Интервью: Михаил Прохоров, президент инвестиционного фонда «Группа ОНЭКСИМ»

Как вы думаете, существует универсальный рецепт формирования репутации в бизнес-сообществе?

Любая бизнес-репутация формируется прежде всего из опыта ведения бизнеса, из взаимодействия человека с партнерами, контрагентами. Успех — неуспех. Хотя кроме успешности присутствует и субъективный фактор. Это то, чем нельзя просто поделиться с детьми. Ты можешь оставить им наследство, дать образование, объяснить, как делать бизнес, но есть нечто, что не передается лишь по твоему желанию. Это нечто и есть талант бизнесмена — совокупность везения, интуиции — то, что отличает человека просто успешного от настоящего лидера.

А человеческие качества как-то влияют на его авторитет? Грубо говоря, достиг кто-то успеха в бизнесе, но как человек — мерзавец, ну, так случилось. Достаточно ли одного его огромного состояния, чтобы быть авторитетом в бизнес-среде?

Знаете, это ведь понятия очень субъективные. Для большинства он может быть мерзавцем, а для какой-то узкой группы — доб­рым, ласковым, нежным, верным и так далее. Но что хочу отметить: не всегда позитивные качества являются мотором и двигателем достижения успеха. Психо­логи говорят, что один из самых мощных подобных двигателей — глубокие личные комплексы. Поэтому, конечно, не всегда добрым, чистым и светлым людям спо­собствует успех, и бизнес в этом смысле не исключение.

А вы, когда начинали бизнес, заботились о своей репутации? Задавались вопросами: как я буду выглядеть в глазах партнеров, общества, власти?

Я и тогда не заботился, и сейчас. Мне бизнес нравится, для меня эта активная игра — смысл жизни. И пока мне это интересно, я буду этим заниматься, не думая о каких-то внешних факторах.

То есть не было некоего кодекса поведения, каких-то четких правил вроде «не кидать партнера»?

Кинул — не кинул, выполнил обязательства — не выполнил… Это вопрос очень сложный. И вообще слово «кинуть» немного бытовое. Не все сделки, которые обсуждаются, в итоге «закрываются». Кто-то может даже после заключения каких-то договоренностей выйти из сделки по каким-то экономическим соображениям. Это как: кинул или нет?

Есть то, что называется «понятийным» договором — который заключается без бумаг, — и есть юридические договоренности. И если в 90?е было больше понятийных договоров, то сейчас все перешли на стандарты российского или западного права. Это нормальный эволюционный процесс.

И одна или две сделки не есть вопрос репутации. Создание репутации — это длительный период. То есть люди должны отработать 10–15 лет методом проб и ошибок, успешных и неуспешных сделок. Именно так и формируется определенная репутация. Потому что неудачные сделки были у всех. Вот я лично свои ошибки люблю не меньше, чем успехи. Потому что они показывают ту границу, за которую нельзя переступать. Но ошибки такие были у всех, и это нормально.

Для вас важно общественное признание или прежде всего признание профессионального сообщества?

Лично для меня важнее всего признание моей команды. Потому что мне важно понимание, что я лидер не потому, что мне что-то принадлежит, а потому, что я чуть сильнее, чем те люди, которые со мной работают, что мое мнение для них важнее не как владельца, а как профессионала. А общественное мнение часто отличается от того, что о тебе думают профессионалы.

А у вас со временем как-то менялись критерии, по которым вы для себя определяете авторитет человека? Скажем, если в 90?е годы для признания достаточно было заработать определенное количество миллионов, то теперь, похоже, обязательное условие — это, например, благотворительность, какие-то социальные проекты.

Нет, мои критерии не менялись. Есть одна задача бизнеса, которая является основной и самодостаточной: бизнес должен быть прибыльным и эффективным. Люди, работающие в этой компании, должны получать хорошую зарплату, а компания должна быс­тро развиваться. Все остальное — личное дело того или иного человека. У меня, например, есть свой взгляд на вещи, которые должен делать бизнесмен в стране, где, к сожалению, много бедных людей. Исходя из  этого взгляда, я и действую.

Ваше поколение бизнесу училось с нуля. В СССР не было бизнес-школ и дипломов МВА, не было четких представлений о том, что можно и чего нельзя. Как вы думаете, следующее поколение наших бизнесменов будет более профессиональным, эффективным?

В каждую эпоху появляются талантливые бизнесмены, которые привносят что-то в бизнес-движение. И бизнесмены первой эпохи в части технологичности, в плане знаний, наверное, в чем-то отстают. Но у них есть гигантское преимущество: они видели советскую экономику, экономику переходного периода. И жизненный опыт у них, конечно, больше, и прививка к нестандартным кризисным ситуациям сильнее, чем у тех, кто эту школу не прошел. И поэтому речь, скорее, идет о том, что бизнес-сообще­ство будет обогащаться бизнесменами новой волны. Но это не значит, что у «old money бизнеса» нет будущего. Бизнесмены в постоянном движении. Необходимо совершенствоваться. Как только ты перестал учиться, совершенствоваться — жди беды.