Хроники убойного кино

В молодости Андрей Сигле принимал участие в записях альбомов легендарной рок-группы "Кино". А потом сам стал снимать кино.

Андрей Сигле родился в 1964 году в Горьком, но все же его смело можно называть петербуржцем: в городе на Неве он постоянно проживает с двухмесячного возраста.
В 1986 году Андрей окончил музыкальное училище имени Римского-Корсакова, потом поступил в ленинградскую консерваторию имени Римского-Корсакова. В кино пришел как музыкант: принимал участие в работе над картинами "Игла" и "Собачье сердце", сочинял музыку для сериалов "Улицы разбитых фонарей" и "Агент национальной безопасности". В 2002 году вместе с режиссером Дмитрием Светозаровым Андрей Сигле создал студию АСДС, которая произвела на свет сериалы "Танцор", "Три цвета любви", "Фаворский". А в 2004 году Андрей самостоятельно основал студию художественных фильмов Proline Film и стал продюсером таких картин, как "Солнце" и "Александра" режиссера Александра Сокурова, "Гадкие лебеди" Константина Лопушанского.

Знак качества
- Мы очень долго работали с Дмитрием Светозаровым в самых разных сериалах,- рассказывает Андрей Сигле.- Он - как режиссер, я- как композитор. Мы видели, как работают продюсеры, видели все их успехи и ошибки изнутри. И дозрели до того, чтобы начать снимать самим. Первым нашим проектом стали девять серий новых "Ментов" - "Опера. Хроники убойного отдела". Это случилось уже после того, как творческая команда "Улиц разбитых фонарей" разделилась. С нами остались Нилов, Селин и Кузнецов. Потом мы от этой истории отошли и сделали для "Первого канала" сериал "Танцор", затем "Три цвета любви"- для РТР, "Фаворского" - для НТВ.

- В музыкальной индустрии композитор часто бывает еще и продюсером. А вот для киноиндустрии такое совмещение скорее нонсенс, чем правило.

- Честно говоря, я и сам в мире таких примеров больше не знаю. Вообще обычно композитор в кино - это такая творческая персона, человек, углубленный в себя, шаман. На манжете записывающий ноты. Впрочем, кино - вообще максимально творческое ремесло. И все, кто там работает,- "штучный товар", люди на вес золота. Продюсером я стал поневоле: было несколько проектов, которые потребовали моего участия. Вообще законы бизнеса везде одинаковые - в кино, на фабрике или на заводе. Все очень просто: вложил деньги - получаешь прибыль.

- Ну подождите, не так уж все просто. Очень часто в титрах какого-нибудь фильма стоит гриф "Создано при поддержке Министерства культуры". Значит, кино - дотационное производство? - Поддержку получают в основном некоммерческие проекты. Для фильма с бюджетом $2 млн. один миллион от Госкино - это половина бюджета, а для картины за $30 млн. - это ничто. Причем Госкино больше $1 млн. никогда не выделяет, а для дебютных фильмов и того меньше - $500 тыс. Так что господдержка- это некий символ, знак качества.

- А прокатчики на этот знак качества смотрят? Он для них важен?
- Нет. В России прокат пока отстает от производства кино. У нас в стране меньше 1 тыс. кинотеатров, а в одном только Лос-Анджелесе их примерно 3 тыс. Строительство залов - достаточно трудоемкий и капиталоемкий процесс, одно оборудование стоит около $1 млн. И прокатные компании не успевают за производством. Поэтому в основном они выбирают проекты, которые могут быстро принести хорошую прибыль.
Но ситуация, когда "во всех кинотеатрах страны" предлагают один или два фильма, ненормальна. Зритель должен иметь право выбора. Когда появится много новых кинотеатров, найдутся залы не только для коммерческого, но и для независимого, авторского жанра.

- Но сам кинобизнес растет?
- Да, кинобизнес в России развивается стремительными темпами. К примеру, в этом году на "Кинотавре" будет представлено больше 100 фильмов. А я помню времена, когда "Ленфильм" производил две картины в год, и этим гордились. Сейчас только у Proline Film в производстве пять картин, а мы не считаем себя большой студией.

- У независимого кино большой процент аудитории? Много ли зрителей смотрят арт-хаус в Европе?
- Сложно сказать. Процент, я думаю, везде один. У нас канал "Культура" смотрят 5% - вот примерно столько же людей интересуются авторским кино и во всем мире.
Но авторский кинематограф обязательно должен существовать, и должны быть специальные кинотеатры, куда эти 5% будут ходить. Кроме того, авторское кино живет очень долго. Обычный коммерческий фильм прошел один раз, и о нем забыли, ну, может быть, еще пару раз он мелькнет на телеэкранах, и все. А кинематограф Бергмана, Феллини, Тарковского, Сокурова будет жить в веках и принесет прибыль продюсерам, только не сразу, не за два уик-энда в кинотеатрах, а в течение десяти лет.

