Защита Канделя

В марте прошлого года руководство инвесткомпании “Атон” предупредило многих сотрудников, что им стоит подыскивать новую работу. Претензий к ним не было — просто, объясняли топ-менеджеры, “Атон” вскоре будет продан одному из крупнейших глобальных инвестбанков, Goldman Sachs (GS), а ему некоторые подразделения не нужны — свои есть.

Марина Баранцова, работавшая сейлзом в подразделении по работе с облигациями, тоже получила предупреждение. А теперь рассказывает, что исход сотрудников из “Атона” продолжился и после того, как в ноябре 2005-го сделка с Goldman Sachs сорвалась. Причина для бегства вроде бы исчезла, но чемоданные настроения остались. С марта нынешнего года владельцы “Атона” ведут переговоры о продаже доли “Атона” банку CA IB — инвестиционному подразделению банка “Кредитанштальт Австрия”. И персонал банка получает от боссов совсем другие сигналы: не надо нервничать — если сделка состоится, никаких массовых увольнений не будет.

80% клиентов “Атона” не интересовали потенциальных покупателей
из Goldman Sachs

Александр Кандель, генеральный директор инвестиционной группы “Атон”, возмущается, когда слышит, что его компания активно ищет покупателей: “Два года мы находимся в состоянии переговоров с крупными западными игроками, и сами мы никогда эти переговоры не инициировали. У банков, которые приходят в Россию, очень маленький выбор, и пройти мимо нас трудно”. Объектов для покупки среди российских инвестбанков сейчас действительно раз-два и обчелся. Сам Кандель именно столько и насчитал. Если исключить инвестиционные подразделения крупных финансовых групп, которые не будут продаваться отдельно, остаются, по мнению CEO “Атона”, еще лишь “Тройка Диалог” и “Ренессанс Капитал”. Почему же “Атону” до сих пор не удалось договориться с иностранными покупателями?

НЕ СРОСЛОСЬ

Переговоры с Goldman Sachs зашли весьма далеко. Американцы провели due diligence “Атона”, сделка получила одобрение compliance-офицеров головной конторы, владельцам российской компании было сделано предложение. Но основной акционер группы Евгений Юрьев сказал “нет”. С ним были согласны и другие совладельцы.

“Они, по сути, воспринимали нас как платформу для решения вопросов с регулирующими органами, площадку с развитой инфраструктурой — привел людей, нажал кнопку на компьютере, и все заработало, — эмоционально объясняет Кандель. — Наши взгляды на бизнес их не интересовали”. 80% клиентов “Атона”, по оценке Канделя, Goldman Sachs тоже были не интересны.

По информации осведомленного источника в банковских кругах, Goldman Sachs предлагал за “Атон” более $200 млн, причем коэффициент P/BV — отношение цены к собственному капиталу, по которому обычно оценивают диверсифицированные инвестиционные банки, — превышал 3. На первый взгляд цифры не сходятся — собственный капитал группы “Атон” на тот момент составлял около $230 млн. Но Goldman Sachs вел переговоры о покупке лишь части группы — компании “Атон”, которая теперь называется “Атон-брокер”. За скобками оставались розничный брокеридж “Атон-Лайн”, УК “Атон-менеджмент” и девелоперское подразделение группы.

Обе стороны данных о финансовых параметрах несостоявшейся сделки не раскрывают, но, если информация источника верна, цена была неплохая. У крупнейших американских инвестбанков коэффициент P/BV на январь 2006 г. был в диапазоне 1,8 — 2,5, у Goldman Sachs, например, — 2,3. Собственники “Атона”, впрочем, считали, что прогадают, если согласятся с оценкой брокерского бизнеса даже в три капитала. “Атон-брокер” должен в 2006 г. обеспечить группе около $50 млн операционной прибыли. Весь год фондовый рынок бурно рос, и владельцы компании были готовы поделиться своей прибылью от этого роста, но не отдать ее полностью новому владельцу. Тем более что перед глазами у них был яркий пример выгодной обеим сторонам дележки — продажа Объединенной финансовой группы Deutsche Bank.

В декабре 2005 г. было объявлено, что Deutsche Bank исполнит опцион на покупку 60% акций ОФГ (40% было приобретено еще в 2003 г.). Коэффициент, примененный к собственному капиталу ОФГ, составлял 3,5. Всю компанию, таким образом, оценили в $700 млн. Но перед этим партнеры вместе “подрастили” ОФГ до такой оценки.

