|
Елена Mасюк: как я не съела собакуОдин из лучших ТВ-репортеров страны, пятикратный лауреат ТЭФИ Елена Масюк ушла с канала “Россия” 
В чем причина? Что заставило журналистку, пережившую страшные месяцы чеченского плена, порвать с внешне благополучной работой и со своим духовным отцом Олегом Добродеевым?
Читайте и делайте выводы. — Ну что, Лен, теперь будете отдыхать? Хорошо вам. — Да. Коллега с канала НТВ так и сказал: “Хорошо тебе — отдохнешь”. На что я ответила, что никому не пожелала бы такого отдыха. Ведь для долго и много работающего журналиста самое ужасное — не иметь работы. — Вы же первой сделали этот шаг. Значит, были какие-то причины? — Разве я похожа на мазохистку, которая все делает для того, чтобы остаться без работы? Сейчас на канале “Россия” для серьезной журналистики не осталось места. Главной причиной моего решения стало то, что руководство канала более полугода не смотрело мои программы. Ладно бы они мне отказали, как было с моим фильмом “Иероглиф дружбы”, — его хотя бы показали в провинции, за что, кстати, я и получила ТЭФИ. Но меня стали цинично игнорировать. — Но у вас с Олегом Добродеевым были более чем профессиональные отношения. Все же помнят кадры, как он встречал вас на аэродроме после чеченского плена. — Да, мы друг друга понимали. И я безмерно его уважала. Но к сожалению, ситуации меняются, и люди тоже: каждый выбирает свой путь. — То есть сейчас у вас с Добродеевым — полный разрыв? — Телеканал “Россия”, к сожалению, это не только Олег Борисович. Есть много людей, которые очень постарались, чтобы я ушла. Выражаясь языком нашего президента: невозможно больше терпеть, когда тебя бесконечно “кошмарят”. У меня с осени лежат 4 программы, но они даже не планировались для выхода в эфир. — Однако Добродеев говорит, что из восьми фильмов, которые вы обязаны были снять по контракту, сделаны только два. — Те программы, которые планировались к выходу, сделаны. Но они, как видно, оказались никому не нужны. А по новому контракту моя работа называется эксклюзивной. По нему я должна телекомпании столько всего, а она мне — лишь 28 дней отдыха в год и 2000 рублей зарплаты в месяц. (По данным бухгалтерии РТР, зарплата Елены Масюк составляла 92 тысячи рублей.) Такой контракт я не подписала. — Но все же понимают, что 2000 рублей — это фикция, все остальное вы получите в виде премии?.. — Я не сторонница левых выплат и черной кассы. Но повторяю: финансовая сторона в моем уходе занимает последнее место. Сейчас каналу журналистские расследования и публицистика не нужны. А нужны сериалы, “аншлаги” и сладкие “Вести недели”. — Но если Добродеев был вашим другом, то вы ведь можете понять, как ему сейчас тяжело. Разве нельзя было в чем-то пойти ему навстречу? — Ему же понравился мой фильм “Иероглиф дружбы” — о проблемных российско-китайских взаимоотношениях. А потом вдруг Олег Борисович сказал, что в эфир этот фильм не пойдет, поскольку “Россия” — государственный канал. Но в моих фильмах нет ничего шовинистического и раскалывающего Россию. Наше государство никогда не защищало ни одного своего гражданина за пределами страны. Во время цунами все спасали своих, а наши были никому не нужны. Мы отдаем спорные острова Китаю, потому что считаем, что это наш стратегический партнер. Я за то, чтобы Россия уважала себя и своих граждан. — Вы считаете эталоном новостей то, что было на НТВ при Гусинском? — Тогда у нас была гордость за то, что мы работаем на НТВ. А если сейчас кто-то считает, что в “Вестях” информация полная, объективная, — пожалуйста, нет проблем. — А раньше НТВ обвиняли, что они работают на стороне Масхадова и Басаева. — А разве кто-нибудь знает, что сейчас происходит в Чечне? Дальше Ханкалы журналистов не пускают. У НТВ была позиция показать этот конфликт с разных сторон. То, что происходило в Чечне в те годы и сейчас, — две большие разницы. Разве можно было представить в середине 90-х, что вице-премьером и Героем России станет такой человек, как Рамзан Кадыров?.. — Про вас тоже говорили, что вы из Басаева сделали героя. — Тогда Басаев ушел из Буденновска, и нам говорили, что в Чечне его уже нет. А я нашла его именно в горах Чечни. И не потому, что меня так сильно интересовал Басаев, а для того, чтобы доказать, что власть врет. — Но почему Басаев даже пальцем не пошевелил, чтобы вытащить вас из плена? — Тема плена для меня закрыта. — После того, что вы пережили, отношение к этой войне, вообще к чеченцам у вас изменилось? — Чечня все время разная. Поэтому и восприятие ситуаций — разное. Но я и сегодня подпишусь под каждым своим чеченским сюжетом, когда бы он ни выходил. — Говорят, что у вас тяжелый характер. Что вы жестко ведете себя со съемочной группой. Это не так? — Зачем отвечать на бесконечные сплетни? Тот же Добродеев всегда на НТВ нам говорил, что телевидение — это полувоенная организация, где должны быть дисциплина и жесткость. И я с этим согласна. Я много раз видела, как репортеры отправляли оператора под пули, а сами туда не шли, боялись. Про меня такого никто не скажет. — Вы можете себя охарактеризовать в нескольких словах? — Я не буду в себе копаться. Я давно состоялась: и как человек, и как журналист. Как и у любого, во мне много чего намешано. Пусть люди про меня говорят, что я суровая, жесткая, — я не буду это опровергать. — Но кроме того, что вы прекрасный журналист, вы еще и красивая женщина. Разве это не важнее всего? — Спасибо за комплимент. Но я всегда делаю то, что считаю нужным. — Но что-то же у вас есть еще в жизни кроме журналистики? — Я никогда не лезу в чужую жизнь и не позволяю лезть в свою... Но вот я горжусь тем, что спасла собаку во время съемок в Китае. В городе Муданзяне мы нашли рестораны собачьего мяса. Это было страшно. Там полно больших породистых собак, которых специально для китайцев привозили из России. Мы решили все это снять, но одну собаку купили. Я привезла ее в гостиницу. Потом с огромным трудом перевезла через границу. У собаки оказалось жестокое воспаление легких, она была на грани смерти. Во Владивостоке отдали ее в лечебницу. Но там, в Приморье, традиция есть собак перекинулась и на наших людей: их отлавливают и продают — 50 рублей порция. Поэтому я привезла эту собаку к себе домой, несколько дней она жила у меня, потом ее долечивали, а теперь я определила ее в хорошие руки, и она живет под Москвой. И бог с ним, что на канале “Россия” не вышел мой фильм о Китае; главное — я спасла одну собачью жизнь. И очень счастлива. Александр Мельман,Lenizdat.ru mediaguide.ru |
|