- То есть фильмы Сокурова прибыльны с точки зрения бизнеса?
- Фильмы Сокурова прибыльны, но, естественно, деньги возвращаются не сразу.
Первая его картина, с которой я начал работать как продюсер,- это "Солнце". И за три года фильм уже окупился. Но он будет и дальше приносить прибыль, его будут показывать по телевизору, будут ретроспективы. В фильме "Телец" я был композитором и наблюдал, как Александр Николаевич говорил продюсеру, тогдашнему директору "Ленфильма" Виктору Сергееву: "А давайте вообще не будем показывать эту картину в России еще лет десять, пока не придет то поколение, которому она будет интересна".
Еще раз повторю: с арт-хаусным кино, которым я занимаюсь, дело обстоит так же, как с другими произведениями искусства. При жизни Ван Гога была продана всего одна его картина - "Подсолнухи". Он ее отдал за мешок крупы. Сейчас это полотно стоит десятки миллионов долларов, и цена будет расти и дальше. Та же история и с авторским кино.

- Но вы занимаетесь и коммерческим кино?
- У нас очень четкое разделение: судия Proline Film производит арт-хаусное кино, а АСДС - сериалы для телевидения. Сейчас мы заканчиваем многосерийный фильм "Преступление и наказание". Сериальная продукция совершенно спокойно обходится без дотаций государства, это очень серьезный и прибыльный бизнес. Но только в том случае, если телефильм сразу попадает на экраны. А если не попадает, то студии начинают пытаться его куда-то пристроить, пусть уже и не в прайм-тайм. Это, конечно, несравнимо меньшие деньги, дневное время вообще копейки стоит. Но нам, наверное, везет, наша продукция котируется. У нас уже существует некий знак качества.

- Считается, что телевизор смотрят люди старше 35 лет. Именно они целевая аудитория сериалов и рекламы. В кино такая же ситуация?
- Наоборот, в кино аудитория от 16 до 25 лет. Конечно, это условное разделение. Здесь как с рейтингами на телевидении. Принято им верить, хотя, может быть, они и не отражают реальной картины. Но все-таки можно утверждать, что среди зрителей кино преобладает молодежь. И мы, соответственно, ориентируемся именно на нее.

Бизнес профессионалов


Современный киношный и сериальный бум начался в конце 1990-х годов после успеха сериала "Улицы разбитых фонарей", также известного как "Менты".

- Это было время, когда кинематограф находился в ужасающем состоянии.
Кино- бизнес профессионалов. Научиться ремеслу в университетах невозможно - надо подметать стружки за мастерами на съемочной площадке, впитывать навыки и вдыхать воздух творчества. И когда старые профессионалы в 1990-х стали уходить, кинематограф оказался на грани вымирания. Александр Петрович Капица, продюсер "Улиц разбитых фонарей", просто спас русский кинематограф, как бы пафосно это ни звучало.
"Улицы" стали знаковым событием. Серии "Ментов" снимали такие легендарные личности, как Бортко, Рогожкин, Светозаров - люди, которые уже тогда составляли цвет нашего кинематографа. Работали в жутких условиях: на съемку каждой серии давалась неделя, каких-то пять-семь дней на целую картину.
Вдобавок работать приходилось с непривычными телевизионными камерами. Но это была возможность что-то сказать, пусть с маленькой трибунки, пусть несовершенными средствами, но сказать и таким образом опять вернуться в профессию.

- Но ведь сериалы, пусть и не в большом количестве, снимались у нас и до "Улиц". Почему именно "Менты" стали таким колоссальным прорывом?
- Наверное, потому, что все работали в едином порыве. За гроши. Бывает в искусстве некая мистика, все заражены единым духом, и коллективное желание сделать что-то действительно выдающееся сказывается на результате. Ну а кроме того, конечно, сыграл свою роль тот факт, что в фильме были хорошо найденные герои - образы, совпавшие с чаяниями зрителей. Милиционеры, которые едут раскрывать преступление на трамвае. Скидываются по пятерке на еду и при этом абсолютно неподкупны. Весь сериал снимался поблизости от "Ленфильма".
Денег, чтобы поехать куда-нибудь подальше, просто не было. Люди на себе тащили аппаратуру в РУВД Петроградского района, где сотрудники органов открывали для нас свои кабинеты, начальник РУВД вставал из-за своего стола, и на его место садился Кузнецов. Все было настоящее, живое. А после съемок были бурные возлияния, братание с ментами, которые говорили: "Давайте, ребята, идите работать к нам в РУВД!" Это была поистине народная любовь, актеры стали первыми за долгий промежуток времени национальными героями. И милиционеры нам говорили, что им теперь не обидно слышать слово "мент".

