Питательная химия

В штаб-квартире Bayer в Леверкузене (Германия) находится музей компании. Там собраны различные предметы, в производстве которых использованы материалы Bayer: футбольные мячи, яхты, машины, спортивная одежда и т. д. На большом экране у входа в музей в режиме реального времени отображается информация о росте числа жителей планеты Земля, потребляемых ими калорий, мяса и одновременно – о стремительном уменьшении площади земель, пригодных для возделывания. Эти экспонаты отражают проблемы и тенденции в мировой химико-фармакологической индустрии. Компании, работающие в отрасли, должны заботиться об охране окружающей среды и вести научно-исследовательские разработки для создания инновационных продуктов. Лозунг Bayer: Science for a better life («Наука – для лучшей жизни»). Несмотря на то что компания вышла на наш рынок более 100 лет тому назад, специалистам Bayer в России пока не до науки.

– И все-таки, когда именно Bayer появилась на российском рынке?

– Компания начала свою деятельность здесь еще в 1876 году. Первые инвестиции за рубеж, за пределы родной Германии, Bayer направила именно в Россию на покупку завода по производству анилиновых красителей недалеко от Москвы.

– Но потом компания ушла с рынка?

– Да. В 1915 году Bayer пришлось отказаться от российских активов. Только в 1930-е годы компания получила компенсацию от германского правительства за потерю инвестиций в России. Потом, в годы существования Советского Союза, Bayer вернулась на рынок, открыв в 1978 году представительство в Москве. Позднее, в 1994 году была зарегистрирована российская компания ЗАО «Байер».

– Насколько мне известно, сейчас Bayer в России участвует в программе дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). По каким направлениям? Можете оценить сильные и слабые стороны этой программы?

– Мы поставляем, например, такие препараты, как Fludara (для больных хроническим лимфолейкозом), Betaferon, который тормозит развитие рассеянного склероза, Androcur для лечения рака предстательной железы и Suxilep, применяемый при эпилепсии. Однако бюджет, который был предложен для этой программы в 2006 году, не покрыл потребности пациентов. В итоге вся фармацевтическая индустрия довольно серьезно пострадала от программы. Мы до сих пор имеем значительные непокрытые задолженности.

– В настоящее время производителям выплачено приблизительно 60% долга за 2006 год. Не возникало мысли отказаться от участия в программе?

– Одно время перед нами стоял такой вопрос, но мы пришли к выводу, что не можем прекратить поставки лекарств нуждающимся в них пациентам. Так что, принимая во внимание этическую сторону вопроса, мы продолжили поставки. При этом мы также доверяем российскому правительству и рассчитываем, что оно погасит долги перед дистрибуторами и, следовательно, перед производителями за 2006 год в течение ближайшего времени, а в 2007 году поставки будут оплачены вовремя.

– Программу ДЛО планируется значительно переделать. В частности, дистрибуция лекарств для льготников может быть поручена специальной госкомпании. Госдума собирается передать полномочия по осуществлению ДЛО в регионы. До 15 декабря должны быть проведены аукционы на выбор поставщиков, но их порядок никому не известен. Каково ваше отношение к подобным инициативам?

– Программа была запущена только в 2005 году, и ее становление сопровождается самыми разными проблемами. Тут нет ничего неожиданного. Вопрос в том, насколько быстро эти трудности могут быть преодолены. Необходимо оптимизировать финансирование и процесс дистрибуции. Мы положительно относимся к инициативе по созданию, с одной стороны, центральной ДЛО-программы, и с другой стороны – семи специализированных подпрограмм для определенных болезней (таких как гемофилия, рассеянный склероз и др.). Для меня лично вполне понятно и объяснимо, что регионы должны взять на себя больше ответственности в процессе дистрибуции. Те новые проблемы, что вы упомянули, я прокомментировать не могу, потому что у меня нет новостей из регионов относительно внедрения этих правил.

– Сторонники создания госкомпании предлагают переориентировать ДЛО в пользу отечественных лекарств. Насколько осуществимы эти планы?

