Топить в молоке

Главный дестабилизирующий рынок фактор на рынке молока — сезонность. Управлять им способны только крупные игроки

Появление зеленой травы означает для молочного рынка сезонный всплеск производства сырья, достигающий 10 — 30%. На рынке появляется избыточное молоко. В то же время потребление его с мая по сентябрь снижается. При этом закупочные цены, по которым переработчики-молзаводы приобретают молоко-сырье у сельхозпроизводителей, традиционно падают. Кроме того, возрастающая конкуренция на рынке вынуждает многих переработчиков существенно снижать закупочную цену с целью минимизации затрат. В этом году огорчительное для аграриев падение цен с началом сезона большого молока осложняется тем, что себестоимость производства из-за роста стоимости кормов в конце лета и осенью вследствие засухи выросла на 30 — 40%. Потребитель и переработчики выигрывают от снижения цен. Но это усилит дестабилизацию отрасли, а многие хозяйства и без того балансируют на грани банкротства.

Про себестоимость

— Летом цены на молоко падают, а себестоимость его производства не снижается, поэтому 90% хозяйств реально работают в убыток, — утверждает главный экономист ПТФ «Свердловская» Игорь Овчинников. — Но это если считать рентабельность по западной управленческой методологии. А по архаичной российской бухгалтерской все не так уж мрачно: половина работает в убыток, половина — в прибыль. По ней часть затрат не входит в себестоимость и объективно получается неверная картина: на бумаге прибыль, а на деле хозяйства в долгах и на грани банкротства и не понимают, почему у них так.

Мало кого смущает, что это искажает экономику хозяйств и отрасли. Переработчикам выгодно, потому что позволяет говорить: крестьяне и без того имеют на молоке прибыль, но зачем-то требуют от молокозаводов поднимать цену закупки. Крестьяне же методики учета знают плохо, надеются на бухгалтеров, которых обучали 30 — 40 лет назад. А зарплата в сельском хозяйстве в два-три раза ниже, чем в других отраслях, кадры туда попадают слабые.

Реальную себестоимость, позволяющую принимать правильные управленческие решения, считают лишь отдельные хозяйства, подтверждает исполнительный директор НП «Союз животноводов Свердловской области» Елена Стафеева. Это в числе прочего — проблема неэффективного менеджмента. Но парадокс заключается в том, что у продвинутых хозяйств, вложившихся в модернизацию, управленческая себестоимость пока высокая — она отражает инвестиционные расходы. Допустим, агрофирме N литр молока в марте обошелся в 16 рублей с хвостиком. При снижении закупочной цены литра до 14,8 рубля модернизированная агрофирма сразу оказалась за гранью рентабельности. Кто входит в модернизацию в отрасли — рискует.

У более слабых хозяйств, которые не вкладывают деньги в модернизацию и считают по-старому, себестоимость ниже. Но даже если сегодня они проскочат под планкой 14 рублей за литр, у них нет будущего: постепенно они уйдут с рынка, не выдержав конкуренции. О том, что отток таких игроков происходит, говорят продолжающееся сокращение поголовья КРС и объема производства молока во многих регионах.

Впрочем, по какой методике ни считай — себестоимость в эту зиму выросла так, что летом закупочные цены на молоко снижать нельзя, иначе производителям не выжить, заявляет директор фирмы «Камелла-Рассвет» (Челябинская область) Виктор Дегтярев:

— Подорожали все составляющие себестоимости. Комбикорма на такую высоту еще не поднимались: с 10 — 16 рублей за кило в эту зимовку против 3 — 5 рублей в прошлом году. Тарифы на электроэнергию выросли чуть не в два раза — с 3,07 рубля до 5,14 рубля за кВт•час, хотя официально говорят, что на 15%. Рентабельность упала до нуля и ниже.

В силу этих причин «Камелла-Рассвет» недавно вошла в состав вертикального агрохолдинга предпринимателя Ильи Мительмана, теперь рассчитывает на финансовую поддержку для пополнения оборотных средств. К тому же производителям молока требуются значительные капвложения для перехода на современные технологии с низкой себестоимостью. Но инвесторов находит не каждый.

Кому хуже всех

Самая напряженная ситуация на региональном рынке молока Южного Урала. По мнению руководителей хозяйств области, себестоимость сырого молока в зависимости от эффективности компаний возросла до 16 — 20 рублей за литр. Глобальная причина — прошлогодняя засуха: Челябинская область понесла прямые потери на погибших посевах на 1,6 млрд рублей, что повлияло и на объем заготовки кормов. Почти все корма здесь привозные и супердорогие. Областное и федеральное правительства выделили пострадавшим хозяйствам более 1 млрд рублей, говорит начальник управления по развитию производства министерства сельского хозяйства Челябинской области Сергей Бургучев. Без этой поддержки было бы не перезимовать, не сохранить поголовье. Но все проблемы этими деньгами не перекроешь. Производство молока к уровню прошлого года снизилось до 92%. Зимой его себестоимость поднялась на 30%, что напрягло экономику хозяйств до предела.

