РУССКИЙ РЕПОРТЕР
7 вопросов Борису Куприянову, книготорговцу
О ярмарках, кризисе и эротизме книги
В
первой половине сентября Москву заполонят книги во всех видах. С 7-го по 12-е
на ВВЦ будет идти крупнейшая в стране международная выставка-ярмарка;
параллельно в парке им. Горького пройдет фестиваль Bookmarket; а 9-го и 10-го
во внутреннем дворике Политехнического музея состоится книжная ярмарка
независимых издателей «Новая площадь». Один из организаторов ярмарки — Борис
Куприянов, соучредитель «умных» книжных магазинов «Фаланстер» и «Циолковский».
«РР» поинтересовался у него, зачем нам
столько книжных событий разом
1.
Что вообще происходит на книжных ярмарках, для чего они нужны?
На
ВВЦ ярмарка не так интересна главным редакторам издательств, как начальникам
торговых отделов. Здесь поддерживаются старые коммерческие связи и приобретаются
новые. Нон-фикшн — ярмарка для независимых издательств, точнее для их главных
редакторов. Туда приезжают лучшие иностранные агенты, происходят операции по
покупке прав на новые книги. Мы же на нашей ярмарке в Политехе хотим возродить
коммуникацию между нуждающимся читателем и нуждающимся (во всех смыслах)
издателем — не через посредника, а напрямую. Поэтому ярмарка будет бесплатной
для всех ее участников, но и цены мы попросим держать низкие.
2.
Бум маленьких независимых ярмарок связан с кризисом книжной отрасли?
Да.
Кризис проявляется во всех звеньях процесса: в переводе, в оформлении книг, в
редактуре, в продаже, в рекламе, в распространении. Мы надеемся привлечь
внимание к ситуации с независимым сегментом книжного бизнеса. В Политехническом
музее мы хотим вернуть книге ее первоначальную коммуникативную функцию, эротизм
если угодно.
3.
Переход на электронные книги будет губительным для книгоиздательства?
Во
всем мире в ридер уходит попса. Представить Платона на ридере можно, но,
по-моему, такое чтение не совсем удобно. Конечно, электронное чтение ударит по
издательствам, специализирующимся на попсе и переиздании классики. Среди
независимых издательств таких почти нет.
4. А
вообще кто скорее переживет кризис книжной отрасли — монстры или маленькие
независимые игроки?
Плохо
всем, но не надо забывать, что в нашей области кризис уже лет десять. Он
произошел тогда, когда в России решили, что книги — это только бизнес. Не
умеешь заработать много — лузер. В прошлом году на книжном фестивале в ЦДХ один
из мегаиздателей так и говорил. Надо отказываться от такой наивной
неолиберальной позиции. Независимым издателям будет, по-моему, проще. Нынешний
кризис — он у богатых и больших, а бедным… Бедным нечего терять.
5.
Сколько осталось жить бумажной книге?
Ну, я
пока род деятельности менять не планирую.
6.
Электронная книга сможет создать новый литературный жанр или форму?
Должна,
по идее. Многие жанры уже массово переходят в электронный вид, словари, скажем,
в цифровом формате гораздо эффективнее. Возможно, появятся книги, где
кросс-ссылки будут принципиально важны.
7.
Героем литературы 90-х был маленький человек, героем литературы нулевых стал
бизнесмен с налетом гламура. Кто станет героем литературы 2010-х?
Революционер…
Но, вообще, не могу согласиться. У важнейших произведений нулевых — «Метели»
Сорокина, «Саньки» Прилепина и «Поправок» Франзена — герой отнюдь не
пригламуренный бизнесмен. Даже у Пелевина такой герой лишь средство. Очевидно,
что новый герой уже «при дверях»: проза ведь тоже переживает кризис, и не
только в России, а во всем мире. Новый герой появляется не для создания новой
моды, а потому, что в старого уже никто не верит.
Константин
Мильчин
01.009.2011