Сила трения

Почему крупнейший подшипниковый магнат продает свою компанию

Такой известности, какая досталась шесть лет назад Олегу Савченко и его Европейской подшипниковой компании (ЕПК), врагу не пожелаешь: теракт во время мюзикла «Норд-Ост» произошел как раз в ДК принадлежащего ЕПК завода «Московский подшипник». Схему подвалов злополучного ДК изучала тогда вся страна. Олег Савченко не очень любит вспоминать те времена.

Сегодня на московском заводе депутата Госдумы от «Единой России» Олега Савченко все спокойно. Часть территории заняла компания «Амедиа», снимающая сериалы «Моя прекрасная няня», «Бедная Настя» и «Не родись красивой». Через три года, если все пойдет по плану, пейзаж промзоны вовсе преобразится за счет бизнес-парка «Галилей». Только контролировать зону, скорее всего, будет уже не Савченко, а его давний приятель — знаменитый бизнесмен Роман Абрамович. Дела ЕПК идут неплохо, однако Савченко твердо намерен продать компанию.

СТАНОВЛЕНИЕ

Выпускник МАИ Олег Савченко занялся бизнесом в 1992 г., начав с банальных поставок компьютеров из Сингапура. Позже он развернулся, став участником сделок по купле-продаже таких промышленных активов, как «Кузнецкие ферросплавы», «Домодедовские авиалинии», волгоградский «Химпром». Взлет пришелся на конец 1990-х, когда Савченко познакомился с губернатором Чукотского округа Александром Назаровым. Вскоре предприниматель возглавил внебюджетный Фонд экономики Чукотки, через который шли закупки продовольствия по северному завозу. Когда в губернаторы Чукотки пошел Абрамович, Савченко взял его сторону — и это, похоже, был дальновидный ход.

В 2003 г. Савченко по договоренности с Абрамовичем уступил бывшему члену совета директоров «Сибнефти» Ивану Кулакову богатое золотом месторождение Майское, которое получил на аукционе в 1997 г. Кулаков включил его в свою золотодобывающую компанию Highland Gold, дела которой, однако, пошли неважно, хотя цены на золото росли: срывались графики освоения золотых жил, однажды в аварии на руднике погибли люди. В итоге компанию выкупил Абрамович. Савченко тем временем формировал подшипниковый холдинг и не думал, что последует той же схеме.

Бизнесмен активно скупал акции подшипниковых заводов — не без проблем. Когда он решил было баллотироваться в губернаторы Волгоградской области, Генпрокуратура заподозрила его в нецелевом использовании средств чукотского фонда. Состава преступления в итоге не нашли, но в губернаторы Савченко не пробился. Зато прошел в 2003 г. в Госдуму, а в минувшем декабре сумел сохранить за собой депутатское кресло.

47% — такую долю рынка подшипников в России контролирует Олег Савченко

---

Компания тем временем успешно развивалась. Три года назад ЕПК занимала 38% российского рынка подшипников, сейчас — 47%. Но сегодня бурный рост компании за счет исключительно собственных ресурсов стал уже невозможен.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ТУПИК

Для дальнейшего развития фирмы и выхода на мировой рынок нужны такие деньги и технологии, каких у Савченко нет. Предприниматель, судя по его высказываниям, и так сделал для отрасли больше, чем можно было ожидать от бывшего торговца компьютерами. «В принципе подшипниковая отрасль должна была умереть, — говорит Савченко. — К 2008 г. могло остаться максимум два завода». Выжил из 34 все же десяток заводов, но по технологическому уровню они безнадежно отстали от зарубежных производителей. «Нас не боялись как конкурентов и пускали на все западные предприятия, — вспоминает Савченко загранпоездки по обмену опытом. — После них оставалось крепко задуматься, насколько мы отстали по технологиям и стоит ли заниматься этим сложным и неперспективным бизнесом».