– С политической точки зрения я понимаю идею. Но посмотрите, ведь на современном российском рынке доминирует импортная продукция. Около 70% всех лекарственных средств в России – иностранного происхождения. Продукция, которую производят здесь российские производители, – это по большей части дженерики, то есть препараты, выпускаемые по лицензии, когда истек срок патентной защиты на оригинальный препарат от инновационной компании. Так, по нашим наблюдениям, российские производители еще не в состоянии обеспечить рынок инновационными продуктами. И мы видим, что иностранные компании, не только Bayer, до сих пор имеют преимущество в отношении научно-исследовательских разработок.

– Немалую долю на российском рынке лекарственных средств занимает контрафактная продукция. По официальным данным, около 12% всех продаваемых в России лекарств – фальсификат, причем в 90% случаев – это подделки известных зарубежных препаратов. Каким образом компания борется с этим?

– Bayer инвестирует значительные средства, чтобы защищать свою продукцию от подделок. Существует несколько схем, как это можно сделать. Обычно на упаковку наносятся видимые и невидимые знаки, которые можно идентифицировать и сложно скопировать. Кроме этого, мы тесно сотрудничаем с нашей дистрибуторской сетью. А потребитель должен знать, что только уполномоченные дистрибуторы имеют право продавать наши лекарства на рынке. Более того, мы регулярно посылаем своих штатных сотрудников в аптеки, чтобы они могли оценить товар и убедиться, что до потребителя доводится оригинальный продукт.

– А как потребителю понять, что лекарство является оригинальным продуктом Bayer?

– Я могу просто порекомендовать обращаться только в специализированные учреждения: аптеки, больницы. Не отправляться на поиски дешевого товара в сомнительные места.

– Планируете ли вы открывать собственное производство в России?

– На сегодня – нет. Надо понимать, что такие игроки рынка, как Bayer, имеют глобальную стратегию производства. Так, сегодня у компании имеется сеть промышленных предприятий, способная удовлетворить потребности нашего бизнеса по всему миру. Поэтому нет необходимости производить что-то в России локально. А вот что мы делаем – уже в течение нескольких лет тесно сотрудничаем с одним из наших здешних партнеров – компанией Sotex. Мы поставляем лекарства в больших бочках, а Sotex под нашим контролем качества расфасовывает их в маленькие оригинальные упаковки с брендом Bayer. Это экономически более выгодно. Добавлю также, что компания выбрала другой фокус сотрудничества с Россией. В частности, мы привлекаем российских врачей к участию в клинических испытаниях, которые компания проводит здесь с новыми лекарствами.

– У Bayer есть планы по приобретению местных игроков фармрынка?

– В данный момент – нет.

– Bayer известна всему миру изобретением аспирина. Тем не менее компания является также одним из лидеров в производстве нефтепродуктов, фотоматериалов, химии полиуретанов, средств защиты растений и животных, синтетических волокон. В частности, подразделение Bayer CropScience после приобретения в 2001 году сельскохозяйственного бизнеса Aventis за 7,25 млрд евро вышло на вторую позицию в мире. Сейчас все основные подразделения Bayer – субконцерны Bayer CropScience, Bayer HealthCare и Bayer MaterialScience – присутствуют в России. Расскажите и о них.

– Субконцерн Bayer CropScience действительно завоевал лидирующие позиции на рынке средств по защите посевов. Он тоже разделен на несколько направлений. Первое и пока самое большое – это Crop Protection, которое занимается защитой растений от болезней, насекомых, сорняков. В рамках субконцерна мы также работаем с новой генной технологией, создаем специализированные препараты для получения лучших урожаев. Недавно мы приняли решение, что команда наших сотрудников будет работать над продвижением очень специализированных, сложных семян овощных культур на вашем рынке. Замечу, что российская часть CropScience значительно пострадала в 2004 – 2006 годы из-за отсутствия четких и ясных административных норм в России, регулирующих регистрирование новых продуктов. Другими словами, в течение трех лет ни одна из компаний не могла поставлять российским фермерам инновационные продукты. К счастью, сейчас эта проблема решена, и в 2008 году мы выпустим в России три новых наименования.

