Золотой совок
Страна под названием СССР давно умерла, однако до сих пор на продаже советской символики можно заработать неплохие деньги, а стоячие кафе, при посещении которых возникает чувство дежавю, или дискотеки с музыкой 1980-х пользуются бешеной популярностью. Как уверяют сами торговцы прошлым, их клиентов привлекает отнюдь не коммунистическая идеология, а исключительно возможность вспомнить молодость, пусть и пионерско-комсомольскую.
Мимо ярко-алой вывески "Кафе-бар "СССР"", если вам больше 30, сложно пройти не вздрогнув. Хозяйка заведения Людмила (просила не афишировать фамилию) назвала так свое заведение первой в России в 2001 году.
"Хорошие идеи на дороге не валяются, так что за мной все начали повторять — пооткрывали "СССРы" в Питере, Нижнем Новгороде, Ереване, Израиле",— смеется по поводу такого откровенного воровства Людмила. Только открыв кафе, она запатентовала свой бренд, но "закон такой: стоит поставить лишнюю запятую, и у тебя свое оригинальное название, так что даже наименования блюд конкуренты по "Союзу" откровенно стянули".
Семь лет назад Людмила, работавшая в МЧС, получала всего 3 тыс. рублей, и $25 тыс. на открытие кафе в районе ВДНХ ей одолжили друзья. Этих денег вполне хватило на кухонное оборудование и социалистический дизайн: над столиками лозунг "Советская женщина — учись грамоте", бордовые занавесы над сценой, как в ДК, профили вождей...
Цены в "СССР" давно не социалистические: салат "Красное счастье" (конечно, с красной икрой) — 160 рублей, мясное ассорти "Привет от Троцкого" — 210 рублей, "Жертва перестройки" (яичница с ветчиной) — 130, борщ "Хрущевский" — 140, солянка "От Брежнева" дороже борща на червонец. А на десерт в "СССР" можно наткнуться и вовсе на буржуйское, как сказали бы в программе "Время", развлечение — стриптиз.
"У меня есть принцип: никому не давать взяток,— уверяет Людмила.— Ни СЭС, ни пожарники — никто от меня не получал ни копейки. На самом деле на всех можно найти управу". На ноябрьские праздники в кафе "СССР" к Людмиле зашли два милиционера, "поели хорошо — на 11 тыс. рублей — и, конечно, отказались оплачивать: мы же милиция! Но пришлось. Главное — знать свои права".
Советское — значит отличное
Кафе Людмилы стилизовано под "времена СССР" с точным коммерческим расчетом. Но встречаются в Москве заведения, имеющие с недавним прошлым связь даже более тонкую, а на самом деле места, хорошо сохранившиеся еще с советских времен как бы сами по себе — не хуже, чем Ленин в Мавзолее.
Чебуречная "Дружба" на Сухаревке — классический советский "стояк": столики, уставленные пивными кружками, дородные продавщицы, пара рукомойников при входе, туалета нет. Впрочем, это не беда — постоянные клиенты порекомендуют сбегать в MacDonald`s, что напротив.
Сразу видно, что бизнес у "Дружбы" процветает: вечная очередь за чебуреками по 25 рублей, пивом по 30, аншлаг с 13.00 и до закрытия в 21.00. Раньше, еще при Союзе, тут была пивнушка, очередь растягивалась с улицы Дзержинского, и Гришин (в брежневские времена хозяин Москвы) велел сделать пирожковую, а потом чебуречную.
"Обычно у нас просят шкалик водки (100 г), пару чебуреков. А где еще можно уложиться в сотню, да еще сдачи червонец получить? Ну а с бутылкой пивка общий счет — 120 рублей",— гордится бессменный директор "Дружбы" Альберт Гаспарян. Он как пришел сюда 48 лет назад сразу после окончания техникума общественного питания, так и работает.
