Засланный казачок
Александр Изотов собирается дорого продаться голливудским мейджорам
Попытки отечественных кинопроизводителей завоевать расположение зарубежных критиков и зрителей пока не принесли ощутимых результатов. В отличие от своих коллег, глава российской компании «Царь Pictures» не претендует на «Оскары». Александр Изотов рассказал «Ко» о том, как он собирается взорвать «фабрику грез» изнутри.
Во всем мире очень неоднозначно воспринимают российский кинематограф. С одной стороны, зарубежные зрители помнят и ценят хрестоматийное кино советских лет, которое очень медленно возрождается в фестивальных проектах. С другой – наши современные коммерческие картины неизменно терпят фиаско в международном прокате. «Царь Pictures» пытается привлекать внимание зарубежных киноманов и бизнесменов к российскому кино нетрадиционным способом. Кинокомпания снимает фильмы на английском языке, где наряду с российскими актерами участвуют голливудские кинозвезды и специалисты. «Царь Pictures» позиционирует себя как голливудская компания, снимающая кино в России. Изотов уверен: чтобы возродить мировой интерес к отечественным фильмам, кинопроизводителям стоит забыть про творческие метания и престижные награды.
– Созданная в 2003 году, кинокомпания «Царь» сразу поставила целью производить фильмы мирового уровня на английском языке с участием голливудских и российских звезд. Как возникла эта идея? Вы, как и многие другие игроки рынка, считаете, что в России нет кинобизнеса?
– Кинобизнес существует, но нужно разделять кинопроизводство и кинопрокат. Это две разные составляющие. Кинопрокат развивается достаточно активно. Для него достаточно голливудских картин, которые и занимают большую часть рынка. Вторая тема – это производство востребованных фильмов. Но, к сожалению, во всем мире наше кино не интересно. Скажу больше: кино, которое сделано в России, за редким исключением смотрят только в России и странах СНГ. А наша задача – создать такую модель кинобизнеса, при которой фильмы, снимаемые здесь, были бы интересны зрителям всего мира. А для этого нужно выполнить ряд условий. Фильмы, которые имеют гарантированный шанс попасть на кино- и телеэкраны всего мира, должны быть, во-первых, сняты на английском языке, потому что американцы, которые составляют больше половины мировой аудитории, вообще не смотрят кино на иностранном языке. Во-вторых, в таком кино должны сниматься звезды международного масштаба, известные зрителям всего мира. И наконец, фильм должен быть жанровым: комедией, триллером или боевиком, к которым привыкли зрители. Это не означает, что невозможно снять авторское кино с голливудскими звездами и на английском языке. Но шансов, что оно дойдет до зрителей всего мира, будет гораздо меньше.
– Ваша компания зарегистрирована в России и налоги платите здесь?
– Да.
– Как в таком случае реализуются проекты? Фильм снимается в России, но при участии Голливуда…
– В нашем варианте присутствует также американский партнер, и у нас есть голливудская команда, состоящая из актеров и творческой группы. Что дает возможность снять кино, максимально приближенное к тем стандартам, к которым привыкли зрители. Для этого нужно, во-первых, иметь контакты и связи в Голливуде и, во-вторых, уметь с ними работать. Некоторые наши продюсеры на этом уже сильно обжигались. Это в принципе грозило и нам, когда известный актер Майкл Мэдсен устроил здесь дебош и сорвал нам съемки. Но мы серьезно подготовились в плане договорного обеспечения, и Мэдсен понял, что если на него в суд подает американский адвокат, который работал на нас, то это означает для него большие проблемы и серьезные потери. Поэтому он решил вернуться.
– Говорят, что съемки вашей картины «Пророк: Миссия пятого ангела» оказались под угрозой срыва из-за занятости Мэдсена у Квентина Тарантино?
– Да. Просто съемки у Тарантино затянулись и «наползли» на наши. Соответственно мне пришлось лететь в Лос-Анджелес и договариваться. Если бы это была российская история, то все так и могло бы пропасть. Но поскольку у нас есть партнеры, юристы, контрактные обязательства, эта ситуация решалась по голливудским стандартам, когда в случае срыва съемок актеру могут вообще запретить работать. В России этого нет, поэтому наши актеры позволяют себе напиваться и срывать съемки.
