаборазвитых странах и выделяет на это $20 млн.".

- Представляете, президент сказал, а мы тут сидим с готовым проектом в тему! Тутже написали Илларионову: "Зачем же отдавать деньгами, когда можно отдать проектом". Телемедицина - это торговля не нефтью, а знаниями, а чем больше их продаешь, тем дороже они стоят. Но нам дали понять: ребята, не суйтесь. Но поскольку я являюсь вице-председателем рабочей группы по телемедицине Международного союза электросвязи (профессиональная организация связистов при ООН), то мы представили вЖеневу наше предложение. И уже через три месяца по приглашению правительства Кении сидели в Найроби и помогали кенийским специалистам писать заявку в тот самый глобальный фонд, в который нас не пустили через Россию.

Кенийский проект заметили сильные мира сего, и, когда в 2003 году Россия стала членом "большой восьмерки", Путин выступил с инициативой использования телекоммуникационных технологий в борьбе с малярией в Африке, в основу которых и лег наш проект.

- Инициатива была выдвинута в июле 2003 года, а в декабре в Женеве должна была состояться встреча глав государств по поводу информационных технологий.
Стало ясно, что лучшего повода для создания такой мобильной телемедицинской лаборатории уже не будет.

В автономном режиме

И за полгода лабораторию сделали. Сборку осуществляли на заводе в Рязани. Макет мобильной лаборатории стоит у Михаила Натензона в кабинете. Очень красивый- хочется достать и покатать по полу.

В реальности же лаборатория - это рабочее пространство, защищенное изотермическим кузовом, снабженное электрогенератором, кондиционером и системой дезактивации воздуха. На крыше лаборатории "тарелка" для передачи данных через спутник. А сама лаборатория почти как космический корабль: содержит систему жизнеобеспечения экипажа от трех до пяти человек. Внутри есть запас чистой воды, душ, туалет, холодильник и мини-кухня. И главное, цифровое диагностическое оборудование в разной комплектации. Есть даже женская консультация с маммографом, который впервые в мире удалось поставить на колеса. "Колесами" работает "КамАЗ".

- У нас проклятье, нас все называют "КамАЗами'BB. Я даже директору КамАЗа сказал, что с него причитается за рекламу. Хотя на самом деле носитель для лаборатории может быть любой- даже баржа или сани для Чукотки.

Мобильная телемедицинская лаборатория стала центральным экспонатом на всемирной встрече глав государств по информационному обществу вЖеневе.

Михаил Яковлевич вспоминает, что никогда еще он не видел такого количества премьеров и президентов сразу. И все они прошли через лабораторию компании "Тана".

- Я даже купил специальный альбом, и все они туда написали отзывы.

- Сколько таких мобильных лабораторий сейчас существует? - Восемь, в основном они ездят по Уралу, в Пермской области, сейчас будем отправлять машину в Калининград.

На следующий год отправим в Африку.

- Сколько стоит машина? - Совершенно неважно, сколько она стоит, но принципиально, что она окупается за полтора-два года. Поэтому НТА (Национальное телемедицинское агентство.- "Бизнес") не берет деньги у государства. Мы берем кредиты в банке, производим оборудование, приходим в администрацию регионов и говорим: "У вас по закону есть средства, выделенные на медицинское обслуживание населения, а вы их все равно не можете потратить, потому что в сельской местности нет больниц и уж тем более маммографов".

- То есть вы предоставляете эти лаборатории местной администрации в лизинг, а она с вами расплачивается средствами, выделенными по программе обязательного медицинского страхования? - Это не лизинг. У нас есть несколько вариантов создания телемедицинских систем в регионах. Самый эффективный выглядит так: НТА создает региональную телемедицинскую систему, оснащает ее оборудованием, обучает персонал и оказывает населению услуги по государственным расценкам, предусмотренным в законе о госгарантиях и обязательном медицинском страховании (ОМС). Для этого НТА заключает договоры о медицинском обслуживании населения с администрациями регионов.

В этом случае все счастливы: баба Маня, потому что ее наконец вылечили; государство, потому что с него не берут ни копейки, но при этом оно выполняет свои обязательства перед гражданами. И мы счастливы, потому что не торгуем водкой, а помогаем людям, которые ничего не платят за обследование, потому что проходят его по программе ОМС. Есть и другой вариант, когда администрации регионов закупают наше оборудование и работают с ним сами.

- Хотелось бы все же узнать стоимость такой мобильной лаборатории.

- Хорошо, в зависимости от комплектации она стоит от 15 млн. до 20 млн. руб.

- Какая у нее пропускная способность? - Например, машина, которая занимается туберкулезом, может обслужить около 60 тыс. человек в год. Но поскольку она все время переезжает, реальная цифра составляет 25 тыс. человек в год.
Экипаж такой лаборатории местный, обученный сотрудниками НТА средний медицинский персонал. Это вообще принцип компании - использовать минимальное количество штатных сотрудников.

- Мы работаем по принципу холдинга.
Если нам что-то нужно, находим лучших специалистов в этой области и заказываем им то, что нам нужно. Национальное телемедицинское агентство - это очень большая структура, в состав которой, например, входит страховая компания "Урал-АИЛ", компания "Уралсвязьинформ", которая обеспечивает телекоммуникации.

- А сколько человек работает в самой "Тане"? - Всего 25 человек. Но мы собираемся расширяться.
Михаил Яковлевич смотрит на карту мира. Места для кнопок еще есть.

ЕЛЕНА МУЛЯРОВА

Деловая газета "Бизнес"