Как признается директор, ежедневно через "Дружбу" может пройти до тысячи человек. Оборот — 100 тыс. рублей в день, сейчас не каждый серьезный ресторан может такими показателями похвастаться. Кризис на чебуречной пока никак не отразился и вряд ли скажется.
А чебурек, знает Гаспарян, продукт весьма прибыльный. Надо иметь лишь тестомесильный и тестораскаточный аппараты. Технология простая: взять 46 г теста, положить на него 36 г мяса (если не жадничать, как в "Дружбе"), сомкнуть края плоской лепешки полумесяцем и все кинуть во фритюр: три минуты — и продукт готов! Но чтобы было именно так, Гаспарян ежедневно приезжает в свою "Дружбу" в 5 утра, лично смазывает тестораскаточную машинку. "Больше никому не доверяю — кормилица".
Есть еще в Москве и другая, чуть менее легендарная дешевая рюмочная — под красноречивым названием "Второе дыхание", у "Новокузнецкой". А те, кто отдыхает на курортах Краснодарского края, наверняка обедали в многочисленных весьма демократичных столовых, в массе своей безымянных, разбросанных по побережью. Везде, как и в "Дружбе", аншлаги, а большинство заведений своими доходами, как в неофициальных беседах признают их владельцы, могут поспорить с серьезными ресторанами — "за счет высокой проходимости и народной памяти". "Люди идут на само слово "столовая",— уверяет хозяин сети этих заведений в Лазаревском, что под Сочи, пожелавший остаться неназванным.— "Столовая" — значит, дешево и, скорее всего, не отравят. Ведь в СССР следили за качеством продукта, а много ли курортнику надо — картошку, котлету, компот".
Так что вполне естественно, что в Москве появились желающие повторить успех "стояков". Несколько лет назад открылась проходная пивнушка в переходе у метро "Охотный ряд" (как идти к ГУМу). Несмотря на жуткую тесноту, прокуренность и отнюдь не демократичные 90 рублей за кружку пива (в отличие от настоящих чебуречных), заведение переполнено почти круглосуточно.
"Конечно, есть категория посетителей, ностальгирующих по Союзу, но их немного,— уверен исполнительный директор бюро ресторанного консалтинга RestCon Андрей Петраков,— долгоиграющий бизнес на нее ориентировать сложно, еще десять лет — и поколение исчезнет. Молодежи чебуреки не особо интересны, но если открыть подобное заведение на проходном месте или жестко ориентировать на определенную категорию людей, например работяг с ЗИЛа (кстати, такой "стояк" у метро "Автозаводская" действительно пользовался успехом.— "Деньги"), можно неплохо заработать". Директор "Дружбы" Гаспарян это мнение опровергает, уверяя, что к его чебуречной подъезжают и на Mercedes, и на "Оке".
Что будет через десять лет — неизвестно, но сейчас советское снова в моде, и это касается не только общепита. Коммерческий директор саратовской сети супермаркетов "Социализм" (18 магазинов) уверен, что название сразу позволило сети выделиться на конкурентном рынке, а также привлечь внимание людей старшего поколения.
В мае этого года открыл свой "Гастроном N1" ГУМ — на том же месте, где он был в советское время. Плюс к нему кафе "Фестивальное" и "Столовую N57".
Можайский молочный завод успешно продает молоко в стеклянных бутылках, как при Союзе; на консервном рынке страны лидирует продукция с маркой "Главпродторг", ассоциирующаяся с продукцией советской промышленности; а не так давно открылся ресторан "Главпивторг", отнюдь не демократичный.
Back in USSR
"Когда проявляется фактор стресса, особенно в непростые времена, у людей срабатывает так называемый механизм регрессии возраста,— уверяет психолог, к. м. н., профессор Вадим Петровский.— Люди начинают себя вести, как если бы они были детьми, во времена беззаботные и уютные, без взрослых проблем. И у поколения, выросшего в 1960-1970-1980-е, эти времена напрямую ассоциируются с СССР. Что касается молодежи, не заставшей СССР, для них ношение футболок с серпом и молотом и пионерских галстуков всего лишь типичный подростковый протест плюс романтизация силы, которая тогда была".
