|
Тони Блэр сбежал на место преступления. Как теракт ударил по "большой восьмерке"Вчера утром на саммите G8 в шотландском городке Глениглс царил почти такой же хаос, как и на лондонских улицах. И там, и здесь это стало результатом террористической атаки. С подробностями – специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Я узнал о первом лондонском взрыве, когда ехал из столицы Шотландии Эдинбурга на автобусе-"шаттле", который раз в 20 минут собирает журналистов из четырех городских гостиниц и везет их в международный пресс-центр. Ехать около полутора часов. По краям довольно узкой дороги, на парковках, у домов мы постоянно встречали полицейские машины. Мы обогнали не одну сотню таких машин. Они стояли везде так, словно их кто-то бросил. На бортах машин была надпись Metropolitan Police, казалось, лондонская полиция, как и автобусная компания National Express, на чьем автобусе ехали мы, получила специальный заказ на обслуживание этого саммита. Вряд ли кто-нибудь поверит, если я скажу, что именно в эти минуты я думал о том, что же будет с Лондоном, если там, не дай бог, сейчас что-нибудь случится. В конце концов, это было бы даже логично. Антиглобалисты накануне словно нарочно оттянули на себя главные полицейские силы не только Лондона, но и всей Великобритании. Но нет, конечно. Я не думал, что будет с Лондоном. В этот момент я думал, как попасть в гостиницу Gleneagles, где в это время уже начиналась встреча лидеров G8. Газетным журналистам на этом саммите надежно перекрыли кислород. Им запрещен доступ на территорию отеля, где и происходят все события. Это было сделано из соображений безопасности. Не тех блокировали, господа. Известие о первом взрыве никого в нашем автобусе не разволновало. То ли он был, то ли не было его. Может, и правда где-то перемкнуло электричество. После сообщения о третьем взрыве я подумал о том, что проход на территорию пресс-центра теперь может занять много времени. Это оказалось правдой. Полицейские на входе в пресс-центр уже подготовились к нападению террористов. Накануне полицейские рассеянно оглядывали журналистов и так же рассеянно, не спеша здоровались (впрочем, всегда успевали первыми). Теперь они ощупывали, по-моему, каждый сантиметр журналистского тела. Пресс-центр еще некоторое время по инерции жил мирной жизнью. В секции российской делегации давал брифинг Нодари Симония, спецпредставитель президента по связям с лидерами африканских государств и директор Института мировой экономики и мировых отношений РАН. Он рассказывал о предстоящем заседании "восьмерки", посвященном помощи странам Африки. Нодари Симония не нравилась эта идея, и он не стыдился признаться в этом: – Я считал, когда первый раз приехал в Лондон в 2002 году: за последние несколько лет Африке было выделено не меньше 50 миллиардов долларов. И что – Африка процветает? Страны есть, а государств нет! СССР тоже соревновался с США в помощи Африке. Но витрины и социализма, и капитализма в Африке были разбиты. Неудача! Американцы рапортовали, что их Берег Слоновой Кости в полном порядке – но увы... Нодари Симония признался, что это он был именно тем человеком, которого президент СССР Михаил Горбачев в критическую минуту прислал к президенту Анголы Жозе Эдуарду Душ Сантошу. – Надо было объяснить ему, что социализм – это фикция и чтобы он вел свою страну каким-нибудь другим путем,– с удовольствием вспоминал Нодари Симония. За внезапной и сильной любовью к Африке, которая возникла у Европы и Америки всего несколько лет назад ("а когда в Руанде племена тутси и хуту зарезали полтора миллиона человек, это никого не заинтересовало!"), господин Симония видит то, что можно разглядеть только при большом желании и будучи таким специалистом своего дела, как Нодари Симония: – Товарищ Буш войной в Ираке политически дестабилизировал Ближний Восток, и в итоге зашаталась Саудовская Аравия, номер один по снабжению мира нефтью, и США, чтобы диверсифицировать поставки нефти в свою страну, пошли за нефтью в Африку. Сунулись даже в Экваториальную Гвинею и начали бурить в этом офшоре с жестоким режимом... Смысл всего того, к чему подводил Нодари Симония, заключался в том, что необходимо заблокировать предложение премьера Великобритании Тони Блэра о выделении африканским странам дополнительных $50 млрд в ближайшие несколько лет. Нодари Симония было откровенно жалко этих денег. После брифинга я спросил у него, знает ли он о взрывах в Лондоне. Он объяснил, что услышал про первый, когда ехал на этот брифинг. – Вы не думайте, что теперь вообще может не дойти очередь до Африки, саммит может посыпаться,– предположил я. – Уверен, что этого не произойдет,– ответил господин Симония.