|
Не про канал. Москва наступает на Кишинев через телевидениеВчера российский "Первый канал" возмутился тем, что власти Молдавии отобрали лицензию на ретрансляцию его передач у молдавской компании Analitic Media Group и передали ее структуре, близкой к руководству страны. Повышенное внимание Москвы к внутренним разборкам на молдавском медийном рынке означает, что российская сторона намерена предпринять очередную попытку вернуть Молдавию в сферу своего влияния. Кремль рассчитывает реанимировать провалившийся ровно два года назад "меморандум Козака" – на сей раз с помощью украинского президента Виктора Ющенко. Спор хозяйствующих субъектов Во вчерашнем пресс-релизе дирекции по связям с общественностью "Первого канала" сообщается, что молдавский координационный совет по телевидению и радио (КСТР) лишил лицензии владельца эксклюзивного права на ретрансляцию программ "Первого" в Молдавии – местную компанию Analitic Media Group. КСТР даже успел провести конкурс, в результате которого частота вещания "Первого канала" перешла к другому владельцу – компании Media Satelit. "В сложившейся ситуации 'Первый канал' выражает серьезную озабоченность и считает необходимым отменить решения конкурса до выяснения всех обстоятельств",– отмечается в заявлении. В ответной реплике глава КСТР Ион Михайло назвал заявление дирекции общественных связей "Первого канала" недоразумением. Господин Михайло разъяснил, что происшедшее вовсе не является санкциями против "Первого канала" как такового – он продолжает работать в Молдавии, и на его деятельности смена партнера не отразится. По словам главы КСТР, прежний владелец права на ретрансляцию сигнала "Первого канала" был лишен лицензии еще 18 октября из-за нарушения лицензионных норм, зафиксированных в молдавском законодательстве, а именно из-за изменения состава акционеров в Analitic Media Group. "Это привело к автоматической утрате права на вещание 'Первого канала'",– сказал Ион Михайло. По словам главы КСТР, инициатором разрыва отношений с Analitic Media Group был именно "Первый канал" – в адрес совета от руководства "Первого канала" поступило письмо о намерении передать права на вещание компании Media Satelit и расторгнуть контракт с предыдущим обладателем прав. Это и стало основанием отзыва смены владельца лицензии. В пострадавшей Analitic Media Group ситуацию объясняют по-другому. Гендиректор компании Анатолий Голя сказал Ъ, что письма и другие документы, представленные КСТР якобы от имени "Первого канала",– фальшивка. Господин Голя уверяет, что совету было представлено письмо руководства "Первого канала", подтверждающее, что канал не собирался расторгать договор с Analitic Media Group до конца 2010 года. Но члены совета документ во внимание не приняли. Не выдерживает критики, по словам гендиректора, и аргумент об изменении состава акционеров. "В законе не прописано, что это является нарушением. Поэтому мы подали в суд сразу два исковых заявления: в одном обжалуем отзыв лицензии, в другом – лишение нас частоты". Между тем частота, на которой вещает "Первый канал", покрывает сигналом более 90% территории Молдавии. По охвату с ним может сравниться только национальное молдавское телевидение, контролируемое действующей властью. Компания Analitic Media Group – единственная в стране медийная структура, неподконтрольная властям. Она принадлежит Кириллу Лучинскому, сыну бывшего президента Молдавии Петра Лучинского. Компания Media Satelit, напротив, управляется людьми из близкого окружения президента Воронина. Соответственно с передачей лицензии влиятельный телеканал стал полностью контролироваться властью. Тем самым руководство Молдавии сможет нейтрализовать важный ресурс российского влияния у себя в стране. Ссора дружественных народов Отношения Москвы и Кишинева испортились в ноябре 2003 года после отказа молдавских властей подписать российский план урегулирования приднестровской проблемы. Почти полгода над этим документом работал тогдашний замглавы администрации президента РФ Дмитрий Козак. Его фамилией и стали потом неофициально называть разработанный меморандум. В нем оговаривалось создание "асимметричной федерации", в которую на правах автономий с широкими правами вошли бы Приднестровье и Гагаузия. Гарантом мира призваны были стать российские миротворцы, дислоцированные в Приднестровье. Они должны были оставаться там до 2020 года. В день, когда в Кишинев для участия в церемонии подписания меморандума должен был вылететь президент Путин, его коллега Владимир Воронин отказался подписывать документ. Это случилось после телефонного разговора молдавского президента с Яапом де Хоопом Схеффером, нынешним генсеком НАТО, а тогда председателем ОБСЕ. Отношения Москвы и Кишинева с тех пор стали стремительно ухудшаться. Молдавия объявила курс на вступление в ЕС, а общение двух президентов, до осени 2003 года довольно интенсивное, свелось к обмену формальными поздравлениями по поводу государственных праздников. Но Кремль не отступил. Весной этого года Москва активно включилась в парламентские выборы в Молдавии против молдавских коммунистов во главе с Владимиром Ворониным. Россия сделала ставку на бывшего мэра Кишинева Серафима Урекяна, пытаясь сделать из него лидера "цветной революции". Но молдавские пиарщики переиграли российских коллег, и операция по смещению президента Воронина провалилась. Последний, победив в неравной борьбе, стал обвинять Москву с трибун международных форумов в поддержке приднестровских сепаратистов и нежелании решать приднестровский конфликт. Минувшим летом молдавский парламент потребовал от России вывода всех своих военных и вывоза