|
Герман Греф везде пролез. Министр продемонстрировал живенькое экономическое развитиеВчера глава Минэкономразвития Герман Греф выступил в несвойственном ему амплуа. Он не встречался с президентом, не выступал с докладом на заседании правительства и не спорил с депутатами в Думе. Он был в Калининграде, где инспектировал подготовку к празднованию 750-летия города, до которого осталось всего три недели. Глубоко войдя в образ "крепкого хозяйственника", министр прыгал по стройплощадкам, залез на недостроенный мост и ржавую трубу, а под конец устроил разнос региональным властям, обвинив их в "отсутствии креатива". За поведением ревизора Грефа наблюдал корреспондент Ъ ОЛЕГ КАШИН. Во время предыдущего визита (см. Ъ от 14 февраля) Герман Греф обнаружил, что ни один из "юбилейных" объектов не готов, а деньги, выделенные на их строительство и реконструкцию, израсходованы местными властями на непонятные цели. Особенно господина Грефа тогда возмутило аварийное состояние взлетно-посадочной полосы калининградского аэропорта, на ремонт которой в прошлом году было выделено 200 млн руб., и официального символа юбилея – Королевских ворот, единственным изменением в полуразрушенном облике которых стал возведенный вокруг строения деревянный забор. Господин Греф обещал финансирование аэропорта прекратить полностью, а на месте Королевских ворот построить "королевскую виселицу" для городских властей. После отъезда министра в Москву областная прокуратура возбудила уголовное дело по факту нецелевого расходования средств, выделенных на ремонт полосы, а областной комитет по культуре почему-то передал Королевские ворота в ведение калининградского Музея Мирового океана, директор которого Светлана Сивкова известна в городе как очень энергичный, если не агрессивный человек. Февральского испуга калининградских властей оказалось достаточно для того, чтобы за те четыре месяца, пока господин Греф пропадал в столице, других регионах и за границей, ситуация в городе изменилась. Когда самолет главы МЭРТа неожиданно мягко сел на свежеотремонтированной половине аэродрома, встречавший министра заместитель полпреда президента РФ в Северо-Западном федеральном округе Андрей Степанов радостно спросил: "Ну, как приземлились?" Вместо ответа господин Греф долго смеялся, а помощник президента Сергей Ястржембский (он присоединился к московской делегации в самый последний момент, но в осмотре городских объектов участия не принимал) мрачно сказал: "Ну, если никто из нас не свернул себе шею, значит, уже нормально". Делегация вместе со встречающими отправилась к первому пункту инспекции – Королевским воротам. Их окружили строительные леса. Перед входом в ворота вместо асфальта лежали груды щебенки. Мэр Калининграда Юрий Савенко уверял, что через две недели они станут современной транспортной развязкой. Господин Греф приготовился ругаться. Но именно в этот момент к нему вышла директор Музея Мирового океана Светлана Сивкова. Ее долгий рассказ министр не смог бы прервать, даже если бы и хотел: как всякий опытный музейный работник, госпожа Сивкова говорила громко и быстро. Она доложила, что ворота – это уникальный памятник, что для реставрации статуй на их фасаде из Петербурга приглашены знаменитые скульпторы, что Эрмитаж пообещал подарить воротам два портрета – Петра I и Екатерины II. "Через две недели вы не узнаете ворот",– тараторила госпожа Сивкова, пока на главу МЭРТа с крыши строения с легкой руки строителей-таджиков сыпалась бетонная крошка (до сих пор труд таджиков в городе не использовался). Отряхивая пиджак, господин Греф прошел внутрь ворот. Там его ждали два отремонтированных помещения – туалет ("Стояка пока нет, но, если хотите, я его покажу, он в подсобке",– комментировала директриса) и "Европейский зал". Его сводчатые апартаменты с круглым дубовым столом встретили министра салютом из всех флагов стран–членов ЕС. Половина из них были тут же низвергнуты на пол телеоператорами: думая, что флаги привинчены к полу, они по-хозяйски начали располагаться между ними. На секунду показалось, что госпоже Сивковой удалось убедить господина Грефа в том, что с воротами все в порядке, однако он неожиданно спросил: – А что привлечет людей в этих