"Сразу после перестройки было несколько лет, когда по понятным причинам все советское заняло в общественном сознании место где-то между фашистской Германией и Северной Кореей. Но прошло меньше десятилетия — и мода на совок начала возрождаться,— уверен креативный директор Nile Studio Юра Алексеев, работавший над оформлением "Гастронома N1" и кафе "Фестивальное" в ГУМе.— Ярким проявлением этого возрождения были и "Старые песни о главном", и бесчисленные рекламные компиляции 1990-х, паразитировавшие на советском плакате. В 2000-х появились уже серьезные опыты освоения графического дизайна СССР и соцстран. У студии Defa, в которой я работал, был свой конек — восточногерманская эстетика (само название студии было позаимствовано у ведущей кинокомпании ГДР.— "Деньги")".
Для любого советского человека ГУМ, безусловно, является одним из символов СССР. И если ЦУМ и "Детский мир" изменили свой имидж, то ГУМ, наоборот, эксплуатирует прошлый. По заказу ГУМа Nile Studio участвовала в разработке оформления кафе "Фестивальное". "Во многих вещах мы намеренно переигрывали — вроде лозунгов на упаковке: "Суп — основа здорового питания", "Сладкое поднимает настроение" или "Соус томатный — излюбленная приправа в кухнях ряда стран Восточной Европы",— говорит исполнительный директор Nile Studio Илья Щекуров.
"Наше поколение,— считает генпродюсер телекомпании "Ностальгия" Владимир Ананич,— созрело для воспоминаний, так всегда бывает после пары десятков лет. Мы делаем канал для тех, кому есть что вспомнить, но совсем не для тех, кто ностальгирует по социализму, так что ретранслируем передачи начиная с 1961 года — с полета Гагарина и до развала. Именно активный зритель того поколения, к которому мы сами относимся, въезжает в наш телепоказ. Тут мы показывали похороны Брежнева, так я не мог оторваться. Зрелище действительно завораживающее, а какие люди стоят — Чурбанов, Щелоков, Горбачев в каракулевом пирожке суетится! Или I съезд народных депутатов СССР — только послушай, что говорит Евтушенко, Сахаров!"
Телевизионщики, держащие руку на пульсе времени, действительно одними из первых уловили новое веяние, достаточно вспомнить рейтинги "Старых песен о главном" и НТВ, где все началось с "Намедни" (по следам передачи Парфенов сейчас издал книгу) и кончилось телепрограммой "Русские не сдаются", где летает олимпийский мишка. А еще были "Снова здравствуйте", и "Суперстар-2008", и только прошедший по "Первому каналу" сериал "Синие ночи" о буднях пионерского лагеря.
На визитке у Владимира Ананича серп и молот, но не из приверженности социалистической идеологии, а только ради бизнеса. Когда включаешь кабельный канал "Ностальгия", кажется, вот оно — полное дежавю: в программе "Время" идет сюжет о совхозе "Красный путь", выполнившем пятилетку на год раньше, следом Леонид Ильич принимает в Кремле Эриха Хонеккера. После успеха "Ностальгии" многие телеканалы ударились в прошлое — появились "Ретро-канал", "Время", запущенное при участии "Первого канала", "Сарафан", транслирующий исключительно старые советские фильмы.
"Основной расходный бюджет ностальжи-каналов приходится на покупку ТВ-архивов (от 10 тыс. рублей за час записи на видео.— "Деньги") и на производство собственного контента ($8-10 тыс. за часовую программу.— "Деньги")",— уверяет Ананич. У "Ностальгии" до трети программ собственного производства и уже 6 млн подписчиков.
