Человек из Кемерова

Если в столице Кузбасса остановить на улице любого человека продвинутой наружности и спросить, о ком Борис Гребенщиков написал свою знаменитую песню "Человек из Кемерова", ответом будет кивок в сторону ближайшего желто-зеленого павильона с надписью "Подорожник". Эту крупнейшую в России сеть стрит-фуда создали с нуля супруги Владимир и Татьяна Фомины. Они действительно знакомы с Гребенщиковым: по их приглашению БГ трижды выступал в Кемерово. И хотя лавры прототипа песни Владимир скромно отвергает, любой, кто пообщается с ним больше пяти минут, уже не сомневается, что гребенщиковское "Небо рухнет на землю, // перестанет расти трава — // он придет и молча поправит все, // человек из Кемерова" — стопудово про Фомина. Да и сам ритм композиции, исполненный будоражащей таинственности, ему как-то необъяснимо подходит

— Исконно русское значение слова «подорожник» — еда, взятая с собой в дорогу. Не верите — посмотрите в словарь Ожегова.

Владимир Фомин встречает нас на пороге скромного кабинета. Из мебели здесь пара шкафов, письменный стол, кресло и беговая дорожка. Компанией «Подорожник» Фомин управляет вместе с женой Татьяной. Но если на дверях ее приемной красуется табличка «Президент», то у Фомина все проще — «Эксперт по безопасности».

— У нас все решает Татьяна Николаевна, — минималистски улыбается Фомин. — Я просто подаю патроны.

В присутствии посторонних Фомины обращаются друг к другу исключительно по имени-отчеству:

— Название «Подорожник» придумал Владимир Владимирович, — говорит Татьяна Николаевна.

— Первые бутерброды в нашем первом павильоне Татьяна Николаевна делала лично, — говорит Владимир Владимирович.

Они вместе уже больше 20 лет. По образованию Татьяна учитель истории. В свое время полтора года проработала в школе. Владимир инженер. Бизнесом, как и многие, занялись в начале 90?х. Сперва торговали: компьютерами, продуктами — всем, что можно продать. Потом занимались рекламой и открыли в Кемерове первую FM-радиостанцию. Жизнь круто изменилась в 1994 году, когда Фомины попали в аварию на трассе Москва — Санкт-Петербург. Татьяна выжила чудом — врачам в прямом смысле слова пришлось собирать ее заново, практически по частям. После случившегося Владимир принял православие, сейчас он уверен, что это Бог дал им тогда второй шанс.

— Через год я сказала мужу, что хочу закончить маршрут Москва — Питер, прерванный в прошлый раз. Он сначала был против, но мне нужно было преодолеть свой страх, и мы все-таки поехали.

После этого Фомины решили сменить сферу деятельности и занялись реальным производством. Вернувшись в Кемерово, они открыли первый павильон системы «Подорожник».

Сегодня они короли стрит-фуда. По количеству точек быстрого питания в России «Подорожник» входит в пятерку лидеров. Если вы не знаете об их существовании, значит, вы давно не бывали за Уралом. Фирменные вывески «Подорожник» украшают улицы Кемерова, Новокузнецка, Новосибирска, да плюс десятки павильонов пиратов-подражателей. Годовой оборот сети превышает 600 млн рублей.

— Мы еще студентами делали всегда для гостей бутерброды. Рецепт простой: кусочек хлеба, ветчина, огурчик или помидор, сыр, майонез или кетчуп. Разогрел в мик­роволновке — и на стол. Друзьям очень нравилось. — Миниатюрная Татьяна Фомина меньше всего похожа на президента крупной компании. — Первый ларек открыли на площади перед Кемеровским политехом, кузницей кадров большого бизнеса. Так что многие из нынешних угольных олигархов когда-то обедали именно в «Подорожнике». Первые бутерброды действительно делали сами. Лепили их прямо в павильоне, а хлеб, колбасу и майонез покупали в соседнем магазине.

Сегодня все ингредиенты для производства фирменной продукции компания Фоминых производит сама. В «Подорожнике» шутят: «Не выращиваем пшеницу и коров, не делаем упаковочную ленту. Все остальное свое».

— Это решение мы приняли потому, что элементарно не могли найти поставщика, продукция которого всегда была бы одного качества, — объясняет Фомина. — Получалось, что сегодня у него колбаса соленая, завтра сладкая, послезавтра кислая. А нам нужно обеспечивать постоянный, привычный вкус своих бутербродов. Он должен быть одинаковым — и в Кемерове, и в Новокузнецке, и в Новосибирске.