– То есть CropScience активно занимается разработкой и внедрением генно-модифицированных продуктов? А каково ваше личное отношение к генным технологиям?

– Мы занимаемся исследованием растений, созданных методами генной инженерии, с улучшенной стрессоустойчивостью, и в будущем также планируем более активно использовать такие технологии в борьбе с насекомыми. Однако в России пока нет законодательства, регулирующего выращивание генно-модифицированных сельскохозяйственных культур и, следовательно, производить их нельзя. Что касается меня, то я положительно отношусь к генным технологиям. Особенно если они позволяют фермерам собирать урожаи там, где обычные, немодифицированные сорта выращивать невозможно, например, в очень засушливых районах или там, где большая засоленность почвы, вообще на территориях, сегодня недоступных для ведения сельского хозяйства. И поскольку преимущества подобных технологий перевешивают риски, лично я поддержал бы их в интересах человечества, которое в течение следующих 50 – 100 лет начнет страдать от нехватки качественных продуктов питания. Если мы не будем стремиться к увеличению площади пригодных к использованию земель, к повышению качества продуктов питания, то столкнемся с большими проблемами.

– Bayer ежегодно тратит 2,8 млрд евро на исследования и разработки (R&D). Поделитесь информацией о новейших открытиях компании.

– Значительная часть этих инвестиций идет на исследования в области здравоохранения, здесь наши четыре основные сферы – онкология, специализированная терапия, женское здоровье и диагностическая визуализация. Что касается инновационных разработок, то хотелось бы упомянуть препарат Nexavar для лечения рака почек. Препарат уже выведен на рынки примерно 50 стран, в том числе и России. Приведу вам также пример из деятельности Bayer MaterialScience. Исследования в сфере нанотехнологий позволили создать углеродные нанотрубки, которые сейчас выпускаются под брендом Baytubes. Их вес составляет 25% веса стали, при этом они в пять раз более устойчивы, в том числе к механическим воздействиям. Эти трубки применяются, к примеру, в лыжах, досках для серфинга, а также в определенных частях пароходов, в автомобильной промышленности. Другой наш материал – термопластический полиуретан Desmopan – используется при производстве элементов солнечных батарей. Я мог бы привести и другие примеры, но не хочу загружать вас техническими подробностями.

– Насколько я понимаю, большая часть денег, выделяемых на R&D, с 70-х годов тратится компанией на защиту окружающей среды. И как подобные усилия помогают, к примеру, сократить количество вредных выбросов?

– Вы правы, наша компания действительно сократила выбросы углекислого газа ниже уровня, который был определен Киотским протоколом, поэтому мы даже перевыполнили эти нормы. Другая сфера активности Bayer – это очистка сточных вод, а также сжигание токсичных материалов в высокотемпературных печах, где они полностью разрушаются, в результате в атмосферу поступает в основном водяной пар.

– В начале 2007 года в результате дружественного поглощения другого немецкого производителя – Schering AG – образовалась компания Bayer Schering Pharma AG. Какое влияние оказала эта сделка на политику компании в России и на мировом рынке?

– Bayer Schering Pharma занимается лекарствами, отпускаемыми по рецепту. Компания была организована в рамках нашего субконцерна Bayer HealthCare в январе этого года и является самым большим его подразделением. В России она тоже работает, но пока юридическим лицом по-прежнему является ЗАО «Шеринг». Компания будет переименована, но на это нужно время. Благодаря поглощению Schering наше присутствие в фармацевтическом секторе существенно возросло. Однако это не означает, что мы решили превратить Bayer в исключительно фармацевтическую компанию. Что касается доли Bayer Schering Pharma на рынке, то здесь мы должны рассматривать те направления, по которым работаем. И в сущности, во всех сферах, которые я упомянул, у Bayer Schering Pharma на сегодняшний день лидирующие позиции и в мире, и в России.