– Контакты на «фабрике грез» создавали Вы лично? Расскажите, как Вы туда попали?
– Ну, это старая история. Она началась еще с того, как мой друг Александр Невский был «заброшен» нами в Голливуд для того, чтобы методично готовить почву, плацдарм для внедрения. Но наш подход отличается от подхода российских кинопроизводителей. Дело вот в чем: в России что ни проект, то глобальный ответ Голливуду. Мы не хотим давать бой, мы хотим с Голливудом сотрудничать. Потому что это не район в пригороде Лос-Анджелеса, а такая система бизнеса, которая постепенно захватывает весь мир. Остались, с моей точки зрения, всего две еще не захваченные территории – Индия и Китай, которые очень серьезно охраняют свой кинобизнес. Но, я думаю, это тоже вопрос времени.
– Первым проектом кинокомпании «Царь» стал фильм «Московская жара», где, помимо Александра Невского, снимались такие голливудские звезды, как Майкл Йорк и Эдриан Пол. Расскажите об итогах проката.
– Да, «Московская жара» был уникальным для российского рынка фильмом. Никто никогда в России не продюсировал кино, в котором бы участвовали голливудские режиссер, оператор, сценарист, режиссер монтажа и пять звезд. И снимался он на английском языке. При этом права на фильм были проданы во все крупные страны, включая США. В Америке релиз на DVD выпускала компания Universal. В результате фильм окупился и вернул вложенные деньги. По России сборы в кинотеатрах, по-моему, где-то порядка $1,1 млн на 90 копий, но, учитывая, что это было 4 года назад, результат хороший.
– При этом, будучи довольным успехом «Московской жары», Вы вдруг принялись снимать документальное кино, на котором не принято зарабатывать деньги...
– После «Московской жары» было снято три документальных фильма. Первый из них – «Время перемен» с Мэриэл Хемингуэй (внучкой Эрнеста Хемингуэя, которая снималась, к примеру, в фильме Вуди Аллена «Манхэттен». – Прим. «Ко»), его мы делали для западного телевидения. Для фильма «Путешествие из Санта-Барбары в Москву, или Приключения американца в России» любимый всеми Си Си Кэпвелл, он же Джед Аллан, провел здесь день, за который успел сходить в Государственную думу, зайти к Жириновскому, попасть в Кремль, покататься на байках, побывать на конкурсе «Мисс Санта-Барбара» и т.п. А сейчас мы заканчиваем документальный фильм «Спецназ» с Синтией Ротрок в главной роли. Ее допустили в суперзакрытое элитное подразделение для подготовки бойцов спецназа, куда иностранцев раньше никогда не пускали, а для нее сделали исключение, для того, чтобы мы могли показать мощь российского оружия на Западе. Что касается денег, то Вы правы. Наша задача в плане документального кино скорее имиджевая, чем финансовая.
– Финансирование документальных проектов Ваше собственное или есть какая-то господдержка?
– Господдержки нигде нет. Это связано с несовершенством нашего законодательства. Складывается ситуация, при которой мы, пригласив, допустим, маститого западного режиссера, теряем возможность получать господдержку. Я считаю, что, наоборот, в российское кино нужно приглашать западных профессионалов, чтобы его уровень постоянно рос.
– Вы как-то обмолвились, что господдержка вредит российскому кинематографу...