Блин прямоугольником

— У нас сразу был расчет на то, что в перспективе одним павильоном все не ограничится. В любом случае будет сеть. — Мы едем с Владимиром Фоминым по кемеровским улицам. — Есть мечта к 20?летию компании открыть филиалы в 20 городах России.

Желто-зеленый фирменный цвет «Подорожника» сегодня можно смело считать цветом самого Кемерова. Именно эта цветовая гамма из-за обилия бутербродных павильонов здесь встречается чаще всего. Однажды глава местной администрации даже пошутил, назвав «Подорожник» градообразующим предприятием.

— Я думаю, что причин, по которым у нас с Татьяной Николаевной все получилось, две. Во-первых, Кузбасс по сравнению с большинством соседних территорий — экономически благополучный регион, так что у людей есть деньги, чтобы есть вне дома. Во-вторых, в Кемерове был и остается один из трех институтов пищевой промышленности на территории бывшего СССР. Большинство сотрудников руководящего звена нашей компании — выпускники этого вуза.

Владимир Фомин говорит медленно, тщательно подбирая смыслы. Мой внутренний CD-плеер то и дело включает Гребенщикова: «Он скуп на слова, как Де Ниро, // с ним спорит только больной. // Его не проведешь на мякине, // он знает ходы под землей». Прорывает Фомина, лишь когда речь заходит о рыбалке. Человек из Кемерова заядлый рыбак. Регулярно вместе с такими же фанатами ездит на несколько дней в тайгу, на озера, на горные реки. В общем, туда, куда обычный человек вряд ли заберется даже ради самой шикарной рыбалки. О своем увлечении может говорить часами.

— Почему мужики в России любят рыбалку? Рискну предположить: потому же, почему любят пить. И то и другое — символ русского пофигизма. Это отношение многих людей к обществу, его морали и устоям. Примерно так: «Вы тут человечество спасаете, а мне плевать. Я возьму удочку и свалю на рыбалку». Правда, кто-то вместо удочки берет бутылку, но смысл, по-моему, один и тот же. Наверное, поэтому в СССР и рыбаки, и алкоголики считались пропащими людьми.

Собственный комбинат питания — главная гордость владельцев «Подорожника», число которых, кстати, постоянно растет: многие руководители входят в список учредителей — такая стратегия сознательно поддерживается компанией. Именно здесь, на комбинате, готовят фирменные бутерброды, соусы и салаты. На пяти тысячах квадратных метров располагаются абсолютно разноплановые производства: сырное, мясное, консервное, плодоовощное, хлебобулочное. Каждое проверяется отдельным работником Роспотребнадзора, и даже санитарные требования ко всем абсолютно разные. Эксклюзивный проект комплекса специально заказывали в Новосибирске. Полная реконструкция обошлась в 150 млн рублей. Второй год это новейшее и одно из самых мощных пищевых предприятий Кузбасса работает в рамках программы «Школьное питание», поставляя свою продукцию в учебные
заведения Кемерова.

Над каждым рабочим местом здесь висят четко прописанные инструкции и технические задания. Я читаю их и вдруг осознаю, что озвучиваются они в моем сознании неторопливым голосом Фомина. Педантичность и внимание к деталям — фирменный стиль «Подорожника». Например, в одном из цехов красуется надпись: «Блины после наполнения начинкой и свертывания должны быть прямоугольной формы размером 11,5 см длиной и 7,5 см шириной». Рабочие по этому поводу любят пошутить, но на самом деле знают, что размеры блина определены методом многочисленных проб и ошибок и отклоняться от них смерти подобно.

— Здесь жестко регламентированы все процессы, уточнены все параметры вплоть до граммов и миллиметров. По­этому недовеса в продукции не бывает, — Фомин опять тщательно подбирает слова на вес.

У меня складывается впечатление, что эта манера взвешивать сказанное осталась у него с 90?х годов. Когда семья Фоминых начинала бизнес, Кемерово было классическим бандитским городом, славившимся на всю Сибирь. Отголоски этого ощущаются до сих пор. Например, гаишники из соседних регионов считают своим долгом проверять на наличие оружия, наркотиков и прочего в первую очередь автомобили с кемеровскими номерами.

— Даже в лихие годы мы всегда взаимодействовали исключительно с правоохранительными органами, — усмехается Фомин. — Бандитов старались обходить и ни в коем случае не быть им ничем обязанными. Такая зависимость слишком дорого обходится.