Осенью этого года Кандель описывал корреспонденту сделку, которая была бы идеальной для “Атона”. Она как две капли воды похожа на историю создания Deutsche UFG: поглощение в два этапа, первый из которых — партнерство. Получив выгоды от синергии, западный банк щедро делится с российской стороной приростом стоимости. Да, и еще: неплохо, чтобы российский менеджмент сохранил свои посты. Но повторение сценария ОФГ маловероятно: тот же Goldman Sachs, не договорившись с Юрьевым и его командой, решил идти в Россию самостоятельно. В августе 2006 г. ООО “Голдман Сакс” получило дилерскую лицензию, а в сентябре — брокерскую. Срыв сделки по приобретению российской компании (15 лет работы за плечами, 250 сотрудников, менее $50 млн прибыли) не так уж много значил для американского гиганта (137-летняя история, 22 000 сотрудников, $5,6 млрд прибыли).

Олег Царьков, возглавляющий фонд прямых инвестиций “Ренова Капитал”, советует российским банкирам избавляться от иллюзий. Ведь в сегментах IPO и M&A все крупнейшие сделки, от $1 млрд, и так уже безоговорочно отдаются западным мейджорам. Уже через несколько лет они будут доминировать и в торговле, предсказывает Царьков, — ведь именно брокеридж приносит глобальным лидерам большую часть доходов: в случае с Goldman, например, — две трети.

ЕСЛИ НЕ КУПЯТ

Что делать российскому инвестбанку, если не получается достойно продаться? Вариантов немного. Можно уйти в бизнес, не привлекающий пока внимания западных банков, — например, в управление активами, как советует Олег Царьков. Второй вариант — “летать ниже радаров” международных компаний, как “Антанта Капитал”, делающая ставку на поиск новых торговых идей во втором и третьем эшелонах. Похожий сценарий возможен и в инвестбанкинге: проводить частные размещения и небольшие IPO, благо компаний подходящего размера в России множество.

“Атон” нашел свою “фишку”. Еще три года назад он выпустил отчет по публичным компаниям, ведущим операции в Центральной Азии, в первую очередь в Казахстане. “Так получилось, что у нас пара сотрудников оттуда родом, — говорит Кандель. — С этого все и началось. Мы познакомились с парой местных финансово-промышленных групп. И уже порядка четырех лет черпаем оттуда сделки”. Фору в четыре года и налаженные связи Кандель считает своим серьезным преимуществом. По его словам, в этом регионе только сейчас появляются JP Morgan, Goldman Sachs, “Ренессанс”, “Альфа” и “Тройка Диалог”.

Работа с компаниями из Казахстана, Туркмении, Узбекистана, Киргизии позволила сформулировать более общую позицию, которую в компании объединили слоганом “новые инвестиционные идеи”. “Атон” не хочет тягаться с крупнейшими инвестбанками, а должен сосредоточиться на поиске инвестиционных “изюминок” — компаний с масштабом бизнеса $100-500 млн, которые в ближайшие два-три года могут быстро расти. Одной из главных своих удач в “Атоне” считают публичное размещение акций компании Dragon Oil на $167 млн. Dragon разрабатывает каспийский шельф со стороны Туркмении, владелец — государственная компания из ОАЭ, акции торгуются на Ирландской и Лондонской биржах. Сделки эти, по словам Канделя, пусть и невелики, но прибыльны: малоизвестные компании часто готовы размещать акции по не слишком высокой цене, давая своему первому консультанту хорошую возможность заработать. Подобных сделок за последний год у “Атона” было около 30.

НЕТ ЧЕЛОВЕКА — ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ

Но спрятаться от “больших парней” не так просто. Самая острая нынешняя проблема независимых российских инвесткомпаний — кадровый прессинг со стороны западников. Кандель перечисляет события прошедшего года: “Goldman Sachs набрал 50 человек, Citibank — 40, Morgan Stanley — 70, JP Morgan ищет людей, вернулся на рынок CSFB”. А вот известия буквально последних двух недель: Goldman Sachs намерен в течение года увеличить штат еще на 50-60 человек, Lehman Brothers нанимает 20 человек, инвестиционное партнерство ABN AMRO и банка Rothschild, серьезнейший игрок на рынке первичных размещений, тоже приступило к сколачиванию команды.