- Какой сейчас годовой бюджет у АСДС?
- Мы делаем в среднем три сериала в год, каждый из них по $2-2,5 млн. Костюмные сериалы и все ретро стоят дороже. А то, что было пять лет назад,- это сейчас уже ретро.
Потому что там другие машины, другие модели одежды - все другое. Кто не видел ляпов в сериалах и фильмах!.. Мы сейчас закончили делать "Преступление и наказание", так нам просто повезло - нашли в Санкт-Петербурге здание, которое практически не изменилось за последние 100 лет, там все так, как было в XIX веке. Это позволило нам снять сериал "малой кровью".
А в том же "Идиоте" я неоднократно видел, как герои произносят текст Достоевского на фоне окон со стеклопакетами… - А какие бюджеты у арт-хаусных фильмов?
- Ну, здесь мы редко выходим за пределы $2 млн. Госкино нам всегда помогает, потому что это фильмы важные, можно даже сказать, знаковые. Например, "Гадкие лебеди" Лопушанского или новый фильм Сокурова "Александра". Это картины, которые представляют наше кино за границей. На Западе, кстати, к российскому кинематографу относятся очень скептически. Там знают только двух режиссеров - Михалкова и Сокурова.
При этом, скажем, во Франции, семь копий фильма "Солнце" собрали больше денег, чем 250 копий "Ночного дозора". А в Америке "Русский ковчег" собрал $3 млн. - это больше, чем любой другой русский фильм.

- То есть арт-хаусное кино окупается за счет продажи на Запад?
- Да, примерно 90% денег приходит из-за границы.

- Но в таком случае не велик ли соблазн делать кино специально на экспорт?
- Экспортный вариант возможен только для коммерческого кино, а авторское- интересно за границей только потому, что оно настоящее российское. Те фильмы, что сейчас заполонили экраны, это не наше кино, это подражание Западу: технологиями, сюжетами, лицами актеров. Именно арт-хаус хранит традиции отечественного кино и режиссерской работы. Потому что коммерческие фильмы - это продюсерские фильмы.
Там все решает денежный мешок, который по ходу производства может просто сменить режиссера.

- То есть в арт-хаусе у продюсера главный девиз - не навреди?
- Да. Главное- доснять фильм. Вы, наверное, знаете, что картины Алексея Германа снимаются по семь лет и больше, так что его продюсерам можно памятники ставить.

Не за страх, а за совесть


- Кино - это очень жесткая организация. Каждый человек указан в титрах и работает не за страх, а за совесть. Все отлажено, как часы. Так что прежде чем взяться за работу, стоит серьезно подумать. Музыку я сочиняю в основном ночью и участвую только в тех проектах, которые мне действительно интересны. Ну и продюсерские работы стараюсь выбирать по такому же принципу. К 42 годам мне уже неинтересно просто зарабатывать деньги.

- Вы проводите какие-то маркетинговые исследования перед тем, как запускать сериалы? В чем секрет успеха ваших картин?
- Нет, специальных исследований мы не делаем. И объяснить успех часто бывает сложно. Пожалуй, можно выделить две вещи: во-первых, мы опираемся на собственные впечатления и снимаем то, что нас волнует. Во-вторых, опираемся на драматургию, на хорошие сценарии, которых не очень много.

- Считается, что телевидению в современном виде жить осталось от трех до семи лет. Потом скорость интернета увеличится настолько, что веб-телевидение сможет конкурировать с обычным по качеству картинки. А значит, каждый зритель сам будет настраивать себе телеканал, без рекламы и только с теми программами, которые ему нравятся.

- Я абсолютно уверен, что интернет заменит традиционное телевидение, но я также убежден, что построение интернет-каналов будет такое же, как и у обычного. Никакого бесплатного кино не будет. Интернет- это просто средство доставки информации до людей. Надеюсь, что веб-телевидение будет в меньшей степени подвержено цензуре и менее идеологизировано, чем современное.

КОНСТАНТИН МИЛЬЧИН