Интеллектуальный собственник

Сергей Лыков родился в Москве в 1969 году. В школьные годы активно реализовывал свое увлечение компьютером, участвуя в разного рода олимпиадах, по окончании учебы отслужил в армии и только после этого поступил в вуз. Но терпения и усидчивости Сергею хватило всего на два курса.

- Я ушел - наши мнения с деканатом на этот счет совпали,- рассказывает Сергей.- Это было в 1993 году, самый расцвет предпринимательства. Первые два года я работал по найму, затем стал развивать свои задумки самостоятельно. Это были и компьютерно-сервисная фирма, и деревообрабатывающий цех, и издательский проект, и мультимедиастудии - совершенно инновационный проект для тех лет.

Компания "Айтэм" существует с 1995 года, но свой сегодняшний формат приобрела только спустя пять лет, когда в состав учредителей вошли Сергей Лыков и его партнер Наталья Владагина.

- Мы с Натальей раньше были коллегами, работали в консалтинговой фирме,- рассказывает Сергей.- С нашим приходом в "Айтэм" там начались всякие идеологические преобразования, потому что раньше компания не совсем понимала, куда ей двигаться дальше, не имела четкой стратегии. В структуру входили подразделения R&D (научно-исследовательские и конструкторские разработки), мультимедиа, компьютерной графики, но понять, чем конкретный бизнес отличается от своих конкурентов, было достаточно сложно. Поэтому мы начали его перестраивать, пытаясь найти какую-то изюминку. Качественно иной подход заключался в том, чтобы не играть на занятой нише. Сегмент разработки электроники заполнен, программного обеспечения - тоже, этим занимаются тысячи компаний. Тогда возникла идея разрабатывать уникальную электронику, не имеющую никаких аналогов. Причем патентование поставить на равные позиции с разработкой.

- Что за электроника, не имеющая аналогов?
- Развлекающие вещи, электронные игры, рекламная электроника, встроенные бортовые системы для сложной техники, которые делаются в единственном экземпляре, и т. д. Наша стратегия оказалась очень удачной, потому что высокотехнологичных компаний семь лет назад было мало. Правда, и наш заказчик был недофинансирован.

Сегодня владельцев "Айтэм" четверо. Форма управления бизнесом - выборный генеральный директор. Каждый год соучредители либо подтверждают его полномочия, либо в них отказывают. Основанием для "импичмента" может послужить несоблюдение устава компании: разбазаривание средств, имущества или интеллектуальной собственности.

- Вместо постоянной дележки власти мы показываем стабильный рост прибыли - примерно в два-три раза ежегодно. Кроме того, каждый учредитель обладает одной определенной компетенцией и старается не залезать на чужую поляну. Мы очень успешно дополняем друг друга. Два человека с одинаковыми качествами и профессиональной подготовкой не уживаются вместе, а именно по этому принципу в России и создавались многие бизнесы - институтскими друзьями. У нас же один окончил центр ВМК МГУ, другой - МЭИ, третий - лингвист и экономист в одном лице, я- несостоявшийся юрист.

Вовремя вспомнил
- Одна из самых успешных наших первых разработок- "говорящая водка". Штука, которую в принципе нельзя сделать в Китае: там она получится очень дорогой, так как пробку надо установить на бутылку в момент производства напитка, а ввозить водку из-за рубежа нерентабельно. Начался этот проект просто: сидели учредители, пили, что удивительно, чай, говорили о разном. Тут один изрек: представьте, вот открываешь бутылку, а она тост говорит. Ну, посмеялись сначала. А потом подумали и поняли, что сделать-то можно, причем сделать так, чтобы каждое новое открытие бутылки сопровождалось новым же тостом. Потом очень быстро, за пару недель, сделали прототип пробки. Выглядел он довольно монструозно, но весьма компактно, как собственно обычная пробка. Говорил он всего два тоста. После того как инвестор решился на финансирование проекта (его мы нашли с самого начала), началась разработка уже промышленного образца. Пришлось решить разные вопросы: морозоустойчивость, герметичность или как использовать крохотную память, чтобы туда поместилось много тостов. Подбирали параметры укупорки: чтобы надежно закрывало продукт и не расплющивало нашу конструкцию. Ящик с бутылками, прошедшими пробную укупорку на заводе, остался дома у финансового директора. Она приходит ночью домой, открывает ключом дверь и слышит, что на кухне явно кто-то спрятался и бормочет что-то полупьяным голосом. Чуть было милицию не вызвала, но вовремя вспомнила про водку. Укупорка была экспериментальная, все бутылки закручены с разными усилиями, вот некоторые и открылись, заговорили. Помимо электронщиков над проектом работали конструкторы, изготовители пресс-форм, технологи ЛВЗ (ликеро-водочного завода). Комплектующие подбирали по всему миру: электроника из Тайваня, Китая и Америки, пластик российский, металлическая пробкаколпачок польская, полиграфия русская, бутылка, кажется, литовская. Одновременно перелопачивали огромное освоенное патентное поле разнообразных средств укупорки и выстраивали стратегию патентования как для России и СНГ, так и для всего мира. Для сборки говорящей пробки мы создали и оснастили отдельный производственный сборочный участок. Но столкнулись с проблемой: ЛВЗ не очень-то стремился ставить нашу пробку на свою водку. У них огромные тиражи, продавать дорого они не привыкли. Пришлось озадачиться выпуском именно водки как продукта - это нам-то, электронщикам! Ничего, купили рецептуру, сертифицировались, поставили на конвейер ЛВЗ. Не на основной, конечно, а в цех сувенирной продукции. Дальше нашли оптовую алкогольную торговую компанию и "встали" в сетевые магазины. Но когда это случилось, был уже инвестор второго уровня, и мы продали ему почти весь свой акционерный пакет и остались на позиции миноритарных акционеров.