По словам CEO “Атона”, это нашествие опустошило рынок труда. Только Citibank приложил некоторые усилия, чтобы найти русскоязычных специалистов нужной квалификации на Западе. Российские инвесткомпании рискуют превратиться в кузницу кадров для крупных компаний. Видимые извне перемещения аналитиков — просто потому, что они подписываются под своими отчетами, — только вершина айсберга: уходят трейдеры, сейлзы, сотрудники бэк-офисов. И их потеря зачастую гораздо болезненнее для компании. “Мы пытаемся готовить кадры, но неэффективно вкладывать деньги во вчерашних студентов и через три года их терять, — говорит Кандель. — К тому же, когда у тебя всегда ученики на деске или работают с клиентами, это, безусловно, отражается на качестве обслуживания”. Бороться с грандами практически нереально. Кандель говорит, что отказ от сделки с GS был решением акционеров: немногие из наемных работников отказались бы вписать в свое резюме имя одного из мировых лидеров. Да и деньги у иностранцев другие. Не зря банк, чуть не купивший “Атон”, называют на рынке Goldmine Sachs (“золотые прииски Сакса”) — в 2005 г. его среднестатистический сотрудник получил $521 000.

А значит, поиск “запасных аэродромов” в экзотических регионах лишь временное решение: а вдруг скоро с них некому будет “летать”? Без иностранного партнера риск оказаться не у дел слишком велик.

АВСТРИЙСКОЕ РЕШЕНИЕ

Вполне возможно, что покупатель на “Атон” наконец найден — Bank Austria Сreditanstalt. Его представители пока отказываются от комментариев. Весной этого года в числе претендентов на “Атон” назывались и крупные американские банки, например JP Morgan. Но пресса уже “засветила” его участие в переговорах по продаже “Тройки Диалог”. В позиции владельцев “Атона” американцев могло не устроить предложение двухэтапной сделки: делиться существенной долей прибыли от будущего роста с компанией, клиенты которой вас мало интересуют, — излишняя роскошь. А CA IB — инвестиционное подразделение Сreditanstalt — игрок локальный. Как и сам банк, безоговорочно лидирующий лишь в Австрии и занимающий вторые места в Германии и Италии.

Creditanstalt уже работал в России с местным партнером: до кризиса 1998 г. у него было СП с известной тогда на российском рынке компанией “Грант”. Возглавлял его Олег Царьков, ныне работающий в “Ренове”. Он утверждает, что московский офис был самым доходным для австрийцев в Восточной Европе. Сейчас неплохой момент для нового партнерства. И Кандель видит в нем массу преимуществ.

Австрийцы не склонны устраивать кадровую перетряску: Кандель говорит, что в 1997 г. они привели в СП с “Грантом” только финансового директора, который присматривал за денежными потоками. “Кроме того, географически мы идеально друг друга дополняем — у них на карте по границе СНГ "водораздел", — добавляет глава "Атона". — Их клиенты просто требуют покрытия России, Казахстана и Украины. А у нас появляется источник проектов для наших российских клиентов, желающих двинуться в Европу”. CA IB, как и “Атон”, специализируется на обслуживании сравнительно небольших компаний — а других в Восточной Европе еще меньше, чем в России. И хотя этот союз однозначно не сможет на равных конкурировать с международными банками первой десятки, плюсы очевидны для обоих потенциальных партнеров. Австрийцы способны оценить “Атон” повыше, чем несостоявшийся американский покупатель, потому что им нужна “дверь” на быстрорастущий российский рынок, а самостоятельный выход сюда для них слишком рискован — как раз из-за присутствия вытаптывающих поляну “слонов”.

CA IB принадлежит немецкой HVB Group, которая, в свою очередь, была в прошлом году приобретена крупнейшей в Италии финансовой группой UniCredit. Во владениях итальянцев сейчас идет масштабная реорганизация. Ее смысл — перевести весь имеющийся восточноевропейский розничный банковский бизнес UniCredit (шесть банков) и HVB (Международный Московский банк и HVB Baltics) под крышу Bank Austria Creditanstalt, а HVB передать взамен как раз инвестбанковский бизнес австрийцев. То есть, если “Атон” договорится-таки с CA IB, он станет частью не австрийской даже, а итало-германской банковской империи. Пусть это не один из американских грандов: зато если новый партнер договорится с “Атоном” о расчете его стоимости хотя бы по такому же коэффициенту, какой предлагал Goldman Sachs, Юрьев и его товарищи уже не прогадают — ведь за этот весьма урожайный для российского фондового рынка год компания подросла. А может быть, сбудутся и осенние мечты Канделя продать бизнес в два этапа.

Хуже всего для “Атона” будет, если и эта сделка не состоится вовсе. Время явно работает против независимых российских инвестбанков.