Клик победы

Если завтра рунет отделится от России, президентом там выберут Навального, министром культуры назначат Экслера либо Гельмана, а фоторепортаж обо всем этом обеспечат Варламов и Норвежский Лесной.

Впрочем, что это я глупости пишу — "если"? Рунет и так живет отдельно от России. Там читают ЖЖ "своего" Марата Гельмана, там твиттер "своего" пЕРзидента посылает твиттеру "чужого" пРЕзидента издевательское: "Дмитрий Анатольевич, даже если человек, из-за которого стоят скорые помощи, не вы, у меня для вас плохие новости".

Велико ли население рунета? Одних блогеров — 40 млн.

В каких отношениях рунет с Россией? Холодной войны: то есть непрерывной атаки рунета и ледяного молчания в ответ.

Россия со всеми своими федеральными вертикалями делает вид, что блоги и социальные сети — удел лузеров, графоманов, дурачков, которым делать нечего, как, надув щеки, выстукивать по "клаве": "Вот, решил завести ЖЖ. Пока не знаю, что написать. Всем превед!"

А рунет потешается над Россией, где существует телевидение, рассчитанное на мозги хомячков, которым все равно не покажут обошедший рунет клип, где кремлевский кортеж мчится по пустому Кутузовскому, а несколько скорых, включая реанимобиль, дожидаются, пока им разрешат тронуться с места. Собственно, на этот клип пЕРзидент и намекал.

И хотя Россия реальная делает вид, что России виртуальной нет, она все чаще импортирует у рунета новости, документы, фотографии, скандалы и разоблачения, потому что рунет по своим каналам мгновенно передает информацию от своих добровольных репортеров, обозревателей, аналитиков, удивительным образом воплощая ленинскую идею о массовом корреспонденте. Например, Николай Данилов, известный как Норвежский Лесной, просто выкладывает в своем ЖЖ день за днем снимки, образующие мозаику жизни, и благодаря этой честной работе он популярен, как вне Сети Картье-Брессон, Генде-Роте и Свищов-Паола. (Один из последних снимков Лесного — городская улочка, на стене граффити "Россия для русских!", только "для русских" зачеркнуто и написано: "для людей".) А недавно в первые ряды фотографов рунета стремительно — за пару месяцев — ворвался совершенный мальчишка Илья Варламов. Он сделал репортажи о лесных пожарах и погромах на Манежной, а в перерыве — репортаж из кабинета Владислава Суркова, обильно унавоженного номенклатурными кунштюками вроде "вертушек" АТС-1 и АТС-2. (Как попал Варламов к Суркову? Спросите Суркова: власть любит порой играть с талантами в поддавки, рассчитывая в будущем на взаимность.) В реальной России, на федеральных телеканалах, такой репортаж разве возможен?

Рунет наступает не только потому, что выигрывает в оперативности: первые сообщения о взрыве в Домодедове (вместе с видеороликами) оказались в твиттере через пару минут: их передали прямо из аэропорта. А телевидение несколько часов молчало, поскольку вместо новостей привыкло заниматься пропагандой, а пропаганда — это не когда ты делаешь новости, а когда тебе говорят, что и как делать.

Рунет наступает не только потому, что в нем нет цензуры, начальства, репрессивного аппарата, а также необходимости под шапкой "Единой России" обслуживать частные интересы людей, уверяющих, что они и есть государство.

Но и потому, что качество тамошних героев и кумиров — иного свойства, чем вне интернета.

Что такое кумир и герой в реальной жизни? Бизнес-продукт, созданный путем маркетинга, то есть упаковки и раскрутки. Перестаньте оплачивать рекламу — все, умер кумир. Начните — и снова курилка жив. Деньгами смерть поправ.

Но мы еще не осознали, что каждой эпохе не просто соответствует своя информационная среда, но и что технические параметры этой среды отбирают, выщелачивают идеологию эпохи из нескольких возможных.

Расцвет консюмеризма стал возможен, я убежден, благодаря свойствам ТВ, которое доносит картинку до миллионов, но исключает обратную связь, благодаря чему изображением легко манипулировать. Телевидение идеально для рекламы: все ярко, понятно, эмоционально — и никаких в ответ контраргументов. Телеэкран крив по своей физике, я даже не про умысел посаженных управлять экраном людей. И, кстати, прямые эфиры, предоставление слова оппонентам, опросы и голосования во время эфиров — это инструменты не либерализма, а исправления врожденной телевизионной кривизны. Телевизор — главный идеолог общества потребления, ему по природе свойственно информацию превращать в продукт: сиди, лопай и не возражай, потому что каким образом, спрашивается, твое возражение услышат другие?

