"Возможность критиковать власть — это сокровище, которое надо беречь"
Гендиректор France 24 Алан де Пузийяк рассказал “Ъ” о свободе слова в России и во Франции
На этой неделе в Москве побывал генеральный директор международного новостного телеканала France 24 АЛАН ДЕ ПУЗИЙЯК. С февраля 2008 года он по личному поручению президента Франции Никола Саркози занимался созданием холдинга Audiovisuel Exterieur de la France, который координирует деятельность по зарубежному теле- и радиовещанию Франции. В интервью корреспонденту “Ъ” ПАВЛУ ТАРАСЕНКО господин де Пузийяк рассказал о принципах и приоритетах работы французского иновещания и о том, какие проблемы в этой связи он видит в России.
— Чем обусловлен ваш интерес к России?
— Россия — это очень сильная и высокоразвитая страна, которая жизненно важна для Европы, пусть даже пока и не является частью европейского сообщества. Уверен, что через несколько лет Россия наряду с Германией, Англией и Францией станет одной из самых влиятельных стран в медиаландшафте континента. Вместе с тем сейчас доля рынка France 24 в России — всего 1,3%, в то время как в среднем по Европе она составляет 2,2%. Поэтому в ходе своего визита в Россию я встречался с представителями ряда спутниковых и кабельных операторов и обсудил с ними перспективы сотрудничества.
— А виделись ли вы с руководством российских телеканалов? В частности, насколько мне известно, интерес к France 24 проявлял глава ВГТРК Олег Добродеев.
— Нет, в этот раз подобных встреч не было. Однако совсем скоро, в январе следующего года, мы снова прилетим в Москву и попытаемся найти партнеров среди российских телевизионных каналов. В других странах мы часто организуем совместные курсы переподготовки журналистов, налаживаем обмен информацией. Скоро мы это будем делать и в России.
— Хорошо ли вы знакомы с российским телевидением?
— Я стараюсь смотреть все российские каналы, которые транслируются по спутнику. Например, Russia Today.
— На ваш взгляд, есть ли смысл в существовании подобного телеканала?
— Государство имеет право распространять свои ценности, свой взгляд на вещи. Сегодня для людей критически важно получать информацию об окружающем нас мире. Другой вопрос, насколько она объективна. Russia Today создает очень качественный продукт, однако для зрителя самое важное, независим ли телеканал. Мой ответ по поводу Russia Today — нет.
— А как обстоит дело с цензурой во Франции?
— Могу сказать, что на France 24 ее нет и никогда не было. Генерального директора нашей телекомпании назначает президент, однако за все пять лет, которые я нахожусь на этом посту, мне ни разу не звонили из Елисейского дворца или какого-либо министерства с просьбой сказать что-то или, наоборот, умолчать. Если бы это произошло, наша реакция была бы однозначной: "Никогда!" В ином случае я бы моментально уволился. Свобода слова и возможность свободно критиковать власть — это настоящее сокровище, которое надо беречь.
— Что же надо сделать в России, чтобы достичь такого же результата?
— В первую очередь необходимо четко понять разницу между акционерами и менеджментом. France 24 получает деньги от государства, которое действует как один из акционеров. Мы абсолютно независимы, так как являемся частной компанией.
— До недавних пор ваш телеканал вещал на французском и английском языках, а в октябре начала работу арабская редакция. Почему вы выбрали именно этот язык?
— На это есть много причин. Во-первых, несколько сот миллионов человек говорят на арабском. Во-вторых, в этой части света существует ряд проблем и конфликтов между западными и мусульманскими странами. Мы пытаемся донести наш взгляд и понять их точку зрения. Надеюсь, что благодаря нашей работе столкновений станет меньше. В-третьих, у арабских стран и Франции исторически сложились тесные связи, которые надо поддерживать.
— Какие языки на очереди?
— Если говорить о телевещании, то мы решили остановиться на трех языках. Не думаю, что список нужно расширять, даже если учесть значимость русского языка. Однако при этом мы будем увеличивать число языковых редакций радиостанции RFI, у которой уже есть русскоязычная версия, расширять интернет-версии, делать многоязычные продукты для мобильных устройств.
— А какие цели вы перед собой ставите?
— Мы стремимся стать глобальным игроком и завоевать долю рынка в размере 6–7% на всех континентах.
— Однако сейчас более 90% слушателей RFI и 15 млн из 24 млн зрителей France 24 находятся в Африке. Можно ли по этим цифрам судить о внешнеполитических приоритетах Франции?
— Нет, в Африке мы популярны просто из-за того, что во многих странах там говорят именно на французском языке. Нас смотрят и слушают во всех клубах, ресторанах и барах. При этом в других регионах молодежь все больше говорит по-английски и совсем не учит французский.
— Что выделяет France 24 среди других игроков на рынке новостных телевизионных каналов, например Euronews, штаб-квартира которого также находится во Франции?
— С Euronews у нас мало общего. Этот телеканал специализируется на "жестких новостях" (стиль подачи информационного сообщения в виде краткого изложения сути происшедшего.— “Ъ”). Euronews использует материалы Reuters, AFP и других информагентств и переводит их. Наша задача — увидеть новость, проанализировать ее, сравнить... Мы создаем новости, и это огромная работа.
— А насколько остро вы чувствуете конкуренцию с "Би-Би-Си"?
— Наверное, "Би-Би-Си" — это наиболее близкая нам по духу телекомпания. Но мы выражаем французский взгляд на мировые события. Так, много различий у нас есть в подходе к ситуации в Ираке, секторе Газа, России. Например, известно, что Франция в лице Никола Саркози была активно вовлечена в урегулирование конфликта между Россией и Грузией, что нашло отражение и в нашем эфире. Вместе с тем и France 24, и "Би-Би-Си" исповедуют общеевропейские взгляды. Вот уж с кем у нас абсолютно разные концепции, так это с американцами. Они думают, что мир объединен под эгидой Вашингтона, мы же верим в его многообразие.
КоммерсантЪ
|