Рынок подшипников в России и СНГ — это $0,9-1,2 млрд в год. За последние три года он вырос на 40%, но отечественное производство не стало главным фактором роста, отмечает аналитик ИК «Проспект» Дмитрий Парфенов. Чтобы выйти на современный уровень, нужно 20 лет научных разработок с финансированием в сотни миллионов долларов. «Раньше в стране закупалось по 1000 станков в год. Теперь — считаные десятки», — огорчается Оганес Дурухян, глава управления отраслевой ассоциации НО «Концерн “Подшипник”».

Средний срок службы станков в советские времена составлял 5-6 лет, сейчас — все 20. У заводов нет денег на модернизацию: при средней по стране рентабельности подшипникового бизнеса 10% много на технологическое перевооружение не выкроишь. Есть проблемы с сырьем. Подшипник на 90% состоит из спецсталей, но металлурги с трудом обеспечивают подшипниковое производство качественными сплавами, а кроме того, постоянно повышают цены на них. Главные же враги — конкуренты из Европы и особенно Китая, где подшипниковых заводов более 200.

По словам Дурухяна, китайские изделия на 30-40% дешевле российских аналогов. Поэтому импортом занимаются даже российские производители: завозят комплекты в разобранном виде, собирают и продают как свои. Фактическая доля китайских подшипников на внутреннем рынке достигла 15%. С ними начали бороться. В ноябре 2006 г. несколько российских заводов инициировали антидемпинговое расследование, которое продлилось год. Чиновники МЭРТ выяснили, что поставки подшипников из Китая за 2003-2005 гг. выросли более чем в 10 раз. Интересы китайцев по ходу расследования представляла юридическая компания Allbright Law Offices, которая пыталась доказать, что отрасли вредит не Китай, а сама ЕПК — как монополист. МЭРТ представителям китайцев не поверило. Теперь вместо прежней 10-процентной с середины января на китайские подшипники введена пошлина в размере 41,5% от таможенной стоимости сроком на пять лет. Заводы Савченко получили передышку, но проблема технологий никуда не делась.

ПЕРЕСТРОЙКА

Почему Савченко не пытался продать устаревающие производства раньше? Несмотря на техническую отсталость, у них был потенциал роста — за счет, как это ни покажется странным на первый взгляд, стремления к модернизации предприятий других отраслей. «Мы предвидели, что будет обновление всех отраслей экономики, — объясняет Савченко. — Большинство руководителей понимают, что нужно менять оборудование на более современное». Значит, им будут нужны подшипники. В результате Савченко за восемь лет сколотил холдинг ЕПК, куда вошли одноименный торговый дом и крупные подшипниковые заводы: Московский, Волжский (Волгоградская обл.), Самарский, Саратовский и Степногорский (Казахстан). На скупку ушло порядка $150 млн, на модернизацию — еще около $75 млн. Доминирующее положение на рынке обеспечило почти вдвое более высокую рентабельность заводов, чем в среднем по стране, — 18-19%.

Некоторые меры по повышению эффективности удалось провести быстро и без лишних расходов — организация производства на заводах, доставшихся Савченко, была столь чудовищной, что улучшить ее можно было и без огромных затрат. Взять тот же «Московский подшипник». «В 2000 г. он достался нам в абсолютно абсурдном виде, — рассказывает Савченко. — Территория почти 50 га. И вот деталь из одного угла везли на автокаре в прямо противоположный, чтобы сделать заготовку. А потом возвращали ее назад». Подобные узкие места Савченко ликвидировал. Затем оптимизировали штат. «На одного работающего было по три управленца, — рассказывает Савченко. — Мы попытались выровнять: один рабочий на одного управленца».

Очень эффективным оказался завод в Казахстане, делающий подшипники для РЖД: номенклатура небольшая, рентабельность высокая (50-60%). Остальные заводы, выпускавшие по 250-5000 типоразмеров подшипников, пришлось специализировать на выпуске только самых доходных изделий.

Сейчас ЕПК контролирует 98% рынка авиационных подшипников и 95% рынка подшипников для РЖД. Это самые выгодные направления, которые приносят компании 65% выручки и 40% gross margin. С таким багажом можно идти на прилавок.