воротах? Я пока не вижу ничего, ради чего сюда можно прийти с друзьями или с семьей. Все местные растерялись, и господин Греф ответил сам себе: – Здесь не хватает кафе. Первым пришел в себя мэр города Юрий Савенко – Герман Оскарович, но в двухстах метрах отсюда бар, в котором мы с вами в феврале пили пиво... – Двести метров – это не то, нужно здесь,– жестко ответил господин Греф. Госпожа Сивкова наконец опомнилась: – А вон там, через дорогу, мы и построим летнее кафе, прямо к юбилею откроем... Господин Греф молча направился туда, куда показывала директор музея. На пустыре около крепостной стены ничего не свидетельствовало о том, что там кто-то собирался строить кафе. Зато господин Греф увидел протекающий рядом ручей, прямо над которым красовалась ржавая труба, по виду – водопроводная. – Юрий Алексеевич, а вы ее отпилить не пробовали? – спросил министр. – Не получится: немецкие коммуникации связаны между собой,– ответил мэр. – Вы полагаете? – задумчиво произнес министр и неожиданно вскочил на трубу. Он пробежал по ней и остановился прямо над ручьем над головами у свиты. – Боже, что он делает – это же хулиганство уже какое-то,– выдавил из себя помощник министра Виталий Шипов. – А если он упадет? – рассуждала еще одна помощница господина Грефа.– У нас же в правительстве вообще не останется либералов! Но, насладившись реакцией подчиненных, господин Греф сам спустился с трубы и вернулся к своему автомобилю. Следующей остановкой был мост через Московский проспект. Строительство моста началось в конце 1970-х годов, но, построив два пролета, его прекратили, и недостроенный мост уже 20 лет стоит, упираясь прямо в жилой дом. Подростки пьют по ночам на мосту пиво, и вся поверхность долгостроя покрыта ровным слоем битого бутылочного стекла. Господин Греф вскарабкался на мост и смело пошел по стеклу к бетонному обрыву. За ним пошли все. Здесь, у обрыва, состоялось совещание. – Да, достроить бы не мешало,– произнес господин Греф. – Может, дадим денег, это же тьфу,– предложил свое решение проблемы господин Шипов. – Не 'тьфу', а один миллиард триста миллионов рублей,– продемонстрировал свою осведомленность министр. – Может, дадите нам двести миллионов, мы начнем достраивать, а там видно будет? – прощупал министра Юрий Савенко. Министр ничего не ответил и молча ушел прочь. В успехе следующего пункта программы местные власти не сомневались. Братская могила 1200 гвардейцев, павших при штурме Кенигсберга, была еще к 9 Мая полностью отреставрирована. Губернатор-адмирал Владимир Егоров начал торжественно рассказывать о том, как ударными темпами строители заменили всю тротуарную плитку и обшивку обелиска. Господин Греф перебил главу области: – А зачем? Губернатор растерялся. Министр продолжил: – Ну что здесь интересного для людей? Чем вы их хотите привлечь? Могилой? Да не придут они на могилу! Это в условиях ограниченного доступа народа к информации сюда можно было сгонять пионеров и вдалбливать им идеологию, а сейчас – ну, посмотрите: никого нет. Военные люди (губернатор – бывший командующий Балтфлотом.– Ъ), копаете от забора до обеда, а зачем – не знаете. Никакого креатива! Последним пунктом программы было посещение площади Победы с почти построенным на ней православным храмом Христа Спасителя. Храм господину Грефу понравился. Понравились и фонари, и скамейки, установленные на площади. Мэр был доволен и приготовился слушать похвалу, но вместо этого министр решил пошутить: – Извините, Юрий Алексеевич,– указал господин Греф на находящееся напротив храма здание мэрии, в котором не раз бывал раньше.– А что это у нас за дом? – Мэрия,– все еще жизнерадостно ответил мэр. Улыбка, однако, уже начала сходить с его лица. – Мне кажется, что ее давно пора снести,– задумчиво сказал министр. На тихое "Почему?" мэра он никак не отреагировал. Итоги поездки господин Греф подвел на совещании в обладминистрации. – Вижу, что вы хорошо поработали,– сказал он.– Но почему-то у вас получаются только парадные объекты. Чиновник сделал 'шлеп-шлеп' и говорит людям: радуйтесь! А люди не радуются. Живенько надо! Живенько! Подумайте об этом. Люди остались думать, а министр улетел в Петербург. До юбилея остается три недели. КоммерсантЪ |
|