Сухой паек

В супермаркете «Перекресток» никогда не было так много «красных» ценников: скидки на молочную продукцию, на колбасы, на сла дости. У рядового покупа­теля может возникнуть ощущение, что магазин работает себе в убыток, но это, конечно, не так. Акции проводятся за счет предыдущего звена — производителей продукции: это им приходится переходить на режим жесткой экономии. То же самое, кстати, относится и ко многим покупателям: товары, не участвующие в акциях, доро­жают, а те, что сейчас продаются со скидкой, начнут дорожать чуть позже, когда акция закончится.

По данным Росстата, цены на продукты росли в течение всего июля. Процесс продолжается и в августе. С 10 по 16 августа гречка подорожала на 7,3%, пшеничная мука и пшено — на 2,8% и 2,1% соответственно, хлеб ржаной и белый — на 1% и 0,9%, сахар-песок, макароны, вермишель, соль, сметана, творог, сливочное масло, молоко — на 0,6–1,4%.

Подешевели, правда, яйца — на 0,5% и замороженная неразделанная рыба — на 0,1%.

За время засухи все рекорды побила ­греч­ка: в некоторых регионах ее цена выросла чуть не вдвое, цена на хлеб тоже начала расти как на дрожжах, но этот социальный продукт заставило подешеветь государство. А так дорожает все, кроме разве что соков и сезонных овощей.

Тем не менее, по предварительным оценкам ИК Nielsen, июль стал первым месяцем начиная с сентября 2008 года, когда продуктовый рынок показал положительную динамику по объему. Возможно, это произошло потому, что во многих городах люди в ожидании дальнейшего роста цен начали скупать крупы, муку, макароны и сахар.

Ожидания, кстати, абсолютно справедливые: начиная с июля поставщики пытаются повысить отпускные цены на свою продукцию. Известно, что жестче всего отреагировал на это «Седьмой континент»: сеть разорвала отношения с «Юнимилком» и Danon. Пока другой поставщик, способный их заменить, не найден. Поэтому полки с йогуртами в «Континентах» зияют пустотами.

X5 Retail Group, в которую входят «Перекрестки», «Пятерочки» и «Карусели», относится к этой проблеме более сдержанно: ни одному поставщику от двора пока не отказали, но борьба идет жесткая. Исполнительный директор Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Илья Белоновский рассказал, что биться приходится серьезно. Некоторые поставщики выбывают из игры, и их товар заменяют другим.

— Рост цен на муку почти в два раза объяснить невозможно, — говорит Белоновский. — Сейчас мы едим то, что было закуплено у трейдеров весной и в начале лета. Это прошлогодние запасы, а тогда никакой засухи не было. Стоимость кормов в мясе составляет всего 10%, так что и отпускная цена на мясо не должна заметно расти. Поставки молока упали на 10–20%, но есть, в конце концов, сухое молоко. Сейчас сами производители пытаются установить коридор цен, так что серьезного подорожания не будет.

Продуктом, который не может не вырасти в цене, АКОРТ считает разве что гречневую крупу: вся гречиха сгорела на полях во ­время засухи. Все остальное дорожать не имеет или почти не имеет права.

— Нервно отреагировали огурцы и помидоры, — говорит Илья, — а из последних комических примеров — подорожание соли и меда.

Что касается соли, то она вряд ли страдала без дождей, а вот у меда действительно есть основания дорожать. Пасечник из Твер-ской области, который сам продает свой мед на рынке, жалуется: «Пчелы два месяца угорали от дыма, да и цветов почти не было — все выгорело. А тот мед, который был собран, высох на солнце, почти вся влага испарилась».

Но в магазинах пока еще продаются прошлогодние мед и гречка, так что цены на них, как и на муку, макароны и прочую бакалею, выросли заранее. С молоком и мясом другая история: засуха подняла цены на эти продукты не психологически, а самым реальным образом, но Белоновский уверяет, что корма в стоимости мяса всего 10%, а в молоке и того меньше.