Интернет-среда — физически другая. Сила рунета не в оперативности, не в мультимедийности, не в широте охвата, а в мгновенной и доступной обратной связи. Социальные сети так популярны не потому, что дают возможность рассказать о съеденном завтраке и любимом коте. А потому что подразумевают ответ, общение, спор, выстраиваясь по силовым нитям общественного интереса. Герои, кумиры, любимцы и баловни интернета — это люди, прошедшие публичную проверку на вшивость. То есть подтвердившие как минимум две вещи: 1) что действуют ради идеалов и идей, а не меркантильного интереса; 2) что готовы к публичной критике этих идей и, кстати, своего поведения.

Если вы заглянете на сайт к Алексу Экслеру (7 млн просмотров за месяц), то обнаружите там тьму обзоров электронных устройств, которые присылают Экслеру их продавцы и производители, но не найдете ни одного обзора (хвалебного или разгромного), который бы Экслер писал по заказу, кривя душой. Экслер — наш общерунетовский ОТК, по отношению к которому стать ОТК может каждый: для создания аккаунта в твиттере или ЖЖ денег не нужно.

Еще раз подчеркну: все думали, что интернет — это гаджет, игрушка, благодаря которой можно делать то, что раньше делалось посредством книг, прессы, радио и ТВ, только веселей и прикольней. А оказалось, что интернет — это обмен информацией во всех направлениях и что это коллективный рентген для информации. Потому что среди миллионов пользователей легко находится тот, кому есть что сказать и кто щелчком мыши уничтожает вруна. Причем уничтожить уничтожителя невозможно: поисковые системы сканируют интернет-пространство, запоминая все. "Вечная память" — это про интернет.

Попытки игнорировать свойства среды обречены. Пару лет назад ЖЖ завел Виктор Алкснис — тот самый, депутат и "красный полковник". Не знаю, что он при этом думал, может, всерьез полагал, что статус депутата и в интернете дает неприкосновенность. В блог же ему мгновенно накидали горяченьких комментариев. Алкснис в ответ грохнул кулаком и заявил, что подаст на хулителей в суд — жест до предела непристойный, ибо в рунете судят и рядят только словами. В итоге Алкснис из героя превратился в политический анекдот.

Пример посвежей — глава фонда "Федерация" Владимир Киселев, который, оправдываясь после скандала с якобы благотворительным концертом, завел ЖЖ, наивно рассчитывая, что слова его не рассмотрят под лупой. Рассмотрели под микроскопом: выяснили, например, что концерт с Путиным и Микки Рурком прошел за три недели до официальной регистрации фонда. Что хотя на детишек денег так и не собрали, но фуршет с икрой и шампанским провели. И что Киселев врет, утверждая, что на банкете не был — стертые было фотографии как раз и выудили из памяти поисковиков. И что врун — минимальный эпитет, которым Киселева можно наградить, а вруны в Сети в героях не держатся.

И разоблачитель коррупции Навальный, хочет он или не хочет (надеюсь, хочет), должен принимать вызовы на публичные дискуссии.

Интернет — это тысячекратно усиливаемая глотка, но и, в качестве противовеса, миллионы глаз.

У Димы Быкова есть такое стихотворение: "А мне никогда ничего не прощали. Ни юноша бледный, покрытый прыщами, ни старец в алмазном венце седины, никто не давал мне платить в полцены. В расчет принималась любая ошибка, от запаха пота до запаха "Шипра", от крупных обид до таких мелочей, которых бы взгляд не заметил ничей". Это — про жизнь в интернете.

Собираетесь совершить в интернете подвиг? Будьте готовы и к чистке с песочком, и к промыванию косточек с мылом: может, поэтому Быков ЖЖ и не ведет, ограничиваясь романом "ЖД". Зато в отношении тех, кто прошел песок, мыло и электронные трубы, можно сказать следующее: ими руководят идеи, а не материальные интересы; они слушают всех, но и подотчетны всем; и все равны, и всеми движет справедливость.

Кажется, за это и шли на баррикады в 1991-м.

Чем больше читателей придет на ту или иную страничку, тем больше вес у блогера. И вот он уже знаменит. С новостными лентами тоже вроде бы просто — при запросах поисковые сайты сначала выдают наиболее посещаемые ресурсы, за ними — все прочие.

Но как оценивать посещаемость (не говоря уж о таком эфемерном критерии, как "авторитетность")?

— Алгоритм оценки важности ресурса при поиске мы никогда и никому не раскрываем,— заявил в интервью "Огоньку" Борис Хвостиченко, менеджер по продуктам компании Google Russia.— Причем это мы делаем в интересах пользователей, потому что иначе нашим счетчиком можно будет манипулировать. И плохие сайты полезут наверх. Могу лишь сказать, что первоначальная концепция алгоритма, который был назван PageRank, основывалась на оценке количества ссылок на тот или иной ресурс. Это как в научной среде: если на какую-то статью ссылается много людей, то, наверное, это хорошая статья. Но у нас было еще одно дополнение: создатели PageRank решили еще и взвесить важность ресурса, который на вас ссылается. Опять же если проводить аналогии с научным миром, то если на меня ссылается Жорес Алферов, это очень круто. Если на меня ссылается какой-нибудь студент, это не столь важно.