Есть у ЕПК и другие достижения. «Самое сложное, что удалось сделать за восемь лет, — мы создали бренд. Это оценка западных компаний», — гордится Савченко. Два года назад ЕПК смогла договориться о совместной работе Волжского завода с Daimler Chrysler, с тем чтобы в будущем поставлять подшипники на заводы в Германию. Впрочем, на рынке рассказывают, что дело тут не только в бренде: переговорщиком с Daimler Chrysler от ЕПК выступал специалист Волжского завода, работающий с немцами чуть ли не со времен СССР.

В конце января Савченко удалось договориться с одним из мировых лидеров отрасли — американской Brenco — о создании СП по производству железнодорожных подшипников нового класса. Сделка, безусловно, повышает стоимость ЕПК — в самой компании ее оценивают сейчас в 7 EBITDA (в 2006 г. этот показатель составил $59 млн, а в 2007 г., по предварительным оценкам, вырос на 30%). Дмитрий Парфенов из ИК «Проспект» считает эту оценку адекватной.

Савченко называет партнерство с Brenco прорывом. Об альянсе с профильным иностранным инвестором бизнесмен мечтает давно. Еще в 2002 г. ЕПК вела переговоры со шведской SKF и немецкой FAG, предлагая 25% акций. Не вышло: иностранцы предлагали слишком низкую цену и настаивали на получении в будущем контрольного пакета. Еще их смущало, что у ЕПК не было отчетности по МСФО. Она появилась в 2005 г., и Савченко опять начал поиски инвесторов.

ДРУЖБА И БИЗНЕС

Но Савченко нужен альянс и с российскими металлургами, чтобы решить наконец вопрос с поставками спецсталей. Парфенов из «Проспекта» считает, что выгоднее всего для ЕПК было бы объединиться с НЛМК, «Мечелом» или «Металлоинвестом» Алишера Усманова, до недавнего времени обеспечивавшим 50% поставок спецстали для ЕПК. Однако после того, как Абрамович стал совладельцем «Евраза», у Савченко созрел план договориться с губернатором Чукотки. На решение повлиял конфликт с бывшим президентом ЕПК Артемом Зуевым.

Тема деликатная, и комментировать ее отказались как Зуев, так и сам Савченко. Со слов информированных участников рынка составил следующее представление о происшедшем. Cпор вышел из-за прав собственности на ЕПК. Официально (см. схему) Савченко единолично контролирует компанию. Однако создавал он ее вместе с Зуевым и еще одним давним приятелем Александром Москаленко, и многие на рынке полагали, что оба в доле. Cейчас Москаленко возглавляет московское представительство Чукотки, а Зуев в 2006 г. ушел из ЕПК. Источники рассказывают, будто бы перед уходом Зуев составил документ, по которому ему принадлежит 25% акций ЕПК, и этот пакет должны выкупить Савченко и Москаленко. Позиция же Савченко, по словам источника, состояла в том, что речь шла не о доле в компании, а о некоем щедром бонусе Зуеву, о чем существовала устная договоренность.

Савченко и Зуев разошлись также во взглядах на будущее компании. Зуев ратовал за экспансию за пределы России, где ЕПК и так уже захватила самые привлекательные сегменты рынка. Он хотел создавать СП в Китае и Индии. «Мы не отказались от таких планов. Но пока и в России еще немало перспектив», — скупо комментирует Савченко.

Но хуже всего для него оказалось то, что Зуев ушел в «Металлоинвест» Усманова, то есть над поставками спецстали для подшипников нависла потенциальная угроза. Олегу Савченко потребовалось защитить свой бизнес. Пригласить в ЕПК Романа Абрамовича в таких условиях — отличный вариант. К тому же партнером для строительства бизнес-парка «Галилей» на территории «Московского подшипника» Cавченко выбрал компанию CMI Development, которая давно сотрудничает с компанией Абрамовича Millhouse Capital. Если не произойдет форс-мажора, сделка между давними приятелями состоится в течение ближайших недель.