Производители соков в сражении между розницей и поставщиками не участвуют. Пока. Как известно, отечественные соки ­делаются преимущественно из импортных концентратов. Но и они подорожали: погодные аномалии коснулись европейских плантаций вишни — цены на сырье поползли вверх, урожай апельсинов собрали скудный, значит, подорожает и апельсиновый сок, и даже с ананасами в нынешнем сезоне как-то не задалось, рассказывает заместитель ­генерального директора по экономике и ­финансам компании «Нидан Соки» Михаил Подлазов. Но потребителей он успокаивает: для производителя подорожание одного ингредиента на 20% на полке дает всего 2%, и в целом для потребителя это не очень ­заметно. К тому же соки для россиян — ­товар класса люкс, и в случае очередного ­роста цен покупатель с легкостью проходит мимо них.

Другое дело — молоко или макароны. Повышение стоимости главного ингреди­ента — обезжиренного молока или муки — естественно, дает заметное повышение цены продукта на полке. Только производитель от этого повышения получает ничтожную часть, потому что розница свою маржу от 10 до 40% уменьшать не намерена, и никакая засуха тут ничего не изменит. Продукты подорожают, но оплатят это подорожание производитель, покупатель и лишь в самой незначительной степени сетевой магазин.

Михаил Подлазов считает, что так будет всегда, пока производители не начнут ­серьезно объединяться и противостоять ­сетевой торговле единым фронтом. Тогда разговор о ценах будет вестись розницей не сверху вниз, а на равных. 

— Вы приходите в магазин за соком конк­ретной марки, который привыкли покупать, — объясняет Подлазов, — а его нет. ­Неужели вы пойдете в другой магазин? Нет, просто купите другой. Сеть легко ­обойдется без одного-двух брендов — возьмет больший объем у других производителей. А производитель без сети потеряет долю в продажах.

К этому стоит добавить, что потребителю на самом деле вовсе не все равно, есть, к примеру, йогурты Danone, которые он привык покупать в ближайшем «Седьмом континенте», или нет. Есть ведь и такие нервные потребители, которые вообще другие йогурты в рот не возьмут. Так что принципиальная ценовая позиция сетей выглядит красиво только для самих сетей. Вот только спрашивать у потребителя, хочет ли он покупать другие йогурты, или молоко, или макароны, никто не станет. В этом смысле в нашей ­торговле с советских времен ничего не поменялось. Покупатель всегда неправ.

Холдинг «ПомидорПром», который рабо­тает преимущественно на отечественном рынке, констатирует: урожаи некоторых ­овощных культур упали на 70%. Сбор томатов, баклажанов и перца еще идет, но уже сейчас понятно, что закупочные цены будут расти. Кабачки подорожали с 1,45 до 2,50 руб. — урожай составляет всего 40% от прошлогоднего. Так что ценник на банке кабачковой икры будет как на деликатесе, предупреждает производитель. Зато импортных консервов в продаже станет больше: недостающую российскую продукцию заменят маринованные огурцы и помидоры из Индии и Китая.

«ПомидорПром» прогнозирует рост цен на овощные консервы и растительное масло (подсолнечник тоже пострадал от засухи) не меньше чем на 20%. И это с учетом минимальной рентабельности производителя.

Единственным продуктом, который подорожал просто из-за высокого спроса, стала вода в бутылках: к июлю почти все произ­водители подняли на нее цены на 15–20%. В компании IDS Borjomi («Святой источник», «Эдельвейс»), которая цены как раз не подняла, «РР» рассказали, что работали с мая с полной загрузкой, выпуск воды увеличили вдвое и могли бы выпустить еще больше — если бы мощности позволяли. Но многие производители просто не успели за спросом: никто не рассчитывал, что жара продлится так ­долго и запас будет нужен на все три летних месяца. Поэтому воды стало просто не хватать, и на фоне перебоев цены взлетели.

От земли

Этим летом от засухи пострадали 25 российских регионов, но все в разной степени. Самая благоприятная для урожая ситуация сложилась в Ростовской области: мало подсолнечника и кукурузы, зато много пшеницы и кормовых трав.

