«С вопросами все равно придут к нам»
Председатель правления банка «Русский стандарт» Дмитрий Левин считает нормальным, что возглавляемой им организации приходится отвечать за весь сегмент потребительского кредитования.
«Секрет фирмы»: Сейчас банк «Русский стандарт» --
в центре внимания проверяющих органов. Не только Центробанка, но и
Роспотребнадзора и даже прокуратуры. Хотя вопрос касается, по сути,
всех банков, занимающихся экспресс-кредитованием, повсюду склоняют
везде именно ваше название. Как вы относитесь к этой «показательной
порке»?
Дмитрий Левин: Бизнесу, связанному с людьми,
всегда уделяется особое внимание. Мы к этому готовы: «Русский
стандарт» всегда был законопослушным банком, и, надеюсь, в
ближайшее время все сомнения в нашей честности и прозрачности будут
развеяны.
СФ: То есть «пошумят и разойдутся»?
ДЛ: Для окончательного решения всех проблем,
связанных с нашим рынком, необходим понятный закон о
потребительском кредитовании, четко определяющий права и
обязанности и банков, и клиентов. Он снимет существенную часть
вопросов. Я очень надеюсь, что он появится в ближайшее время.
«У нас очень консервативная кредитная
политика»
СФ: Сейчас регулятор, а вместе с ним и рынок
пришли к необходимости отмены скрытых комиссий. «Русский стандарт»
считается одним из пионеров этой практики и чуть ли не ее символом.
Не было ли ошибкой введение продуктов, из-за которых сейчас столько
шума?
ДЛ: Такие же или очень близкие продукты существуют
во всем мире у большинства основных игроков розничного рынка.
СФ: Теперь вам, видимо, придется снизить
эффективную ставку, после того как Центробанк обязал раскрывать
ее?
ДЛ: Раньше на рынке были разночтения: кто-то
указывал ежемесячную ставку, кто-то -- удорожание товара… Теперь
принято единое решение -- указывать эффективную годовую процентную
ставку. Мы на несколько месяцев раньше установленного Центробанком
срока ввели расчет эффективной процентной ставки в клиентской
документации и пока не наблюдаем отрицательной динамики.
СФ: Как все это отразится на вашем бизнесе?
ДЛ: К сожалению, есть возможность того, что
увеличится число профессиональных неплательщиков -- тех, кто
рассуждает так: «Если он смог взять кредит и не заплатить и ему за
это ничего не было, то и я смогу».
СФ: К вопросу о рисках. По рынку ходят слухи,
будто у Хоум кредит энд финанс банка доля просроченной и проблемной
задолженности достигает 15–20%. У вас практически такой же бизнес,
но «Русский стандарт» всем своим видом демонстрирует, как будто все
хорошо…
ДЛ: Я не хотел бы обсуждать другие банки, но
считаю, что у нас не «как будто все хорошо», а действительно все
хорошо. Дело в том, что даже при одинаковой бизнес-модели уровень
рисков в двух банках может быть разным в зависимости от кредитной
политики. У нас она весьма консервативная.
СФ: У вас? И давно?
ДЛ: Так было всегда.
СФ: То есть вся страна уверена, что кредиты у вас
раздают направо и налево, а вы называете это «консервативной
политикой»?
ДЛ: Вы не совсем правильно понимаете этот термин.
Разумеется, у нас есть риски -- они всегда есть, в любом бизнесе.
Единственный безрисковый бизнес для банка -- держать все в наличных
и никому ничего не давать. Но сейчас у нас накоплена уникальная
статистическая база, позволяющая очень точно оценивать заемщика и,
как следствие, очень точно прогнозировать уровень будущих
рисков.
«Резкое падение маловероятно»
 |
| Резко изменив стратегию, «Русский стандарт» каждую неделю
открывает несколько новых отделений |
СФ: И все-таки можно ли говорить о том, что
скоринговая модель «Русского стандарта» всерьез изменилась?
ДЛ: Скоринговая формула в принципе не меняется,
она всегда одна и та же. Меняются весовые коэффициенты,
присваиваемые тем или иным параметрам. А для этого как раз и нужна
статистика. Раньше, когда мы еще не накопили достаточно данных,
риски было гораздо сложнее контролировать. Сейчас же по большинству
кредитных продуктов мы можем прогнозировать риски с точностью до
0,1%. То есть, к примеру, если мы хотим, чтобы риски по конкретному
виду кредитов составляли 3%, то можно уверенно сказать, что они
останутся в пределах 2,9–3,1%.
СФ: По экспресс-кредитам? То есть вы по паспорту и
заполненной со слов клиента анкете за полчаса угадываете,
добросовестен ли он, с точностью до 3%?
ДЛ: Дело не в том, три это процента или четыре.
Для бизнеса плохо, если риск оказывается больше, чем планировалось.
Для каждой модели -- свои параметры, свои риски. Мы всегда
ориентировались прежде всего на устойчивость бизнеса. И наши риски
этой цели соответствуют.
СФ: Не верится, чтобы риски в
экспресс-кредитовании были столь низкими и легко просчитываемыми.
Вот, например, при межбанковском кредитовании цена кредита напрямую
зависит от рисков заемщика. И, насколько мне известно, у «Русского
стандарта» была репутация одного из самых «дорогих» заемщиков,
иногда привлекавшего кредиты по ставке вдвое-втрое выше
рыночной.
