Шерсти клок

«Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы» – это, как ни странно, прямо относится к английской текстильной компании Hainsworth из Западного Йоркшира.

Одна из старейших на национальном рынке текстиля, она выпускала сукно еще для британской армии времен битвы при Ватерлоо. Ткань ее производства использовалась в салонах Bentley и Rolls-Royce, и до сих пор из нее шьют красную форму бифитеров, термостойкую спецодежду для английских пожарных и изготавливают покрытия для бильярдных столов. Но Hainsworth явно войдет в историю и как первый в мире производитель шерстяных гробов…

Шерсть в Англии повсюду. И часто это шерсть «хейнсворт» – от набитого ею мешка, на котором и по сию пору восседает лорд-канцлер, то есть глава палаты лордов (этот мешок – средневековый символ национального достояния страны, то есть шерсти), до формы королевской гвардии и мундира принца Чарльза, в котором он в 1981 году женился на принцессе Диане. Со времен воцарения Тюдоров шерсть ассоциировалась с Великобританией, с властью и влиятельностью. Королева Елизавета I настаивала на том, чтобы дворяне, давая ей клятвы верности, преклоняли колени именно на шерстяных подушках. И даже новая герцогиня Англии Кейт (в девичестве Миддлтон) оказалась так или иначе связана с шерстью, причем именно с «хейнсворт»: в 1958 году ее прабабушка продала Hainsworth свою фирму William Lupton & Co Ltd., на успешной деятельности которой по большей части и было изначально основано благосостояние семьи Кейт.

От Бима к Биму

Основание Hainsworth датируется 1783 годом, когда англичанин Абимелех Хейнсворт открыл одноименную фирму по производству и продаже сукна в городке Фарсли, недалеко от Лидса. Начинался бизнес с закупки ткани у местных ремесленников, ткавших ее дома на ручных станках. Старый Бим, как называли Хейнсворта, объезжал своих поставщиков на телеге, доставлял шерсть в красильный цех в Лидсе, а затем продавал готовый товар портным. Хейнсворт вложил в дело пять шиллингов, и уже первая проданная партия принесла ему доход в размере пивной кружки серебра (570 г). В дальнейшем прибыль измерялась кружками с золотыми соверенами.

К 1800 году Старый Бим скопил достаточно денег, чтобы купить участок земли. На нем он вместе с братом Джозефом построил фабрику Cape Mills и нанял для работы штат ткачей. В городских летописях за 1822 г. Абимелех Хейнсворт упоминается как предприниматель с высоким социальным статусом, на которого работало полгорода. На момент своей смерти, в 1836-м, Хейнсворт был самым обеспеченным человеком в округе с состоянием в 12 000 фунтов стерлингов. Именно ему принадлежали две трети текстильного бизнеса графства, включая землю, фабричные постройки и кузницу.

Завидный кусок перешел по наследству к трем его сыновьям и трем племянникам (брата уже не было в живых). Но, по стечению обстоятельств, за четыре ближайших года пятеро из них умерли от болезней и несчастных случаев. Из прямых наследников остался только сын Джон, который в 1856-м переименовал Abimelech Hainswort в John Hainsworth & Sons.

В 1869-м компания запустила новый цех с механическими станками – дань индустриальной революции, что положило начало новому этапу развития с новыми объемами производства. В 1882 году возросшая прибыль позволила купить еще одну фабрику под Лидсом, после чего партнеры решили разделить бизнес. Вновь приобретенная фабрика, правда, без оборудования, снова досталась Биму, но уже молодому, то есть внуку основателя династии – тоже Абимелеху Хейнсворту. За два года тот закупил 55 ткацких станков, а также чесальные и прядильные машины, запчасти и другое оборудование на все случаи жизни.

Миллионы ярдов

Изначально компания специализировалась на алом сукне для военных, но в конце XIX века, вслед за распространением ружей и артиллерии, во время англо-бурской войны возник спрос на практичную военную форму. Hainsworth совместно с учеными из Йоркширского колледжа разрабатывала новые экспериментальные ткани, и в 1899 году в производство была запущена камвольная шерсть цвета хаки.