- Высокая ли маржа была на этом проекте?
- В 2002 году - около 300%. Какая она была бы сегодня, затрудняюсь ответить.

- А почему вы продали проект?
- Мы разрабатываем инновационный продукт, создаем под это дело компанию и привлекаем в нее сторонних инвесторов. А потом либо уходим совсем, либо остаемся на позиции младших партнеров, чтобы решать технологические вопросы, связанные с развитием. Мы фиксируем свою прибыль в момент продажи и выходим из проекта там, где заканчивается роль инженеров. Это развязывает нам руки и позволяет заниматься чем-то новым. Ну невозможно же всю жизнь заниматься водкой, пусть и "говорящей".

- Чем вы еще занимались?
- Например, делали ростовую фигуру для "Уралсиба" - мужчину с брошюрами в руке, который говорит про доходность ценных бумаг, когда мимо проходит посетитель. Пока отслеживали срабатывание датчика, он стоял у нас прямо напротив входной двери. Я как-то прихожу рано утром на работу, открываю дверь и вижу на фоне окна темную фигуру мужика, который поднимает правую руку и зычным голосом говорит: "Доброе утро!" Честно признаюсь, в тот момент еле сдержался, чтобы не кинуть в него портфель и не побежать за охраной. Вовремя вспомнил, откуда мужик. Был еще момент, когда в офисе на ресурсных испытаниях стояли и регулярно вспыхивали сверхмощные светодиоды - пять красных и один голубой. Пару раз чуть пожарных не вызвали- думали, коротнуло что-то.

С 2000 года компания "Айтэм" реализовала около 15 проектов. Сейчас в работе четыре новых, два из них готовятся к следующему этапу инвестирования: это "Говорилка" (говорящие открытки и сувениры) и "Адвертоника" (говорящие устройства для рекламы).

- В "Адвертонику" собираем все, что имеет отношение к рекламе, "Говорилка" - это все остальное: открытки, игрушки, упаковка и т. д. Применение этих технологий может быть самым неожиданным. Например, российское подразделение Mars делало говорящую упаковку для кошачьей игрушки как разовую акцию по выведению продукта на рынок. Были телевизионная поддержка, BTL-акции, "наружка". 150 тыс. коробок. Из Китая их везти невыгодно - дорогая логистика. Поэтому мы оперативно модернизировали свою экспериментальную линию: бегом увеличивали мощности, что-то налаживали и перенастраивали. "Айтэм" работает на заказ- у нас нет стандартных модулей, которые мы отгружаем лопатами. Каждая вещь по-своему уникальна. Возьмем элементарные диодные вставки в рекламные модули, использующиеся повсеместно. Вроде уже все давно изобретено и работает элементарно. Стоит в аптеке пачка лекарств и моргает желтой лампочкой.

Right now!
- Почему не привлекаются банковские кредиты?
- Кредиты у нас под залог интеллектуальной собственности дают либо до $20 тыс., либо на невыгодных условиях- проекты-то венчурные, и в случае неудачи банк получает возможность забрать интеллектуальную собственность, что нас не устраивает. Нам нужен не только "денежный мешок", но и партнер, который привнес бы в разработку что-то свое.

- А где ищете клиентов и инвесторов?
- Тут есть одна притча. Был у нас потенциальный иностранный инвестор, дружили мы с ним долго, ездили в гости, рассказывали и показывали. Милый такой дядька, активный: и это ему надо, и в это он готов вкладываться, и тут он видит свое участие. Приносит он проект договора: давайте, говорит, подписывать. Right now! Смотрим договор, а там нет ни строчки про нашу долю и ни строчки про его обязательства и ответственность. Ситуация была как в "Ревизоре"- немая сцена.

- А были у вас неудачные проекты?
- Да, примерно из десяти проектов два-три заканчиваются ничем, просто останавливаются. Вот у нас есть изобретение, которое позволяет создавать статичные изображения большого формата (для рекламы). Gartner называла это изобретение пионерским - подобного рода патент еще никто не получал, и принцип она признала очень хорошим. Мы же не смогли даже опытный образец сделать, к сожалению. Но там скорее были организационные причины. Любой патент со временем "протухает", поэтому что-то сделать можно было не позже чем в ближайшие полгода. А у нас в те сроки просто не хватило ресурсов. Для таких революционизирующих вещей нужны совсем другие уровни исполнения - и финансовые, и организационные, и технологические. Но патент у нас остался.

- Каковы объемы реализуемых вами изобретений?
- Открыток делается около 50 тыс. в год, цена - от $2 до $10. "Адвертоники" - около 5-10 тыс. единиц в год по цене от $0,5 до $250. К тиражам мы особо не стремимся, китайцев тут не побороть. Научно-исследовательских и конструкторских разработок - одна-три в год, цены там очень разные: могут быть и $2 тыс., и $200 тыс. Сейчас мы не берем заказы из этой области - завалены на год вперед. Наша норма прибыли по рекламным проектам - около 10-30%. Но она маленькая не потому, что проекты идут на продажу, а чтобы показать инвестору прозрачную структуру потоков, чтобы он сам решил, как и где их можно оптимизировать.