С милицией «Подорожник» активно сотрудничает и сейчас. Каждый павильон оборудован специальной рацией, по которой можно связаться с оперативным дежурным. Сами сотрудники компании этой связью пользуются редко, зато она часто бывает необходима местным жителям. Все знают, что киоск «Подорожника» — это что-то вроде опорного пункта 911 на все случаи жизни: вызывают не только милицию, но и пожарных, и «скорую». Проверяющие из МВД не раз признавали этот опыт сотрудничества бизнеса и милиции успешным и рекомендовал ввести его по всей стране.

Враг кока-колы

— Это наш фирменный лимонад «Подорожник». От продажи кока-колы мы отказались, когда американцы свои войска в Ирак ввели, — Владимир Фомин позво­ляет себе нотку гордости. — С тех пор представители «Колы» раз в год звонят нам и спрашивают: «Вы еще не переду­мали?», а мы отвечаем: «А вы уже войска из Ирака
вывели?»

Кемеровский «заменитель колы» по заказу компании «Подорожник» разливают в соседнем городе Юрга. Интересно, что клиент протестную инициативу Фоминых поддержал рублем: продажи лимонада собственного производства превысили предыдущие продажи колы и спрайта в полтора раза. Сам Владимир Фомин любит повторять, что «Подорожник» в первую очередь российская компания. Весь служебный автотранспорт исключительно отечественного производства, даже высшее звено ездит на вазовских «десятках». В производстве используется только отечественное сырье.

— Мы не используем термин «фастфуд». Мы вообще стараемся не употреблять иностранные слова, если есть русский синоним. Тем более что «быстрая еда» — это не про нас. Официально «Подорожник» — это предприятие общественного питания быстрого обслуживания. Питание не может быть быстрым: это вредно для здоровья. Быстрым может быть только обслуживание. Кстати, первое и пока единственное блюдо с иностранным названием в нашем меню — это пицца. Просто у этого слова в русском языке нет синонимов.

 До недавнего времени кроме городов Сибири ком­пания «Подорожник» присутствовала еще и в Санкт-Петербурге. Но оттуда им пришлось уйти — из-за позиции местных чиновников не удалось развернуть сеть до рентабельного масштаба. Татьяна Фомина огорчается до сих пор.

— Глава одной из администраций прямым текстом говорила: «В моем районе ваших точек не будет». И не то чтобы она взятку вымогала — просто она считает такие точки, как у нас, неэстетическими, что ли. Вышла от нее чуть не плача. Не нравится им в культурной столице, что фастфудом на улицах торгуют. Вот в Лондоне, например, даже возле Тауэра сосиски жарят. У них, значит, это эстетично, а у нас нет?

— Мы там занимались не бизнесом, а предпринимательством — предпринимали усилия заняться бизнесом, — добавляет «эксперт по безопасности».

Тем не менее Питер остался для Фоминых любимой точкой на карте России. И питерцам «Подорожник» пришелся по вкусу. Компания получила даже предложение организовать питание на родной арене ФК «Зенит» — стадионе «Петровский». Будь это в Сибири, взялись бы без раздумий, но в Питере мощности для обслуживания такого проекта явно не хватало. Именно там они познакомились с Борисом Гребенщиковым, задружились семьями и даже организовали «Аквариуму» первый концерт в Кемерове. Сейчас Володя и Татьяна фактически живут на два города: бизнес в Кемерове, а дети (четверо) в Питере.

— Конечно, есть желание вернуть туда бизнес, — Татьяна Фомина грустно вздыхает. — Но надо смотреть правде в глаза: этот город не для «Подорожника». Питер — город сонных людей, быстрая еда не для них.

С «питерским синдромом» Фомины сталкиваются регулярно и в других городах. Согласование места установки павильонов с муниципальными властями — самый высокий административный барьер, который им приходится преодолевать.

— Часть наших объектов считается «временными сооружениями» — их сейчас многие муниципалы усиленно убирают с улиц. Могут предложить место вдали от основных городских маршрутов, где и клиентов-то почти нет. Например, в Новосибирске практически нереально поставить наш киоск на какой-нибудь магистральной улице. Десять лет бьемся, и все впустую, — говорит Фомин.

— Особенно осложняет этот процесс наша принципиальная позиция не давать взяток, — добавляет Татьяна. — Мы в этом смысле жесткие последователи «Икеи». Вместо денег в чей-то карман мы готовы брать на себя помощь школам, детским домам, клубам и вообще поддерживать любые социальные инициативы властей. Хотя, если честно, это не дает нам никаких преференций. И вообще экспансия какой-либо компании за пределы своего региона — редкий случай в нашей стране. Если москвич приезжает в провинцию делать бизнес, это воспринимается нормально. Если же человек из провинции пытается закрепиться хотя бы в соседних регионах, то это уже нонсенс.

