15.07.2005

Несвобода с чистой совестью. Конституционный суд узаконил полную зависимость налогоплательщиков от государства

Вчера Конституционный суд (КС) огласил постановление по делу о проверке конституционности 113-й статьи Налогового кодекса РФ, устанавливающей трехлетний срок давности привлечения налогоплательщиков к ответственности за налоговые правонарушения. Срок судьи признали конституционным, но распространяться он впредь будет не на всех. Для тех, кто "препятствует осуществлению налогового контроля", будет сделано исключение. Иными словами, проверяющих наделили правом делить проверяемых на добросовестных и недобросовестных. Главное, чтобы налоговый орган сумел доказать в суде, что налогоплательщик ему противодействовал. Сделать это, как показывает практика, будет совсем нетрудно.

Момент истины
Первоначальная стоимость вчерашнего решения КС для бюджета составляет примерно 30 млрд рублей, судьбу которых в настоящее время решают Федеральный арбитражный суд Московского округа (ФАСМО) и Высший арбитражный суд. Такова сумма претензий налоговиков к нефтяной компании ЮКОС по результатам проверок за 2000-й, а также за январь–июль 2001 года. Решение о привлечении компании к ответственности по этим долгам было принято уже по истечении трех лет, прошедших с момента правонарушения.

Не решившись брать на себя ответственность, ФАСМО с подачи налоговиков поставил под сомнение конституционность срока давности как такового и обратился в КС (см. Ъ от 26 и 27 мая). Очевидно, отмена срока давности автоматически узаконила бы любые взыскания с ЮКОСа.

Но, как оказалось, чтобы изъять у ЮКОСа 30 млрд рублей, отменять срок давности вовсе не обязательно. Достаточно оказалось разъяснений КС, касающихся того, с какого момента этот срок должен отсчитываться.

Признав 113-ю статью Налогового кодекса не противоречащей Конституции, судьи указали, что "течение срока давности привлечения лица к ответственности за совершение налоговых правонарушений прекращается с момента оформления акта налоговой проверки... а в случае отсутствия необходимости в составлении такого акта (например, при проведении камеральных проверок.– Ъ) – с момента вынесения соответствующего решения руководителя (замруководителя) налогового органа о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности". Другими словами, если акт налоговой проверки составлен до того, как истекли три года с момента нарушения, штрафовать налогоплательщика можно. В случае с ЮКОСом с актом проверки, в отличие от решения о привлечении к ответственности, налоговики как раз уложились.

"Впервые КС вынес откровенно заказное решение, которое было необходимо для разрешения ситуации вокруг ЮКОСа. При этом подход КС не соответствует ни сложившейся практике в арбитражных судах, ни теории права. Привлечение к ответственности всегда должно предусматривать возможность его обжалования в суде. Сейчас по закону обжалованию подлежат именно решения налоговиков о привлечении к ответственности, а не сам акт налоговой проверки. И до сих пор ни у кого не возникало сомнений, что это правильно",– считает управляющий партнер компании "Пепеляев, Гольцблат и партнеры" Сергей Пепеляев. Действительно, если бы ФАСМО был уверен, что срок давности можно считать с момента составления акта проверки, ему бы не понадобилось добиваться отмена срока давности как такового и он уже давно все с ЮКОСа взыскал бы.

Бессрочная ответственность
Однако на деле цена вопроса окажется куда больше спорных 30 млрд рублей. Последствия вчерашнего решения КС могут коснуться практически любого налогоплательщика. Все будет зависеть, по сути, лишь от желания проверяющих.

Дело в том, что наряду с разъяснениями того, что считать моментом отсчета срока давности, судьи постановили: "Суд в случае воспрепятствования налогоплательщиком осуществлению налогового контроля и проведению налоговой проверки может признавать уважительными причины пропуска налоговым органом срока давности привлечения налогоплательщика к налоговой ответственности и взыскивать с него налоговые санкции". Иными словами, впредь срок давности будет распространяться не на всех. Налогоплательщиков поделили на добросовестных и недобросовестных, хотя эти термины в постановлении и отсутствуют, и для недобросовестных, которых определят сами налоговики, срок давности вообще отменен. Главное, по утверждению КС, чтобы налоговый орган при этом сумел доказать в суде, что налогоплательщик ему противодействовал.

"Доказать это будет несложно, особенно в условиях нашего 'басманного' правосудия. Причем страдать от этого будет в первую очередь не крупный бизнес, имеющий профессиональных юристов и бухгалтеров, а мелкие предприниматели. Они же порой не имеют достаточных навыков, чтобы правильно вести бухгалтерию и предоставлять налоговикам правильно заполненную отчетность. А это может расцениваться как противодействие проверяющим",– уверен адвокат ЮКОСа Борис Абушахмин. С ним согласен и Сергей Пепеляев. Он считает, что злоупотребления неизбежны: "К примеру, налоговый орган может во время проверки запросить у налогоплательщика документ, которого вообще в природе нет. Если не предоставляет – значит, противодействует. Или же налогоплательщик просто может не уложиться в указанные в требовании налогового органа сроки на предоставление документов. В этой ситуации срок давности на него может не распространяться",– считает он.

От камеральной проверки до камеры
Еще одно нововведение КС, также сулящее неприятности налогоплательщикам: судьи фактически узаконили практику взимания штрафов по результатам камеральных проверок (проверки отчетности, не требующие выезда к налогоплательщику). В теории камеральные проверки должны являться механизмом предотвращения налоговых правонарушений: налоговик должен проверить отчетность, указать налогоплательщику на ошибки, а последний – их исправить. Никаких санкций при этом применяться не должно. Однако на деле зачастую происходит иначе: налогоплательщиков регулярно штрафуют.