– Это я в целом считаю, что вообще господдержка вредит кинобизнесу. Если посмотреть на ситуацию со стороны – например, голливудское кино, в отличие отроссийского и европейского, не дотируется и не поддерживается государством в плане финансирования. Поэтому оно конкурентоспособно и завоевало весь мир. Чтобы сделать успешный бизнес, дотации либо должны быть прозрачными и равными, либо их не должно быть вовсе. Хотя в некоторых ситуациях, конечно, нужно делать исключение. Есть ряд режиссеров, снимающих кино, которое прославляет нашу страну на кинофестивалях. При этом нужно не забывать о таком моменте: кинофестивали и реальный кинобизнес – это немного разные вещи. С моей точки зрения, кинофестивали все больше и больше превращаются в какую-то специальную тусовку для людей, которые называют себя избранными и снимают кино, которое никто, кроме них, не понимает. А вторая часть кинофестиваля – это помпа, которая работает на промоушн блокбастеров. В результате, с одной стороны, на Каннском кинофестивале показывают очень «замороченное» интеллектуальное кино, с другой стороны, там презентуют «Пиратов Карибского моря». Поэтому ориентироваться на фестивальное кино, как делают у нас большинство художественных режиссеров, мне кажется, не самый правильный путь для развития кинобизнеса.
– То есть, по Вашему мнению, господдержки достойны только такие режиссеры, как Звягинцев, Муратова?
– Да, это гениальные люди. Вот их нужно поддерживать. Тех людей, которые себя уже показали. Но таких единицы. А господдержку получают сотни фильмов. Из них 80% не доходит до кинопроката. Я понимаю, что любой режиссер мнит себя Феллини или Тарковским, но ты сначала покажи себя, а потом получай деньги.
– При господдержке фильм снимается в ситуации полного расслабления?
– Да. Вообще система дотаций на этом завязана. И в Европе то же самое. Главное – деньги выбить, а не вернуть. Это делает систему такой нестабильной и уязвимой. К тому же поддержка, как правило, непрозрачна.
– В середине лета прошлого года компания «Царь» была преобразована в «Царь Pictures» в связи с тем, что ее соучредителем стал Сергей Родионов (каждый из партнеров внес в уставный капитал проекта по $150 000). Как строится Ваше сотрудничество?
– Для того чтобы эффективно развивать кинобизнес, нужно понимать, что успех фильма зависит от совокупности различных факторов. Каждый фильм – это масштабный проект, который нужно продвигать, правильно позиционировать, к которому нужно привлекать инвесторов. Все это удобнее делать, когда есть партнеры. Сергей Родионов – человек масштабный, он мыслит как инвестор, поэтому ему показалось интересным вкладывать деньги в развивающийся бизнес. К тому же мощь Издательского дома Родионова тоже помогает в привлечении инвесторов, партнеров, которым интересно поучаствовать в создании проектов. Я считаю, что это сотрудничество вполне оправданно и будет развиваться и впредь.
– Первый проект «Царь Pictures» – остросюжетный триллер «Пророк: Миссия пятого ангела», который должен в этом году выйти на экран. Расскажите о нем.
– Особенностью проекта стало то, что нам удалось оптимально поработать над кастингом. У нас играют такие звезды, как Эрик Робертс, который параллельно с нашим фильмом снимался в фильме «Бэтмен» с бюджетом в $200 млн (он позволит Робертсу вернуться в ряд суперзвезд). Майкл Мэдсен, который сейчас очень востребован, снимается у Тарантино, у Родригеса. Кроме того, в фильме небольшую роль сыграл Стивен Болдуин, мой хороший друг. И плюс наш каст: Алексей Чадов, Марат Башаров, Ольга Родионова. То есть и для российского зрителя есть любимые российские звезды, и для западного зрителя есть узнаваемые звезды Голливуда. К проекту уже проявили интерес зарубежные дистрибьюторы. Это доказывает, что мы делаем продукт, который не могут не купить. Кроме того, к созданию картины подключились очень серьезные компании, которые попробовали свои силы в продакт-плейсменте. Это компания Mirax Group, Первый республиканский банк, холдинг «Фабрика мебели «8 Марта» и «Кристалл Гросс» с водкой «Русский бриллиант».
– Сообщалось, что 15% бюджета фильма составляют спонсорские деньги. Названные Вами компании участвовали в проекте только на стадии продакт-плейсмента?
– Были и инвестиции в кино. Например, член совета директоров Mirax Group Алексей Адикаев лично проинвестировал $550 000 непосредственно в бюджет фильма. Но, кроме этого, еще есть продакт-плейсмент и кросс-промоушн, в нем участвуют компании, которым интересно продвигать бренд с помощью кинотехнологий. В принципе Голливуд – это большая индустрия, которая дает гарантированную доходную часть бюджета для продюсеров. У нас она находится в стадии зарождения.