– Лидеры стран проявят политическую волю и продолжат саммит. Но они проявили политическую волю – и прервали его. И в самом деле, глупо было продолжать делать вид, что ничего не произошло. Ведь на второй план сразу отошли все подробности саммита, в том числе и такие милые, как прибытие лидеров в аэропорт Prestwick (премьер-министр Италии Сильвио Берлускони сошел с трапа под звуки российского гимна, который уверенно играл оркестр шотландской гвардии, и в тоске метался по отведенному ему периметру, виновато пожимая руки окружившим его чьим-то детям в белых рубашечках с флажками Великобритании и Италии, надеясь, наверное, что все это какой-то страшный сон), и террористическая велосипедная атака президента США на мирного британского полицейского, в результате которой последний в тяжелом состоянии был доставлен в больницу. Журналисты ловили каждое слово из Gleneagles и транслировали его на всю планету, которая, как водится, застыла в ожидании (а что ей оставалось?). Впрочем, скоро журналистов лишили и этой возможности. В пресс-центре отключились все мобильные телефоны – как убедительное предупреждение о грозящей террористической опасности и привет от организаторов ("Мы с вами, мы думаем о вашей безопасности, мы вас в беде не оставим"). В это же время были окончательно перекрыты все подходы и подъезды к Gleneagles. Выбраться оттуда тоже было невозможно. Не ходил ни один "шаттл", ни одна легковая машина. Gleneagles замер. О лидерах, сидящих в отеле, не было ни слуху, ни духу. Уже Европарламент собрался и объявил минуту молчания по жертвам взрывов, уже некое тайное подразделение "Аль-Каиды" взяло на себя ответственность за них, а G8 молчала. Этот момент произвел на меня самое большое впечатление. Казалось, террористы добились главного: они парализовали волю мировых лидеров. Наконец в пресс-центре было объявлено, что ровно в полдень выступит премьер-министр Великобритании Тони Блэр. Увы, его заявление подтвердило мои худшие опасения: господин Блэр решил оставить коллег и улететь в Лондон. В такой ситуации можно было назвать это решение признаком слабости. Тони Блэр бросил "восьмерку", можно сказать, на произвол судьбы. Он не мог не понимать, что означает его отъезд. Премьер Великобритании заявил, что саммит продолжится по прежней программе, но в это не верилось. Для начала G8 лишилась своего председателя. Став "семеркой", семья мировых лидеров почувствовала себя осиротевшей и не пошла ни на одно из торжественных фотографирований – только на этот день их было назначено в Глениглсе три. Потом перед телекамерами на несколько минут появились все лидеры, и Тони Блэр от их имени зачитал совместное заявление. В этот момент остальные главы государств шеренгой стояли по разные стороны от него, демонстрируя, что готовы, если что, вслед за Тони Блэром уйти на фронт борьбы с терроризмом. Среди всех выделялся прежде всего президент Соединенных Штатов Америки Джордж Буш. Он стоял – как бы это сказать? – подбоченясь. Я понимал: в отсутствие выбитого в результате террористической атаки из рядов G8 господина Блэра этот человек готов взять командование парадом на себя. Эта догадка подтвердилась. Еще через несколько минут Джордж Буш в одиночестве сошел со ступенек отеля, подошел к журналистам и сказал буквально следующее: – Меня поразил контраст между тем, что мы только что видели по телевизору про Африку, и тем, что нам показали про Лондон. Мы хотим помочь людям, а они нападают на людей! Я очень впечатлен! На вопросы он отвечать отказался: очевидно, не было душевных сил. Владимир Путин тем временем выразил соболезнование британскому народу. Он сделал это на фоне российского флага, подчеркивая, что за ним – весь его многострадальный народ. Сочувствуя британцам, господин Путин не забыл выразить надежду на то, что "международное сообщество