В феврале у производителей сырья сдали нервы: они предложили заводам поднять закупочные цены хотя бы до 17 рублей за литр. Договориться не удалось: средняя цена замерла тогда на 15 рублях. Во многом из-за того, что ситуацию на молочном рынке региона определяет монополия — три крупнейших молзавода области (Челябинский, Чебаркульский и Магнитогорский; перерабатывают 70% всего сырья) принадлежат Дмитрию Еремину.

Министерство поддерживает позицию производителей: до выхода на летние пастбища, говорит Сергей Бургучев, закупочную цену в 15 рублей отменять нельзя, иначе хозяйства понесут огромные убытки от реализации. Низкими закупочными ценами переработчики рубят сук, на котором сидят, утверждают аграрии. Переработчики же хотят понизить цену до 13 рублей. У местных молзаводов свои аргументы: потребление в регионе сокращается, со всех сторон жмут конкуренты. При высоких закупочных ценах товар на территории Челябинской области не продать, тем более что здесь представлена продукция и других регионов, и федералов, рассказывает директор Чебаркульского молзавода Дмитрий Гриценко. Правда, на их долю приходится 10%, на оставшихся 20% (с учетом 70% монопольных) теснятся прочие местные компании.

— Я считаю, что переработчики лукавят по поводу того, что реализация молока идет плохо. В частности, в сетях цена пакета в пленке 32,3 рубля, что на 6 — 7 больше прошлого года, — возражает Сергей Бургучев. — Свои деньги они забирают. Доля производителя в таком пакете молока 46,4%, переработчика — 38,1%, торговли — 15,5%. Это ненормально: в мировой практике 60% получает тот, кто произвел, 10 — 12% — торговля, 30% — переработка. Изменить это соотношение можно только на федеральном уровне: такие социально значимые продукты, как молоко, должны иметь предел торговой наценки. Но закон о торговле это не учитывает. Поскольку в Челябинской области к жесткой конкурентной борьбе добавляется региональный монополизм, пытаемся через антимонопольную службу умерить аппетиты переработки.

Сыр в чужом масле

В других уральских регионах фактор минувшей засухи и дороговизны кормов определяющим для рынка не стал. Но про пакетик молока переработчики вам и здесь расскажут грустное. Это самый ходовой товар: до 60% продаж. При закупочной цене 14 рублей (без НДС) отпускная цена завода — 22 рубля за литр в пленке. За вычетом стоимости упаковки (1 рубль), транспортных (1 рубль) и прочих расходов прибыли с литра остается рубль-полтора. А для развития производства надо бы три-четыре. Их может дать снижение закупочной цены, повышение отпускной или снижение себестоимости.

Пермским молзаводам повышать отпускные цены не позволяет жесткая конкуренция на рынке. Например, дешевое и качественное белорусское масло «давит» местное. И оно все труднее продается, хотя вместо 160 — 170 рублей за кило идет уже по 100 — 120. Крупнейшие операторы рынка здесь, как и во всех уральских регионах, — Danone и PepsiCo: они в прошлом году купили «Юнимилк» и «Вимм-Билль-Данн» соответственно. Но если в Свердловской области присутствуют только федеральные бренды и свои предприятия, в Пермском крае разрешено торговать всем. Помимо федералов и инорегионалов, на 70% рынка действуют местные игроки, и самый крупный из них — Кунгурский молкомбинат. Прочие почти равны друг другу по объему, цене и качеству. Им приходится искать способы, чтобы удержаться на рынке.

— В основном уходят те, у кого небольшие объемы, — говорит начальник отдела маркетинга агрофирмы «Труд» Кунгурского района Елена Ременникова. — Мы стараемся занять их место. На рынке Пермского края летом подъем производства молока составит 10%. А потребление падает и продажи могут упасть на 30%. И если на пермский рынок продолжать пускать поставщиков готовой продукции из других регионов, и в этом году, как и в предыдущие, упадет цена и готовой продукции, и сырья. В итоге некоторые игроки уходят с рынка. Я знаю, что многие заводы либо снизили объемы, либо находятся на грани закрытия.

Правила игры очень жесткие: идет борьба за качество, ассортимент, изыскиваются новые маркетинговые ходы. Если есть грамотная команда — предприятие удержится на рынке, перестанет зависеть от скачков цен, уверена Елена Ременникова. Стратегия развития, полагает она, должна быть ориентирована на сглаживание сезонных факторов: «У агрофиры “Труд”, например, нет этой зависимости, потому что круглый год мы используем монокорма, продаем собственное сырье. У нас законченный цикл производства, это повышает эффективность и рентабельность».

Перетягивают рубль

В Свердловской области значительных сезонных всплесков не наблюдается несколько лет: они считаются изъяном управления. Хозяйства, которые оперируют большими объемами, вынуждены были научиться сглаживать сезонность, совершенствуя производство и технологии, благо, у них нашлись на это средства. Себестоимость у крупных производителей поднялась, как и у всех, из-за подорожания кормов, электроэнергии, ГСМ, плюс инвестиционных затрат на масштабные модернизационные проекты. Благодаря этому валовое производство молока в прошлом году по области выросло на 4% (по Уральскому региону — 1,9%), хотя в целом по России сократилось на 1,3%.