Всего, как признается Ананич, создание трех ТВ-каналов (кроме "Ностальгии", это "Русский мир" и "Кто есть кто") стоило до $10 млн, но сейчас он оценивает их капитализацию в пять-шесть раз выше: "Только собственного архива у нас накопилось 3 тыс. часов". В отличие от эфирных кабельные каналы вынуждены зарабатывать не на рекламе, а на подписке. От пирога, который делят провайдеры (обеспечивающие вход канала в квартиры — типа "НТВ плюс" или "Акадо"), каналу достается от одного до 15 рублей с подписчика. Как утверждает Ананич, "Ностальгия" себя окупает.
Радио не отстает от телевидения. Фантастическим успехом пользуется проект "Авторадио" "Дискотека 80-х" — на первую вечеринку в 2002 году пришло 8 тыс. зрителей, а в этом году раскуплено 25 тыс. билетов, и всем не хватило.
"Я бы условно назвал наш проект "Один день в юности",— объясняет популярность "Дискотеки 80-х" ее генеральный продюсер, вице-президент вещательной корпорации "Проф-Медиа" Юрий Костин.— Не дай бог вернуться во времена СССР — времена дефицита, очередей, коммунистической идеологии, но в свою юность, конечно, хоть на денек желал бы вернуться каждый".
В 1980-х Юрий сам устраивал подпольные дискотеки в МГИМО, где учился, играл на бас-гитаре в группе; примерно в те же времена этим занимался и президент "Проф-Медиа" (в нее входит "Авторадио") Александр Варин, но только в МАИ. "Основные наши гости, конечно, те, кто колбасился на тех самых наших дискотеках",— продолжает Костин.
Участники рынка шоу-бизнеса уверяют, что это один из самых рентабельных концертных проектов — даже несмотря на то, что в этом году приглашены 14 звезд, а приезд каждой обходится в десятки тысяч евро. Сам Костин, не раскрывая конкретные цифры, говорит, что некоторым исполнителям платят больше €100 тыс., другим — меньше €10 тыс.: "Тут как договоришься". "Думаю, проект бы легко давал 40% рентабельности, если б не тратили столько денег на модную сценографию, такой качественный звук и свет, сэкономили бы на числе звезд",— считает Костин. Собственно, цена минуты прайм-тайма, когда крутится музыка 1980-х (30-50 тыс. рублей за 30-секундный ролик), это подтверждает.
Кстати, артисты "из 1980-х" могут зарабатывать, и выступая по клубам и новогодним корпоративам за $5-25 тыс.,— еще одно доказательство того, что они по-прежнему в моде.
Хорошо забытое старое
Мы познакомились с Сергеем (фамилию просил не печатать) на Измайловском вернисаже — я у него купил за 100 рублей пионерский галстук (на ярлычке цена 30 коп.). Для чего купил — не знаю, просто увидел и не смог пройти мимо: сохранился галстук отлично, хоть сейчас в пионеры. Сергей уверяет, что таких, как я, полно. "А один покупатель признался: надену, говорит, на свою девушку, буду представлять ее пионеркой",— вспоминает он.
"Мне просто повезло. На вернисаже подошел дядька, говорит, есть выход на старый склад, а там почти тысяча галстуков, обошлись по 30 рублей за штуку",— рассказал Сергей. Еще у него на прилавке висит вымпел "Ударник коммунистического труда" и полно значков — от пионерских до октябрятских, все за стандартные 50 рублей.
Рядом стоит Андрей, предлагает буденовки, сшитые по его заказу. Если поторговаться — за 150 рублей уступит, а так, говорит, себестоимость буденовки 95 рублей: и материал, и звезда с серпом и молотом, и швее заплатить.
Интересуюсь, почему так недешево. "Тут аренда — 600 рублей в среду,— отвечает Сергей.— Когда оптовый день, надо как-то отбивать, а те, кто приносит значки, уже иногда и 20 рублей хотят: их не так много осталось, в начале 1990-х вагонами на переплавку отправляли. Покупают все это в основном ради прикола, иногда коллекционеры или люди с киностудий — для них тут рай, сразу на весь павильон хватит, берут оптом арбатские торговцы, потом сбывают туристам".