избавится от двойных стандартов в оценке кровавых преступлений, подобных тому, которое было совершено сегодня в Лондоне" (в голову прежде всего приходят те, которые были совершены три дня тому назад в Дагестане). После этого господин Путин нашел в себе силы встретиться с президентом Южно-Африканской Республики господином Мбеку и даже договорился с ним, что приедет в следующем году в ЮАР с визитом (там все-таки спокойнее). Тем временем вечернее рабочее заседание глав государств "восьмерки" было отменено – в связи с отъездом господина Блэра. Улетая, он сказал, что вернется tonight, то есть в любую секунду, начиная с 6 вечера и до 12 ночи. У лидеров появилось свободное время. Все использовали его по-разному. Президент России увиделся с премьер-министром Японии Дзюнъитиро Коидзуми. Наконец-то появилась возможность поближе рассмотреть отель Gleneagles. Он похож на гостиницу в Саванне (США), где "восьмерка" встречалась в прошлом году. Те же на вид неприлично скромные коттеджи. Черные двери, белые полы. По коридорам ходят по какой-то нужде (хоть вряд ли, конечно, туалет один на этаже в конце коридора) генсек ООН Кофи Аннан, председатель Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао... Господин Путин опоздал минут на десять. Он, наверное, готовил заявление о своем приезде в Японию, которого эта страна так ждет, потому что рассчитывает, что, приехав, господин Путин, обласканный знаменитым японским радушием, легче расстанется с четырьмя островами, мысль о которых много лет не дает Японии испытывать законную уверенность в завтрашнем дне. Визит состоится в ноябре этого года. Удивительно, но в отсутствие господина Блэра в Глениглсе два лидера говорили исключительно о погоде! Какое самообладание! Какие стальные нервы. Российскому и японскому народу есть с кого брать пример (если это кому-то еще не было ясно до сих пор). Господин Коидзуми вспомнил, что он приезжал в Москву 9 мая, на праздник 60-летия Победы. – Только вы открыли торжества, и кончился дождь! Мне говорили, что вы разгоняли облака с помощью тяжелой артиллерии. Я рассказал это своим коллегам, и мне никто не поверил. Мне сказали: "Это шутка!" И я тоже сказал: "Это шутка". "Это же шутка?" – с тревогой посмотрел господин Коидзуми на российского президента. – Нет, это не шутка,– посерьезнел тот.– Это была сложная работа. Была большая облачность, и на каждую тучу было израсходовано большое количество реагентов. И, как вы помните,– справились. Надо было видеть в этот момент японского премьер-министра. Нет, он, конечно, ни на секунду не поверил. Он подумал, наверное, к тому же, что если с ним и дальше будут разговаривать как с больным ребенком, то островов ему ведь и дальше не видать. "Это ужаснейшая, трагическая жестокость стоила жизни многим невинным людям. Я только что участвовал в заседании государственного комитета по чрезвычайным ситуациям и получил полный доклад от членов правительства и уполномоченных представителей властей. В скором времени мы ожидаем заявлений отдельных служб. В частности, управление метро, железнодорожные и автобусные службы занимаются этим и предоставят отчеты в наиболее сжатые сроки. Я бы хотел еще раз выразить мои глубокие соболезнования семьям жертв терактов, а также всем пострадавшим. Я бы хотел поблагодарить службы спасения, которые сегодня были на высоте во всех отношениях. Сейчас полиция и службы безопасности принимают все возможные меры для того, чтобы виновные в происшедшем предстали перед правосудием. Я также признателен лондонцам, проявившим так характерный для них стоицизм и способность возвращаться к душевному равновесию. Кроме прочего я приветствую заявление, сделанное Советом мусульман Великобритании. Мы знаем, что те люди действовали именем ислама, но нам также известно, что подавляющее большинство мусульман в нашей стране и за рубежом являются достойными и законопослушными гражданами, которые, как и мы, всей душой ненавидят терроризм. Люди, которые совершили это страшное злодеяние, пытаются выказать свои убеждения при помощи терроризма, и именно в этот момент мы должны продемонстрировать наши. Я думаю, мы все знаем, чего они добиваются – они пытаются использовать массовую резню ни в чем не повинных людей, чтобы загнать нас в угол, чтобы