– Как Вы лично смотрите на продакт-плейсмент и различные кросс-категорийные акции: как на будущее российского коммерческого кино или как на необходимость?
– Я считаю, что продакт-плейсмент – это постоянная системная работа. У продюсера в структуре либо доходной части, либо уменьшения инвестиций в идеале должна присутствовать определенная цифра, которую дают компании, участвующие в продакт-плейсменте. И это не простая тупая работа по вставлению брендов в кадр, а совместная деятельность.
– Не боитесь отпугнуть зрителя продакт-плейсментом: ведь пока качество его исполнения в российских фильмах оставляет желать лучшего, и он откровенно раздражает?
– Я этого не боюсь, потому что качество его исполнения в голливудских фильмах раздражает не меньше. Я сам тоже постоянно смотрю кино и ловлю себя на мысли, что в американских фильмах иногда бренд просто ставится «в лоб». Просто у нас в России принято иностранцев хвалить, а себя ругать. Но рынок развивается, и мне кажется, что как рекламу научились делать в целом неплохую, так научимся работать и с продакт-плейсментом.
– При производственном бюджете картины «Пророк...» в $6 млн Вы изначально рассчитывали, что общий доход от кинопоказа, продаж DVD и показа на телевидении составит $8 – 10 млн. Ожидания довольно скромные...
– Это значит, что у нас нет завышенных ожиданий. Повторюсь, проблема российского кинобизнеса в том, что любые проекты изначально считаются очень значимыми, все ориентируются на фильм «Дневной дозор» и считают, что они, как минимум, возьмут «Оскара» либо соберут суперкассу. Мы выступаем за то, чтобы двигаться спокойно, целенаправленно, но эффективно, динамично и с наименьшими рисками.
– На что Вам наверняка приходится немало тратить, так это на гонорары голливудским звездам. Они на порядок выше тех, что Вы выплачиваете российским актерам?
– Я могу сказать, что отечественные звезды сейчас уже получают достаточно серьезные деньги. То есть если это не сравнимо с голливудскими гонорарами, то, во всяком случае, они к ним очень активно приближаются, что не может меня не расстраивать. При этом российская звезда ничего не дает для западного проката или продаж. Очень уважаемый мною продюсер Сергей Сельянов недавно предположил, что в течение двух-трех лет среди наших кинокомпаний будет очень много банкротств. Из-за того, что затраты на фильм не покрывают доходы от него. Даже с учетом государственной поддержки. То есть ренессанса следует ждать не раньше чем лет через пять.
– Вы не раскрываете гонорары, к примеру, Эрика Робертса, Стивена Болдуина? Западные звезды здесь получают столько же, сколько они могли бы заработать в Голливуде?
– Я знаю реальные размеры их гонораров и умею правильно и грамотно нанимать актеров. Проблема в том, что, когда российская компания выходит на агентство либо на актера, у того сразу «загораются доллары в глазах», потому что Россия для западных людей – не только империя зла, но и империя огромного количества «нефтяных» денег. Всем кажется, что можно заломить любую цену, и российские нефтяные бароны все оплатят. Но мы, в отличие от российских компаний, позиционируем себя в Голливуде как голливудская компания, снимающая кино в России. Поэтому там работа ведется точечно, грамотно, и денег мы никому не переплачиваем.
– Российским производителям очень трудно продвигать картины как на родине, так и на Западе. Как Вы думаете, Вас эти проблемы не коснутся?
– Да, нам проще. Потому что, с точки зрения западного зрителя, это кино голливудское, которое снято в России. С точки зрения российского зрителя, это кино российское, в котором участвуют голливудские актеры. А вообще для российского кино, конечно, это достаточно большая проблема. Возьмем простой пример – каннский кинорынок, самый крупный в мире, на котором присутствует огромное количество дистрибьюторов. Покупатели, которые приезжают из разных стран покупать фильмы, в первую очередь идут в специальный павильон к американцам. К российским дистрибьюторам они идут в последнюю очередь. Наше кино для них – экзотика. Поэтому сложно российское кино продвигать в мировом прокате. А нам через нашего голливудского дистрибьютора, который находится в американском павильоне, делать это проще.
