На смерть пакета

Европейцы объявили войну пластиковым пакетам, которые покупателям выдают в магазинах бесплатно или за символическую сумму. «Мы рассматриваем все возможные решения, в том числе запрещение в европейском масштабе использования пластиковых пакетов», — цитирует РИА «Новости» слова еврокомиссара по защите окружающей среды Янеша Поточника

На всемирном кладбище технологий скоро по­явится свежая могила: рядом с дискетой, лампой накаливания и кассетным магнитофоном рис­кует оказаться столь привычный нам пластиковый пакет.

Среди материалов, которые человечество создало за тысячелетия своей истории, полиэтилен стал настоящей революцией. Гибкий, прочный, не пропускает воду, легко окрашивается, дешевый… Настоящий технологический переворот.

За появлением пластикового пакета стоят тысячи лабораторных экспериментов, десятки научных трагедий. Вот, например, немецкий инженер Ганс фон Пехманн. В самом конце XIX века он проводил какие-то химические опыты и после очередной реакции получил на дне пробирки белый осадок, напоминающий воск. Так был открыт полиэтилен. Но бедняга Пехманн не понял своего счастья и не придал новому веществу особого значения. Полиэтилен заново пришлось открывать уже в 30-х годах XX века. А в 1957 году появились первые полиэтиленовые упаковки для продуктов. Так началось победное шествие пластикового пакета, который теперь производится триллионами штук.

Грешен, я люблю эти пакеты. Меня греет мысль, что полноценную сумку мне дают бесплатно или за три рубля (такая сумма психологически не воспринимается как деньги). Это уникальный случай, когда полноценный товар достается мне безо всяких финансовых затрат. Можно сказать, что пластиковые пакеты — это маленькие кусочки коммунизма.

Впрочем, при советской власти с ними как раз было туго. Тогда был сплошной невроз: «Ой… я забыл авоську…», «А в сумку это к тебе влезет?», «Что же ты в одну кошелку хлеб и рыбу кладешь?!». Пакет казался технологическим новшеством, символом комфортной жизни.

Но сейчас над этим произведением химических технологий сгустились тучи. Виноваты экологи. Они объявили невинные пакеты чуть ли не главными врагами живой природы. Приводится душераздирающая статис­тика: миллионы погибших птиц и рыб, тысячи умерщвленных тюленей и морских котиков… Пакет превращается в героя фильма ужасов, убивающего все что движется.

С началом 2000-х по всему миру развернулись репрессии против полиэтиленовой тары. Где-то ее пытаются запретить, где-то вводят дополнительные налоги. Радикальнее всех поступили власти Танзании и Занзибара. Там невинные пакеты почти приравнены к наркотикам. За их производство или продажу можно схлопотать штраф в две тысячи долларов или даже год тюрьмы. Танзанийцев можно понять: для них заповедники и национальные парки являются чуть не главным источником национального дохода. И вот представьте: приезжаете вы в какой-нибудь Нгоро­нгоро, кругом антилопы бегают, зебры травку жуют, бегемоты чавкают. И вдруг посреди этого Эдема валяется нечто помятое с логотипом универсама «Все для стройки и обеда». Действительно, за такое надо сажать.

Сейчас вопрос о тотальном запрете пластиковых пакетов поставлен в масштабах Европы. Не исключено, что через год-два они будут объявлены вне закона. Можно, конечно, хихикать над прекраснодушными европей­цами: мол, заняться людям нечем, кроме как Ливию бомбить да пакеты запрещать. Но вспомним историю лампочек накаливания. Еще года три назад мы грелись в своих квартирах под желтоватыми лучами раскаленного вольфрама. А сейчас чуть ли не у каждого под потолком царит торжество энергосберегающих технологий.

Так что скоро антипакетный фронт дойдет и до нас. К тому же экологическая общественность в нашей стране тоже имеется. Есть даже движение «100%НеПакет», которое ратует за переход на экосумки.

Но будущее, конечно, не за экологами, а за технологами. От них ждут новых материалов, которые будут дешевыми, как полиэтилен, и при этом легко разлагаться, не выделяя вредных веществ. Таких проектов уже немало. Запрет на пластиковую тару должен стимулировать подобные исследования.

История с пакетами показывает новый уровень человеческой цивилизации. Раньше стимулом для ученых и инженеров была необходимость создания массового потребительского продукта. Теперь их задача этот продукт уничтожить. Тысячелетиями прогресс двигался в сторону создания все новых и новых излишеств. Теперь вектор сменился: излишества ликвидируются с помощью все того же прогресса.

Я не знаю, насколько далеко зайдет самоограничение человечества. Но на всякий случай собираюсь купить себе авоську. Говорят, это сейчас модно.

Григорий Тарасевич