В 1914-м проявился спрос не только на военную форму. Исторически в Англии служащие разных общественных ведомств – будь то почта, трамвай или железная дорога – были одеты в форму собственного образца, но в военное время официально разрешалось носить одежду, пошитую лишь из нескольких видов ткани. Всего в период Первой мировой английское военное ведомство заказало 66 млн ярдов шинельной ткани, 17 млн ярдов плащевой и 231 млн ярдов фланели.
Но затем пришла Великая депрессия, и объем экспорта в США, Канаду, Швецию, Италию и другие страны резко упал – у многих фирм-покупателей имелись серьезные финансовые трудности. Кроме того, британский текстильный бизнес страдал от разницы в зарплатах с конкурентами из соседних государств: в Германии, например, ткачам платили значительно меньше. Правительство Великобритании подготовило предложение по снижению уровня зарплат в текстильной отрасли на 9,2%, профсоюзы соглашались на 6,8%, так что, когда точка зрения властей все-таки победила, это сразу же вылилось в общенациональную забастовку ткачей. В 1937-м владельцам предприятий пришлось нехотя согласиться с требованиями профсоюзов, а тут и новая война подоспела, и текстильная индустрия Англии снова получила масштабные госзаказы – по ним к 1942 году производился 91% текстиля.

Нет худа без добра

Hainswort имела госзаказы и после войны. К тому же качество тканей «хейнсворт» обрело признание при монаршем дворе. В 1953 году по случаю коронации Елизаветы II компания получила заказ на материю для торжественных мундиров королевских гвардейцев. После этого дорогая ткань для торжественных церемоний стала одним из постоянных источников прибыли Hainsworth. Но как раз тогда, когда все было хорошо, случилось несчастье – пожар, в декабре 1955-го уничтоживший три четверти производства. Впрочем, когда говорят, что нет худа без добра, это не зря. Текстильщики не только заново отстроились, но и модернизировались, перейдя с паровых станков на электрические. Йоркширская фирма начала производить ткань для отделки салонов автомобилей Jaguar, Austin, Rolls-Royce, Bentley, покрытия для бильярдных столов, шерстяное сукно для роялей Steinway и Renner, материю для седел и попон и множество других специализированных тканей. В 1975-м Hainsworth совместно с DuPont создала первую в Великобритании термостойкую ткань для спасательных служб.
Идея шерстяных гробов появилась в конце 2000-х, и довольно случайно: благодаря студенту-маркетологу, проходившему практику у Адама Хейнсворта, коммерческого директора компании.

Практикант раскопал исторический факт: в 1667 году ради поддержки текстильной отрасли английский парламент принял Burial in Wool Act – закон, предписывавший хоронить всех покойников, за исключением умерших от чумы, в шерстяных саванах, а не в гробах. «А что, неплохая мысль, но нужно доработать», – подумало, видимо, руководство Hainsworth. С помощью специалиста ритуальных услуг в компании сделали «опытный образец» и пришли с ним к одному из крупнейших в Великобритании производителей гробов – JC Atkinson. Там идею одобрили, и в июне 2009-го готовый шерстяной гроб демонстрировался на специализированных отраслевых выставках по всему миру и везде производил фурор.

Главная причина успеха – в росте популярности экологически чистых похорон. Все больше людей в мире не хотят наносить вред экологии даже фактом своего ухода из жизни. Как показывают социологические опросы, например в американском штате Нью-Мексико, каждый пятый из пожилых американцев предпочел бы быть похороненным экологически чисто. В Англии же, по данным экспертов, количество «зеленых» кладбищ за последние десять лет увеличилось с 54 до 260. Все гробы для таких похорон должны быть из биоразлагаемых материалов, обычно из картона и папье-маше. Шерсти в этом ряду еще не было. За свои изделия – четырех взрослых и восьми детских размеров – Hainsworth берет от $960 до $1290. Их делают из чистой шерсти, хлопка и картона. На каждый такой гроб, выдерживающий, кстати, вес в 380 кг, уходит шерсть трех овец.

Выходит, и правда, нет худа без добра?

Анна Коппола