При этом суды до сих пор занимали разные позиции по этому вопросу. Одни вставали на сторону налогоплательщиков, ссылаясь на то, что камеральные проверки, во-первых, являются инструментом так называемого "предварительного контроля", а во-вторых, в законодательстве не предусмотрен механизм привлечения налогоплательщиков к ответственности по результатам камеральных проверок (в частности, не установлена обязанность составлять акт по итогам такой проверки). А раз нет механизма, нет и ответственности. Другие суды руководствовались интересами бюджета и штрафные санкции в подобных ситуациях признавали.

Теперь споров возникать не должно. КС предписал налогоплательщиков штрафовать, указав, что в отсутствие необходимости составления акта (как раз при проведении камеральных проверок) привлекать к ответственности налогоплательщиков все равно нужно, если налоговый орган вынесет соответствующее решение. Судьи прямо указали, что санкции за совершение налоговых правонарушений направлены на "восполнение ущерба казны". То есть штрафы признаны не инструментом наказания провинившихся, как всегда считалось, а инструментом пополнения бюджета. Налоговикам такая трактовка наверняка придется по вкусу.

ГАЛИНА Ъ-ЛЯШЕНКО

Конституционное наступление на плательщика

Определение КС от 8 апреля 2004 года #169-О установило, что налогоплательщик, расплачивающийся со своими поставщиками заемными средствами, не может возмещать налог на добавленную стоимость (НДС) до тех пор, пока полностью не погасит заем. Под давлением предпринимателей в ноябре 2004 года КС дал разъяснения апрельского определения, в которых указал, что привлечение заемных средств, а также сроки расплаты по кредитам не должны влиять на использование налогоплательщиком вычета по НДС.

Определение КС от 8 июня 2004 года #226-О установило, что уклонение от налогов – цель, заведомо противная основам правопорядка и нравственности. Таким образом, по мнению экспертов, серьезно увеличились риски, связанные с законной оптимизацией налогов.

Согласно постановлению КС от 16 июля 2004 года #14-П, установленный Налоговым кодексом двухмесячный срок проведения выездных налоговых проверок включает в себя только время фактического нахождения проверяющих на территории налогоплательщиков. Тем самым было подтверждено право налоговиков затягивать проверки до бесконечности.

Согласно определению КС от 12 мая 2005 года #167-О, факт неполучения налогоплательщиком оплаты за товары (работы и услуги) не исключает возможности взимания НДС, который, как и другие налоги, в принципе должен уплачиваться за счет собственных средств налогоплательщика. При этом финансовое положение налогоплательщика и его "фактическая возможность к уплате налога" не учитываются.

У них самих совесть есть?

Олег Киселев, председатель совета директоров компании "Ренессанс Капитал":
– Про совесть лучше журналистам решать, для бизнесмена все прагматичнее. Такой дефиниции, как добросовестный и недобросовестный налогоплательщик, нет ни в Гражданском, ни в Налоговом кодексе. Скорее это из области пролетарского самосознания, когда судят не по кодексу, а по убеждению. По сути, вчерашнее решение КС нивелирует решение о трехлетнем сроке давности.

Андрей Ананов, гендиректор компании "Русское ювелирное искусство":
– У нас у всех с совестью большие проблемы, в том числе и у судей. Живя в СССР, мы знали, что при желании любого из нас могут привлечь к ответственности, потому что закон что дышло. Сейчас КС продолжил эту традицию. Хотя в этой стране подобие порядка можно иметь лишь под влиянием страха.

Дмитрий Штейнберг, адвокат:
– При вынесении этого решения судьи руководствовались не моральными категориями, а конституционным толкованием. А у нашей Конституции точно совести нет. Вчерашнее постановление все отдает на откуп фискальным органам, которые при случае могут действовать по принципу: если нельзя предъявить претензии, но очень хочется, то можно. Мне представляется, что если в КС поступает любое обращение, затрагивающее интересы фискальных органов, то руку с пульса те не снимают.

Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка:
– Должна быть, работа обязывает. Вообще, законы не должны иметь обратной силы, а такие сиюминутные изменения не добавляют стабильности. Для бизнеса это не очень приятная новость. Боюсь, будет объявлена новая охота на ведьм, а трехлетние ведьмы просто не нужны, интерес представляют уже вставшие на ноги компании.

Михаил Орлов, председатель экспертного совета по налоговому законодательству бюджетного комитета Госдумы:
– По-моему, суд совершил глупость. К налоговым правонарушениям нельзя применять термин добросовестности, это тема гражданского права. Толковать этот термин налоговые органы могут очень широко, и добросовестность превратится в фикцию. Если у налоговиков не будет хватать политического ресурса, то при желании замочить компанию они легко смогут, объявив ее недобросовестной.

Андрей Нечаев, гендиректор Российской финансовой корпорации, в 1992 году министр экономики России:
– Не думаю, что судьи поступились совестью, просто они забыли, в какой стране живут, или не знают действительности, поскольку им запрещено заниматься бизнесом. Это решение усилит налоговые органы, и произвола налоговиков не избежать. Они получили дополнительные рычаги давления на бизнес и возможность вымогать взятки.

Андрей Ищук, член Совета федерации:
– Совесть – категория моральная. К сожалению, пока мы не создали такое общество, где нравственные ценности равнозначны нормам закона. А с точки зрения закона главное – юридическое определение норм и правил и выполнение их без оглядки на политконъюнктуру.

КоммерсантЪ