ДЛ: Насколько известно мне, при привлечении
межбанковских кредитов мы всегда были «в рынке». Впрочем, мы
никогда не ориентировались на «межбанк» и сейчас не используем
денежный рынок для поддержания текущей ликвидности из-за его
невысокой срочности и волатильности. Что касается рисков в
отношении потребительского кредитования, то, согласно нашей
консолидированной отчетности по МСФО, размер просроченной
задолженности сейчас менее 6%.
СФ: Если у вас такие низкие риски, то почему
ставки по экспресс-кредитам столь высоки?
ДЛ: Ставки по кредитным продуктам уже близки к
западным. А ведь инфляция в России все-таки выше, и ставки должны
бы быть больше тамошних. Плавное снижение продолжится. Но резкое
падение маловероятно, поскольку оно приведет к разрушению рынка.
|
ДОСЬЕ
Дмитрий Левин родился в 1965 году в Москве. В
1987 году с отличием окончил Московский финансовый институт и
поступил в аспирантуру. Кандидат экономических наук. В 1990 году
поступил на работу в Министерство финансов СССР. С 1991 года
работал в банковской системе: сначала в Сбербанке СССР, с 1994 по
1997 год -- вице-президент, начальник валютного управления
Межэкономсбербанка. В 1997–1999 годах -- вице-президент, директор
департамента операций на рынках капиталов управления финансовых и
фондовых операций Межкомбанка. С 1999 года -- старший
вице-президент, директор департамента межбанковских операций и
финансового рынка банка «Русский стандарт». В ноябре 2001 года
назначен председателем правления. Женат, имеет четверых детей.
Увлекается верховой ездой.
Банк «Русский стандарт» принадлежит Рустаму
Тарико, также владеющему одноименной алкогольной компанией. Банк
основан в 1999 году. Первым среди российских частных банков
предложил кредитные программы для частных лиц и в настоящее время
лидирует на рынке потребительского кредитования. По данным
banks-rate.ru, на 1 января 2007 года занимал среди российских
банков 12-е место по чистым активам (216,03 млрд руб.) и 13-е по
размерам собственного капитала (23,01 млрд руб.). По собственным
данным, имеет более 20 млн клиентов, объем предоставленных кредитов
превышает $10 млрд, выпустил более 14 млн кредитных карт. 21
сентября 2004 года включен в реестр банков--участников системы
обязательного страхования вкладов. В конце 2004 года был начат
процесс продажи банка французской группе BNP Paribas, но вскоре
Тарико расторг сделку. |
«Эти деньги вернутся»
СФ: Вы начинали с минимальной сети, но потом резко
изменили стратегию и сейчас каждую неделю открываете несколько
отделений. Почему вы не делали так сразу?
ДЛ: Это часть нашей стратегии развития розничной
сети. Мы начали с сети дистрибуции в магазинах, и до какого-то
времени она нас вполне устраивала. Но когда бизнес достигает
определенного размера, этого становится недостаточно. Сейчас у нас
большой набор продуктов для продажи через отделения. И мы активно
развиваем этот канал продаж и инвестируем в него.
СФ: Но, развивая сеть, вы идете на затраты,
которых в прежней модели бизнеса не было. То есть эффективность
бизнеса снижается?
ДЛ: Нам очевидно, что инвестиции в инфраструктуру
и сеть -- инвестиции в будущее. Эти деньги вернутся.
СФ: Потому что банк с сетью можно продать гораздо
дороже, чем банк без сети?
ДЛ: Разумеется, у каждого бизнеса своя цена. И
хотя вопрос о продаже не входит в зону моей компетенции, могу
сказать, что наш долгосрочный бизнес-план рассчитан исключительно
на собственный рост. Иными словами, намерения продавать банк
нет.
СФ: Но в целом продажи российских банков
иностранцам можно рассматривать как нарастающую тенденцию. Как вы
оцениваете перспективы рынка?
ДЛ: Интерес к российским банкам высок. А высокий
интерес означает высокий потенциал рынка. Так что для нас это
только плюс. Ведь это приводит к притоку капитала в страну, росту
ликвидности на рынке и формированию цивилизованной
конкуренции.
Последняя фраза производит впечатление какой-то нейтральной
банальности: мол, ожидается «повышение прозрачности», «выиграет
клиент», «конкуренция стимулирует»… Ну вот какое вам дело до
прозрачности рынка? Выдаете кредиты, отчетность Центробанку
отправляете, с регуляторами стараетесь не ссориться, наличные не
отмываете -- и что для вас меняется от того, что какой-нибудь банк
«Бета» стал прозрачнее?
ДЛ: Меняется. Мы прозрачны априори, потому что мы
на виду. Мы уже давно выбрали правила игры, и от них уже никуда не
деться. Если другие выбирают эти правила позже нас, это они тратят
силы и время, а не мы. А главное -- чем прозрачнее рынок, тем
меньше поводов сравнивать нас с конкурентами, которые «почти такие
же»: мол, если у них что-то не так, то и у нас тоже. Ведь мы, по
сути, являемся «старшими по отрасли»: где бы, у какого бы банка ни
возникли проблемы, связанные с потребительским кредитованием, с
вопросами все равно придут к нам. Так что для нас лучше, чтобы этих
вопросов было поменьше.
 |
Даниил Желобанов
02.08.2007
Секрет фирмы
|