— Но как оценивается важность этого ресурса?

— Составляется огромная система уравнений, где важность каждого ресурса — это его неизвестная часть. Сначала робот Google обходит сайты и собирает информацию. А потом второй робот вычисляет несколько тысяч параметров для каждого сайта. К примеру, один из самых важных показателей — это оригинальный контент, то есть не скопированный, а собственноручно созданный материал. Кроме того, важна скорость загрузки ресурса. Если ресурс загружается быстро, то по сравнению с аналогичным ресурсом, который загружается медленнее, первый будет показываться выше.

— Можно ли добиться того, чтобы определенный сайт или блог выводился в первой строке поисковой системы? Существуют ли какие-то нелегальные приемы?

— К примеру, вы можете покупать ссылки на других сайтах. Кроме того, сайт должен быстро работать. Но вряд ли вам это сильно поможет без ежедневного обновления и оригинального контента. Вообще, любые манипуляции возможны лишь до определенного предела. И, если вам обещают вывести ваш сайт по какому-то ключевому слову на первые строчки при поиске, не верьте этому. Это очень сложно сделать. К тому же велика вероятность того, что через несколько дней он исчезнет из поиска.

Последнее время эксперты говорят о появлении новой эпохи Like-маркетинга, когда каждое событие пользователями Сети оценивается по числу положительных кликов. Набери их побольше, и ты уже звезда.

— Кнопка Like — это новая форма социального участия,— считает директор интернет-агентства Smetana Андрей Бузина.— Случились неприятные события, например теракт в Домодедове, люди нажимали "Мне нравится" не потому, что им это нравится, а потому что они хотели выразить свое соучастие и сделать новость значимой для телеканалов. И сегодня есть социальный заказ на такие темы, где можно поучаствовать: в топы просмотров поднимаются социальные ролики, социальные темы, темы, которые волнуют пользователей.

Однако Like-маркетинг породил и обратный эффект, который описал Виктор Пелевин: "Когда человека долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня, у него возникает желание самому побыть брендом, экспертом и новостью. Вот для этого и существуют отхожие места духа, то есть интернет-блоги".

В итоге миллионы пользователей сегодня переполнили Сеть своими творениями, которые в погоне за заветным Like-рейтингом переходят все возможные границы и пределы. Самый последний пример: песня Friday 13-летней американской "поп-певицы" Ребекки Блэк, которую все критики единодушно назвали "худшей песней в истории", стала хитом на YouTube, набрав за март 28 млн просмотров. За Ребекку голосовали все подростки — им просто понравилась идея, что их сверстница "сделает" всех этих взрослых.

В отечественном интернете аналогом Ребекки Блэк является 16-летняя школьница из Рязани Дарья Сускина. Звездная карьера Даши началась в 2008 году, когда она выложила в Сеть первый любительский ролик "Выборы", моментально ставший лидером просмотров,- так плохо в рунете не пел еще никто. Но Сускина стойко переносила все насмешки, а сейчас выпускает третий альбом.

Другие пользователи, вдохновленные мультиком Павла Мунтяна Mr. Freeman (завоевавший в 2010 году Гран-при на международном конкурсе блогов The Best of Blogs), выкладывают в Сеть свои опыты в анимации (благо, технологии создания мультфильмов сегодня доступны и ребенку), смотреть которые может только самый подготовленный зритель.

— На телевидении делать халтуру дороговато,— говорит вице-президент Гильдии издателей периодической печати Василий Гатов.— Интернет же практически полностью позволяет выступать во всех качествах в одиночку, что приводит к общему снижению ценностных критериев. Тем не менее я бы не стал говорить о том, что массовость аудитории приводит к разгулу пошлости и убожества. Рано или поздно, но аудитория интернета вырастет и начнет требовать более качественных продуктов.

Впрочем, и поведение современных пользователей Сети иногда дает повод для гордости. Как это, например, случилось с "Чумазиком" — персонажем сюжета, снятого курской телекомпанией "Такт" для новостей, в котором рассказывается о забастовке рабочих свеклоприемного пункта. В течение видеоролика на заднем плане появляется странного вида шатающийся человек с очень грязным лицом и со всеми признаками сильного алкогольного опьянения. Сюжет сразу же вошел в лидеры просмотров, а лицо человека, которого все окрестили "Чумазиком", моментально разошлось в тысячах коллажей и открытках, которые офисные менеджеры так любят пересылать друг другу в рабочее время. А потом выяснилось, что "Чумазик" с детства был болен церебральным параличом, у него нарушена координация движений и он практически не может говорить, а лицо его было испачкано из-за того, что он из-за своего недуга часто падает на землю. Устыдившиеся блогеры объявили в интернете анонимный сбор денег в помощь Юрию и передали матери несколько сотен тысяч рублей. На этот раз слава никому была не нужна.