Учредитель крупной агрокомпании «Ростов-мир» Юрий Рошкован объясняет:

— Этим летом мы собрали два урожая кормов: зерно, люцерну, эспарцет. Две тысячи тонн — хватит до августа будущего года. Озимой пшеницы собрали больше, чем в прошлом году. У нас была хорошая весна, а урожай мы собираем раньше, чем в других областях. И с севом, который в других регионах не может начаться из-за засухи, в Ростовской области, скорее всего, все будет благополучно: здесь озимую пшеницу начинают сеять 15–20 сентября и заканчивают в первой половине октября.

Но это не значит, что у ростовских земледельцев нет проблем. Они хотят продавать пшеницу по шесть рублей за килограмм, а государство хочет ее покупать для пострадавших регионов по четыре рубля. Логику земледельцев понять можно. Они считают так: купите у нас по шесть рублей, а потом пусть фонд продаст потерпевшим по четыре. Особенно неприятная ситуация у тех, кто все зерно отдавал на экспорт.

Андрея Тяжло, главу крупного фермерского хозяйства в Рязанской области, экспорт пшеницы не волнует: у него даже трава не уродилась. И такая ситуация с кормами нынешним летом не исключение, а правило.

— Обычно мы до ноября скот пасем и никаких кормов дополнительно не используем, а сейчас — негде, вся трава выгорела, — сокрушается фермер. — Скотина с выпаса приходит голодная.

Чтобы запастись кормами на зиму, Тяжло придется продать или пустить под нож половину поголовья. Сейчас у него 1795 голов крупного рогатого скота — одно из крупнейших хозяйств области. Но даже это обстоятельство не помогает ему получить кредит в Россельхозбанке. О помощи государства он вообще не может слышать без раздражения: все свои проблемы он решает сам, и никакой помощи ни от кого ни разу не видел.

Подсчитывать убытки можно будет ближе к зиме, но уже сейчас понятно, что отечест­венного мяса станет меньше, а цены на него вырастут. В регионах, затронутых засухой, выгорело все, чем можно было кормить животных. Такие фермеры, как Тяжло, оказались в самой невыгодной позиции в «пищевой цепочке» от производителя к прилавку. Крупные сети легко отстоят свою маржу, большие предприятия минимизируют потери, сократив, к примеру, персонал. А фермерские хозяйства, которые в большинстве стран дотируются государством, у нас не получают не то что дотаций, но даже помощи при форс-мажорных ситуациях.

Собратья Тяжло по несчастью рубят в лесу молодняк, чтобы хоть как-то прокормить своих овец и коз. Надои упали как минимум вдвое — тоже из-за нехватки кормов, жары и дыма.

Андрей Тяжло считает, что многие фермерские хозяйства просто обанкротятся. В сле­дую­щем сезоне тоже все будет непросто: ягнят, например, точно будет меньше, потому что животные все лето дышали дымом.

— В Калмыкии, — говорит фермер, — еще хуже: там и зима была снежная, овцы под снегом не могли достать корм — скот-то они обычно пасут круглогодично.

Зато закупочная цена на баранину подросла: на бойню Тяжло сдает мясо по 165 рублей, в рознице оно стоит уже 300–400, а будет еще дороже.

Илья Ломакин из Discovery Research Group предупреждает, что мясо подорожает, но с отставанием примерно на квартал, когда пройдет массовый забой скота и станет понятно, что мяса мало.

На солнце сгорели зерновые, свекла, кукуруза. А пшеница, говорят фермеры, выглядит как пшено.

Что в итоге? Отечественных продуктов, которые в рознице и так не слишком заметны, в этом году станет еще меньше. В молоке будет больше порошка, быстрее закончатся российские картошка, свекла и морковь — их и в урожайные-то годы на всю зиму не хватало. Даже кабачковая икра отечественного производства, возможно, будет дефицитом.

И еще: мы станем есть меньше мяса и больше ругать наше сельское хозяйство, для которого любая погода — плохая.