В свое время Фомины пытались открыть филиал в Барнауле. Нашли местных партнеров и даже успешно отработали первые несколько месяцев. Однако отношения с алтайскими компаньонами в итоге не сложились, и те решили продолжить работу самостоятельно, без Фоминых… но под маркой «Подорожник». В расчете на то, что родные административные стены избавят их от необходимости вести бизнес по закону. Кемеровчане с барнаульцами судились несколько лет, отвоевывая бренд в прямом смысле слова по буквам: сначала «Подорожник» превратился в «Одорожник», потом в «Дорожник» и наконец исчез совсем.

— Просто в этом случае слишком уж наглое воровство бренда произошло, — говорит Татьяна. — Но со всеми не насудишься: в каждом из соседних с Кузбассом регионов есть свой местный клон «Подорожника». Видимо, наша схема действительно работает, раз ее копируют.

Вирус подорожника

— Это наша служба гостеприимства.

На первом этаже административного здания компании стоит макет типового павильона «Подорожник». Это тренажер, на котором сотрудников учат радоваться каждому клиенту как родному.

— Против общепита сейчас работает демографическая ситуация. Нет необходимого количества молодежи, чтобы набрать работников. Приходится приглашать старшее поколение, многие люди с окраин и рабочих поселков, поэтому уровень продавцов низкий. Перед тем как пустить такого за прилавок, приходится обучать его элементарному общению с клиентом. Хороший продавец, как давно доказано наукой, продаст на 20% больше, — улыбается Татьяна. — Здесь мы им и прививаем «вирус подорожника». Про нас и наших сотрудников так и говорят — «инфицированные подорожником». Что это такое, объяснить сложно. Попробуйте поработать у нас — через пару недель поймете, подхватили вы этот вирус или нет.

Пробую заразиться. За фирменной стойкой сначала несколько неуютно. Но уже через полчаса профессиональной накачки позитивом (инструктор похож на мис­сионера-харизматика) у меня вырабатываются дежурная улыбка и уверенность в том, что я работаю в лучшей компании в мире. По окончании тренинга ощущение эйфории длилось еще часа полтора, как будто после купания в проруби. А я все-таки человек подготовленный и маловнушаемый. Других «вирус» прошибает еще сильнее: они действительно начинают радоваться клиентам, как внезапно объявившейся бабушке-мил­лио­нерше. У кого-то такое состояние держится только в течение смены, у кого-то — пока человек работает в «Подорожнике», а некоторых не отпускает даже после увольнения.

Вечером за чаем обсуждаем с Владимиром и Татьяной последние новости. Квартира Фоминых стилизована под корабельный трюм, кухня как раз на капитанском мостике. Выясняется, что они особо и не интересуются событиями российской политической и экономической жизни. «Эксперта по безопасности» больше волнует, что в интернет-форумах пишут о его бутербродах, а не как блогеры оценивают Путина или Медведева.

Семья Фоминых — яркий пример парадоксального на первый взгляд российского явления: успешный несырьевой бизнес «с нуля» обычно создают и развивают люди, живущие в своеобразном информационном вакууме. Они не следят за политикой, путают, кто у нас сейчас президент, а кто премьер, и не понимают, с чем не согласны «несогласные». Они считают, что уплотнившийся за последние годы поток информации (как положительной, так и отрицательной) негативно влияет на бизнес. Получается примерно так: если читать новости в интернете, то все плохо и развивать дальше предприятие смысла нет. Если смотреть телевизор, то все хорошо и особо напрягаться тоже не стоит. Результат в итоге всегда один: собственное дело приходит в запустение. Такие предприниматели всегда говорят, что заниматься бизнесом в нашей стране невозможно, и сами же опровергают свои слова. Они как будто создают свой собственный вариант России, просто исключив ненужные потоки информации.

На прощание Татьяна Фомина говорит, что их дети в компании работать никогда не будут.

— Старшая дочь в свое время очень боялась, что рано или поздно отец заставит ее пахать на «Подорожник». Не заставил. С нами им не сработаться. Мы тяжелые начальники. К тому же не надо заставлять компанию терпеть наших детей.

А за день до этого Владимир Фомин с удовольствием рассказывал, что их старший сын в прошлом году работал на каникулах в самом жарком цеху «Подорожника» — пекарне. Делал пиццу. Видимо, втайне от матери.

Владимир Антипин

РУССКИЙ РЕПОРТЕР