– Судя по Вашим словам, модель «Царь Pictures» – единственный шанс для российских кинокомпаний преуспеть на мировом рынке?
– Я считаю, что все-таки есть два направления для развития кино в России. Первое – чисто российское, для рынка нашей страны и СНГ. Либо ты работаешь на этот рынок, либо – второй вариант – работаешь на рынок мировой, но для этого нужны определенные вещи. Например, Люк Бессон (компания «Европа») пошел по второму пути. Он создает продукты во Франции, которые интересны и для Франции, и для всего мира. И в общем-то, он вышел на мировой уровень – фильмы «Перевозчик», «Перевозчик-2» уже идут как международные проекты. Хотя ему, конечно, проще.
– До премьеры «Пророка...» в апреле этого года Вы успели выпустить комедийный боевик «Форсаж Да Винчи». На премьере Вы рассказали, что он был продан в 42 страны, однако в России прокат прошел очень тихо.
– «Форсаж Да Винчи» – это была для нас пробная площадка. Мы сознательно не тратили больших денег на промоушн, а делали ставку на продвижение именно DVD-релиза и на продажу на телевидении. Мы продали фильм уже на все крупные мировые территории. В США фильм точно выйдет на DVD, сейчас решаем вопрос по кинопрокату. А в России мы сделали русский дубляж в двух вариантах. Над вторым комедийным переводом работали ребята, которые пишут диалоги, в том числе для Comedy Club. Компания «Видеосервис» уже выпустила диск, на котором можно посмотреть и тот, и другой вариант.
– При создании «Царь Pictures» объявлялось о том, что в ближайшие три года планируется пять-шесть фильмов с совокупным бюджетом $30 млн. Планы не изменились?
– Планы немного скорректировались. Но мы сейчас готовимся к серьезному рывку. И я думаю, если, может быть, в течение двух-трех лет мы не нагоним ситуацию, то в дальнейшем нас ждет гораздо более мощное развитие.
– И какие у Вас ближайшие планы?
– Мы со Стивеном Болдуином вместе придумали интересный проект – криминальную комедию, в которой все четыре брата династии Болдуинов будут играть русскую мафиозную семью. Написать сценарий и стать режиссером готов Морт Натан, который написал сценарий «Анализируй это» и снял «Морское приключение». Согласие Стивена Болдуина и Алека Болдуина уже получено. Может быть, следующим шагом будет съемка линейки российских фильмов на русском языке.
– Вы не собираетесь как-то диверсифицировать бизнес? Создать холдинг, включающий в себя и производство, и прокат, и кинотеатры?
– Время покажет. Мы ведем переговоры с различными крупными компаниями. Россия пойдет по общему пути создания вертикально интегрированных кинохолдингов. Однозначно в этом плане мы будем повторять западный опыт. А в конечном итоге, как ни прискорбно это звучит, придут голливудские мейджоры и все здесь купят. Но, когда они будут покупать, мы будем продаваться очень дорого.
РЕЗЮМЕ АЛЕКСАНДРА ИЗОТОВА
ГОД РОЖДЕНИЯ: 1971
ОБРАЗОВАНИЕ: МГТУ имени Баумана, РЭА имени Г.В. Плеханова
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ:
2003 – НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ: руководитель и генеральный продюсер
кинокомпании «Царь Pictures»
1998 – 2003: учредитель компании МПК «Подмосковье»
1997 – НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ: инициатор создания и президент Межрегионального благотворительного фонда «Созвездие»
1997 – 1998: генеральный директор и соучредитель компании «Балтимор-холдинг», лидера на рынке кетчупов и плодоовощных консервов
1993 – 1997: президент компании Global Foods
СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: холост
ХОББИ: спорт (мастер спорта по греко-римской борьбе), искусство,
путешествия
Анастасия Маркина
03.06.2008
Журнал "Компания"
|