– Многочисленные сделки по слияниям и поглощениям не раз приводили к сокращению числа рабочих мест в Bayer. Не бросает ли это тень на репутацию компании?

– При постоянных процессах реструктуризации едва ли можно избежать столкновения с ситуациями, когда приходится увольнять персонал. Но важно, чтобы это происходило ответственным образом. Например, прежде чем с кем-то попрощаться, мы стараемся подыскать этому сотруднику место в другом подразделении. В нашем концерне работает более 100 000 сотрудников, поэтому существует масса возможностей устроить человека, скажем, если открывается вакансия в другой сфере или если он готов переехать. Когда это не помогает, тогда мы предлагаем помощь в нахождении новой работы.

– Поговорим о научной деятельности Bayer. К примеру, о сверхпрочном материале макролоне, из которого производятся CD-диски, бамперы автомобилей, очки и многое другое. Он поставляется в Россию?

– Макролон – это бренд Bayer, название оригинального необработанного материала – поликарбонат. И он был изобретен Bayer еще в 1953 году. Изначально использовался как обыкновенная пластмасса в промышленности: автомобилестроении, производстве сверхлегких пластиковых бутылок. Звездный час этого материала наступил с изобретением CD и DVD-технологий в 80-е годы. Теперь вы можете найти макролон везде, где требуются сверхпрочные материалы. При всем том исследовательские работы, связанные с ним, еще не прекращены. Например, сейчас мы работаем над новыми DVD-технологиями, такими как HD DVD и Blue ray.

– Никакая другая компания в мире не производит макролон?

– Многие производят поликарбонат, такие как General Electric, Dow, Mitsubishi. Они дождались момента, когда истек срок патента, и получили возможность его использовать. Но макролон – это бренд Bayer. Например, на пожарных касках или полицейских шлемах вы можете увидеть надпись: сделано из макролона. Это бренд, как Adidas. Кстати, Adidas использует другие материалы Bayer MaterialScience. В течение трех лет компания разрабатывала технологию производства футбольного мяча из полиуретановых систем, который склеен, а не сшит. На последнем чемпионате мира по футболу, который проходил в Германии, команды играли именно таким мячом.

РЕЗЮМЕ РОЛЬФА ДЕЕГЕ

ГОД РОЖДЕНИЯ: 1957

ОБРАЗОВАНИЕ: агрономический факультет Университета Юстуса Либиха, Гиссен, Германия; степень доктора

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ: 2006 – НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ: генеральный директор ЗАО «Байер», генеральный представитель Bayer в СНГ; АВГУСТ 2007 – НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ: генеральный директор ЗАО «Шеринг»; 2004 – 2006: работа в России в качестве генерального директора «Байер КропСайенс» и генерального представителя в СНГ; 1987 – 2004: работа в концерне Bayer в различных должностях в Германии и Латинской Америке

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: не женат, трое детей

ХОББИ: спорт, чтение, игра на ударных инструментах

ХОЛДИНГ, СОСТОЯЩИЙ ИЗ ТРЕХ СУБКОНЦЕРНОВ: Bayer HealthCare, Bayer CropScience, Bayer MaterialScience. Имеет

347 дочерних компаний практически во всех странах мира

ШТАБ-КВАРТИРА: Леверкузен, Германия

ГОД ОСНОВАНИЯ: 1863

СФЕРА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: химия и фармакология

ОБОРОТ В 2006 ГОДУ: 29 млрд евро

ЧИСТАЯ ПРИБЫЛЬ В 2006 ФИСКАЛЬНОМ ГОДУ: 1,7 млрд евро

ШТАТ: около 105 000 сотрудников

ОСНОВНЫЕ КОНКУРЕНТЫ: BASF, DOW, Pfizer, Novartis, Symgenta

Анастасия Маркина
07.11.2007  Журнал "Компания"