"Самое сложное в стилизации "под СССР" — точно попасть в эпоху, чтобы была именно та графика, те шрифты, но даже когда речь идет о дистанции в 50 лет, это непросто",— уверяет креативный директор Алексеев. А что может быть точнее, чем настоящий игровой аппарат "Торпедная атака" из 1980-х? Однако когда трое друзей Александр Стаханов, Максим Пинигин и Александр Вугман решили открыть на окраине Москвы Музей старых советских игровых автоматов, мало кто верил в успех начинания.
"Собирать автоматы мы начали три года назад, когда случайно наткнулись на классический "Морской бой" на помойке Таганского парка. И зацепило,— рассказывает Александр Вугман,— а институт МАМИ, где один из нас заканчивал аспирантуру, помог с помещением. Мы поняли, что если не создадим некое подобие музея, то все автоматы исчезнут с лица земли навсегда, и это было бы ужасно!"
Друзья начали целенаправленно ездить по паркам страны, старым ДК, домам отдыха. Из-под Питера вывезли шесть автоматов, из Тольятти — восемь, из Вологды — два, немного из Подольска, Тулы. Цена одного такого автомата — договорная: "От подарка до $1 тыс.". Каждый пришлось восстанавливать ("В некоторые до $3 тыс. пришлось вложить"), но результаты того стоили: сейчас у ребят 60 автоматов 40 различных видов, из которых 30 в рабочем состоянии. При этом всего 23 военными заводами в Союзе по конверсии было выпущено 90 типов игровых автоматов, так что есть куда стремиться.
Сейчас музей уже приносит небольшой доход, экскурсии проходят по средам и воскресеньям, цена билета — 300 рублей. На экспонатах можно играть, бросая советские 15 копеек (монеты входят в стоимость посещения). В последнее время автоматы стали заказывать на корпоративы или даже устанавливать в офисах — для досуга сотрудников ("Морской бой", к примеру, стоит в конторе Артемия Лебедева, за что он обещал ребятам бескорыстно сделать хороший сайт). "Конечно, графика у этих аппаратов никакая, но чувство, которое испытываешь, когда пускаешь, как в 12 лет, торпеду во вражеский корабль, сложно с чем-то сравнить",— уверен регулярно испытывающий "радости детства" Александр Вугман.
Пока в музее играть может одна группа из десяти человек, иначе будет тесно. Нужно искать новое помещение с отдельным входом, тогда удастся нарастить число посетителей и отбить вложения.
Для оформления игрового зала музею не хватает только плакатов советского агитпрома, предложение которых на тематических сайтах рунета весьма широкое. Член Союза художников Максим Коломин вслед за отцом увлекся коллекционированием плакатов советского периода (сейчас в его коллекции больше тысячи экземпляров) и создал тематический сайт sovietposters.ru, превратив хобби в бизнес. Цена подлинных плакатов впечатляет — в зависимости от редкости экземпляра от ста до нескольких десятков тысяч долларов. "Как такового рынка плакатов не существует, просто подлинников осталось слишком мало. Тут как найдешь, как сторгуешься",— уверяет Максим.
Но Юра Алексеев уверен, что мода на символику СССР "как любая мода, развивается по законам цикличности: однажды приходит, принесенная буревестниками контркультуры, но так же и уходит. Если еще три года назад футболка с буквами "СССР" смотрелась актуально, даже протестно, то сейчас вас в ней примут за человека не в теме. Тот же модельер Денис Симачев, несколько лет назад активно использовавший советскую символику, ныне отошел от этого — тренд сменился". По этим же цикличным законам, уверен Алексеев, скоро возникнет мода на 1990-е — не менее сильная, чем на 1980-е.
ДМИТРИЙ ТИХОМИРОВ
КоммерсантЪ-Деньги |