запугать нас и заставить отказаться от того, что мы хотим делать, помешать нам заниматься нашими делами в заведенном порядке, как мы имеем на то право. Им это не должно и не может удаться. Если они пытаются устрашить нас – мы не устрашимся. Если они при помощи таких методов стараются изменить нашу страну или нашу жизнь – мы не изменимся. Если они пытаются разделить наш народ, или ослабить его, или ослабить нашу решимость – наша решимость останется непоколебимой и мы не дрогнем. Силой нашего духа, достоинством, которым мы обладаем, и спокойной, но истинной силой британского народа мы покажем, что наши убеждения намного превосходят их убеждения. А терроризм преследует одну цель – испугать людей, но мы не испугаемся. Я хотел бы повторить, что сочувствую и испытывают боль за те семьи, у которых сегодня так неожиданно и трагично наступил траур. Это очень печальный день для британского народа, но мы останемся верны британскому образу жизни". США. 11 сентября 2001 года, теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне. Президент США Джордж Буш обратился к нации через три с лишним часа. Выступая на военной базе Барксдейл в штате Луизиана, президент заверил американцев в том, что власти полностью контролируют ситуацию в стране и сделают все возможное для скорейшей ликвидации последствий терактов. При этом он выразил убежденность в том, что террористы будут найдены и наказаны. Индонезия. 12 октября 2002 года, серия взрывов в ночных клубах на острове Бали. На следующий день, через 17 часов после терактов президент Мегавати Сукарнопутри в своей резиденции зачитала официальное заявление правительства Индонезии. Она решительно осудила преступление террористов, сообщила точное число жертв (182 погибших), выразила соболезнования семьям жертв и заявила о готовности властей тесно взаимодействовать с международным сообществом в борьбе с терроризмом. Россия. 23-26 октября 2002 года, нападение на мюзикл "Норд-Ост". На следующий день, 24 октября, в 14.00 Владимир Путин сделал заявление. Президент отметил, что теракт планировался в одном из зарубежных террористических центров. "Основная цель наших правоохранительных органов и специальных служб при проведении и планировании любых мероприятий должна быть направлена на освобождение заложников при максимальном обеспечении их безопасности",– заявил президент (число погибших в результате штурма составило 129 человек). Россия. 6 февраля 2004 года, взрыв в московском метро между станциями "Автозаводская" и "Павелецкая". Президент Владимир Путин не выступал. Испания. 11 марта 2004 года, взрывы в пригородных электричках в Мадриде. Премьер-министр Хосе Мария Аснар выступил с обращением по национальному радио спустя 8 часов. В своем выступлении от имени правительства он указал на то, что теракты нарушили привычную жизнь тысяч людей, более ста человек погибли. Премьер выразил особую благодарность тем испанцам, которые в первые минуты пришли на помощь пострадавшим. При этом он заявил, что кучка фанатиков не сможет навязать свою волю нации. Россия. 24 августа 2004 года, взрывы двух пассажирских самолетов над Тульской и Ростовской областями. Президент России Владимир Путин не выступал. Россия. 1 сентября 2004 года, захват террористами школы #1 в Беслане. 3 сентября – штурм школы. Спустя четыре дня после захвата школы и более чем через сутки после штурма, в 18.00 4 сентября, президент России Владимир Путин выступил с обращением по телевидению. Он оценил произошедшее как "страшную трагедию", отметил, что мы "живем в условиях, сложившихся после распада огромного, великого государства", переходной экономики и обострившихся внутренних конфликтов. "Мы перестали уделять должное внимание вопросам обороны и безопасности, позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы",– заявил президент. Владимир Путин квалифицировал теракт как "нападение на нашу страну". Президент пообещал подготовить комплекс мер, направленных на укрепление единства страны, ужесточить контроль за ситуацией на Северном Кавказе и "создать эффективную антикризисную систему управления – включая принципиально новые подходы к деятельности правоохранительных органов". Франц Клинцевич, депутат Госдумы, лидер чеченского отделения партии "Единая Россия": – Лондон пострадал за свою позицию по Ираку. Думаю, что взрывы – это работа "Аль-Каиды". Международная террористическая сеть огромна, и не удивлюсь, если у трагедии обнаружится чеченский след. Великобритании дан железобетонный урок по их отношению к террористам. Эта страна всегда имела собственное мнение по этой проблеме и вела себя не всегда корректно. Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета: – Ничем. И сообщения СМИ сильно преувеличены. Я звонил друзьям в Лондон и узнал: то, что там произошло – не более чем разборки местной мафии. Обвинения "Аль-Каиды" или других исламских экстремистов несостоятельны, ведь Лондон – мировая исламская столица. Не будут же исламисты сами себя взрывать! Андрей Козырев, в 1990-1996 годах глава МИД России: – Вина Лондона в том, что это столица светского государства. Саммит G8 и победа в борьбе за Олимпиаду 2012 года – это скорее стечение обстоятельств и дополнительная возможность того, чтобы отучить цивилизованный мир от стремления собираться вместе и решать проблемы. Следующей может быть любая столица стран G8. Михаил Маргелов, председатель комитета Совета федерации по международным делам: – Это намек "большой восьмерке" на то, что они много лет воюют с терроризмом, но победить не могут. И в этом проявился особый цинизм террористов – ведь все силы по обеспечению безопасности были брошены в Шотландию, а Лондон остался уязвимым. Англия должна понять, что хороших и плохих террористов не бывает. Борис Березовский, президент Фонда гражданских свобод: – Не Лондон провинился и не англичане, а те, кто собрался в Шотландии на саммит G8, так как они не смогли защитить свои народы. Но виноваты они по-разному. Путин – за кровавую бойню и геноцид в Чечне, Буш – за войну в Афганистане и в Ираке, остальные – что поддержали Путина и Буша. К сожалению, уверен, что ни один из этих политиков не сможет сделать правильные выводы из трагедии в Лондоне, и будут тупо расплачиваться жизнями своих граждан за авантюры, называемые борьбой с международным терроризмом. Юрий Кобаладзе, генерал-майор Службы внешней разведки, в 1977-1984 годах корреспондент Гостелерадио в Лондоне: – По крайней мере в трех вещах: в активном участии в антииракской коалиции, в проведении саммита и в победе за право принять Олимпиаду. Это сыграло не последнюю роль, ведь Лондон победил благодаря репутации безопасного города. Если бы выиграл Париж, не исключаю, что взрывы были бы и там. Саммит – это событие дня, а к Олимпиаде готовятся годами. Олег Калугин, бывший генерал-майор КГБ: – Поводом послужил выбор Лондона столицей Олимпиады, а причина в том, что Лондон – верный союзник США в борьбе с терроризмом. И я бы не стал все однозначно приписывать "Аль-Каиде", ведь есть проблема с ирландцами. Аналогично в Испании есть террористы, но есть и баски, которые организуют теракты против самих испанцев. И кстати, эти события свидетельствуют о том, что не стоит к террористам относить чеченцев, потому что они борются за свое самоопределение. Леонид Замятин, в 1986-1992 годах посол СССР и РФ в Великобритании: – Странно, что террористы выбрали Лондон. Ведь Лондон принял программу по облегчению налогового бремени африканских стран, задавленных бедностью. Я исключаю, что взрывы организовали ирландские сепаратисты – им невыгодно омрачать радость от победы в борьбе за Олимпиаду. Скорее, все-таки все это было спланировано под саммит "большой восьмерки". Задача Блэра – выявить, откуда идет демонстрация силы против тех, кто борется с международным терроризмом. Владимир Буковский, писатель, эмигрант, проживающий в Лондоне: – Лондон виноват в том, что Англия с самого начала была главным партнером США по антитеррористической кампании в Ираке, я удивляюсь, что эти теракты не произошли раньше. В принципе это могло произойти и в другой столице – для террористов важнее не то, где пройдут Олимпийские игры, а позиция страны по отношению к антитеррористической кампании. Вагиф Гусейнов, директор Института стратегических оценок и анализа, в 1988-1991 годах глава КГБ Азербайджана: – В первую очередь это реакция на поддержку действий американцев создать большой демократический Восток. Но я бы не стал списывать со счетов и ирландский след. КоммерсантЪ |
|