При этом Средний Урал испытывает дефицит производства собственного молока: потребляет за год 1,5 тыс. тонн молочных продуктов в пересчете на сырье, а надаивает менее 900 тыс. тонн. Основная четверка местных крупных игроков — Екатеринбургский гормолзавод № 1, «Молочный кит», Ирбитский и Кушвинский молзаводы. Кроме них молоко перерабатывают 15 заводов плюс масса цехов. «Игроков на рынке переработчиков достаточно, каждый завод копирует технологически другой. Я считаю, что переработка должна кооперироваться, чтобы не выпускать однотипную продукцию, потому что это усиливает конкуренцию на рынке», — говорит председатель Молочного союза Свердловской области Игорь Пехотин.

Рынок переработки молока в регионе пока не так монополизирован, как в других. В ряде областей погоду давно делают транснациональные компании, удерживая 50% переработки, утверждает Елена Стафеева. Зимой, желая заполучить местных производителей, они подняли закупочные цены до 19 рублей. У свердловчан такого подъ­ема не было.

На цену влияет рост объемов производства и монополизм крупных компаний, которые между собой договариваются. Это не доказано официально, но об этом знают все участники рынка. Поэтому ситуация на рынке молока в области тоже сильно зависит от цены закупки. Уже в апреле в силу традиционных сезонных ожиданий она снизилась с 15 до 14 рублей за литр.

Поскольку на розничных ценах это никоим образом не отразилось, очевидно, что добытый рубль делят переработка и торговля, между ними идет постоянное перетягивание каната. Так что падение закупочных цен обусловлено желанием заработать в ожидании сезонного всплеска производства.

Летом цены на молоко падают, а себестоимость его производства не снижается, поэтому 90% хозяйств работают в убыток

Нет регулятора

В сезон большого молока ситуация и в этом году со всей очевидностью поменяется в лучшую сторону для переработчиков и в худшую — для производителей. Эта сезонность сглаживается каждый год все больше у крупных хозяйств. А в небольших ситуация становится хуже — средств на новые технологии и оборудование у них нет. Увеличенная в связи с засухой государственная помощь сельхозпроизводителям в пострадавших регионах оказалась недостаточной, потому как отсутствуют системность в поддержке и стратегия развития отрасли в целом.

Необходима глубокая модернизация молочного сельского хозяйства, утверждает представитель ОАО «Вимм-Билль-Данн» Антон Калыгин. Перерабатывающие предприятия сегодня в основном прошли модернизацию и находятся на современном уровне. В то же время значительная часть агропроизводителей работает по старинке. Перевод их на современные технологии — безвыгонное содержание скота, работа с рационом коров, применение современной ветеринарии и другие — позволил бы снизить сезонность, повысить качество сырья.
А все это в свою очередь сделает возможным долгосрочное планирование и кредитование.

Необходимость модернизации всем понятна, но как к ней подступиться? Что уже удалось сделать для стабилизации отрасли на региональном уровне? Сергей Бургучев:

— Мы понимаем, что засуха нам аукнется дальнейшим спадом производства. Правительство Челябинской области предприняло беспрецедентные меры поддержки, увеличив в этом году субсидии молочному животноводству в четыре раза, до 2 рублей на литр молока против 50 копеек в прошлом. Это делается, чтобы отрасль не сбросила обороты и продолжала развиваться. Губернатор выделил дополнительно 150 млн рублей на строительство и модернизацию животноводческих комплексов. Задача области расширять базу молочного животноводства.

— Два рубля субсидий на литр — это хорошо, область помогает и при строительстве новых комплексов, приобретении оборудования, — считает глава ЗАО «Агаповское» (Челябинская область) Николай Москалев. — Чтобы построить даже небольшой коровник на 200 голов, надо выводить из оборота 12 млн рублей. К тому же прежде чем получим субсидию, мы должны залезть в кредит, а это проценты. Собственных оборотных средств для развития не хватит ни у одного предприятия.

Без решений на уровне федерации молочной отрасли не обойтись. Во-первых, необходим контроль со стороны государства за качеством продукции: принятый Госдумой техрегламент не работает. Если компания выпустила на рынок некачественную продукцию, ее надо лишать лицензии. Во-вторых, пора регулировать цены естественных монополий на электроэнергию, ГСМ и прочие расходные материалы для сельхозпроизводителей. В-третьих, нужна поддержка модернизации сельского хозяйства из областного и федерального бюджетов, льготное кредитование проектов модернизации, субсидирование продукции, чтобы цены были доступны для покупателей. А еще — квотирование. Сегодня просто говорят: давайте больше продукции, а сколько именно будет выпито и съедено, никто не знает. Как регулятор государство не играет свою роль в полной мере.