вооружений из Приднестровья до конца 2005 года. Чтобы вернуть Кишинев в орбиту российского влияния, Москва запустила "План мероприятий по сохранению российского влияния в Республике Молдова". Документ подготовлен в администрации президента РФ под руководством экс-посла в Молдавии, а ныне замсекретаря Совбеза Юрия Зубакова и с участием силовых ведомств и ключевых министерств экономического блока. Главной задачей российской политики в плане называется недопущение крена Молдавии в сторону Запада и устранение угрозы ликвидации российского военного присутствия в Приднестровье. Для этого предполагается наращивать торгово-экономическое, политическое и гуманитарное давление на Кишинев. Реализация этого плана уже идет вовсю. Введен запрет на ввоз из Молдавии говядины, свинины, баранины, мяса птицы и мясных субпродуктов. Действуют ограничения на ввоз из этой страны растениеводческой продукции, овощей и фруктов. А в сентябре Федеральная таможенная служба России прекратила выдачу акцизных марок импортерам алкогольной продукции из Молдавии. Без них в страну не может быть поставлена ни одна бутылка. Спустя два месяца марки стали снова выдавать, но, по сведениям Ъ, после Нового года молдавских поставщиков ждут новые санкции. Самый чувствительный удар Россия нанесла по энергетической безопасности Молдавии. "Газпром" пообещал поднять цену на газ до европейского уровня. А в начале месяца Молдавская ГРЭС, расположенная в Приднестровье и принадлежащая российской компании "Интер РАО", прекратила снабжать Молдавию электроэнергией. Молдавское правительство называет поведение российских энергетиков шантажом. В одном из своих интервью президент Владимир Воронин заявил: "Я официально объявляю о том, что Молдова готова прожить без экспорта вина в Россию. Мы готовы жить в холоде, замерзать без российского газа, но не сдадимся. Молдова не будет жертвовать своей целостностью, суверенитетом и свободой, несмотря на цену, которую придется заплатить". Очевидно, что скандал вокруг "Первого канала" является очередной попыткой Москвы надавить на Кишинев. Примечательно, что "Первый канал" отреагировал на смену партнера в Молдавии не сразу, а только по истечении месяца после лишения компании Analitic Media Group лицензии и частоты. Объединение конкурирующих планов Находясь в состоянии торговой войны с Молдавией, Россия тем не менее пошла на некоторые политические уступки. После долгих споров Москва согласилась расширить формат переговоров по приднестровскому урегулированию, допустив в него представителей США и Евросоюза. Раньше за круглым столом собирались пятеро переговорщиков от России, Украины, Молдавии, Приднестровья и ОБСЕ. Но неуступчивость Кишинева, пригрозившего выйти из переговорного процесса, если к нему не присоединятся Вашингтон и Брюссель, вынудила Москву согласиться на расширение состава. США и ЕС допустили к переговорам, но без права голоса – в качестве наблюдателей. Тем не менее сделанные уступки не означают, что Россия отступилась от прежних амбиций и забыла о провалившемся "меморандуме Козака". Правда, за время, прошедшее после разрыва отношений Кишинева и Москвы, появился новый план решения приднестровской проблемы. С инициативой выступили новые украинские власти. Виктор Ющенко предложил собственный план урегулирования конфликта в Приднестровье, и именно его поддержал Запад и одобрили в Кишиневе. Саботируя "план Ющенко", Москва автоматически заработает репутацию главного противника окончательного политического решения приднестровской проблемы. Единственный выход – принять план Ющенко, но при этом постараться внести в него максимум собственных поправок. По информации Ъ, именно этот вариант с недавнего времени активно обсуждается в Кремле. Коррективы, на которых настаивает Москва, фактически должны превратить украинский план в несколько обновленную копию "меморандума Козака". Причем новую инициативу должны вместе выдвинуть украинская и российская стороны. Этот вопрос станет одним из ключевых в ходе запланированного на начало следующего года визита в Киев президента Владимира Путина. Но чтобы совместная инициатива стала возможной, необходимо заставить Украину скорректировать ее отношение к молдавскому руководству. Нынешний скандал вокруг "Первого канала", видимо, и призван стать началом кампании по дискредитации Кишинева в глазах Киева. Нынешний конфликт между Россией и Молдавией начался после того, как Кишинев отказался принять план молдавско-приднестровского урегулирования, предложенный два года назад тогдашним заместителем главы администрации президента РФ Дмитрием Козаком. Два года спустя в распоряжение специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА попал текст подписанного тогда меморандума, после прочтения которого возникало много вопросов. И корреспондент Ъ обратился за разъяснениями к ДМИТРИЮ КОЗАКУ.
– Сколько вас два этих года ни пытали на эту тему, вы молчали. Хотя президент Молдавии высказывался в том числе и о вас лично. Говорил, в согласованном тексте меморандума появилась страничка, которой там не было. Это называется подлог. И из-за этой странички подписание не состоялось. – Я не хотел возвращаться к этой теме и подробно комментировать то, что два года назад приключилось с президентом Молдовы, хотя бы из уважения к его должности и седой голове. Владимир Николаевич Воронин все-таки глава государства, а по возрасту – мне почти в отцы годится. К сожалению, сегодня появилась удивительная, не имеющая ничего общего с действительностью интерпретация совсем недавних событий. Не верю, что реальные события стерлись в памяти и самого президента, и его подчиненных и коллег. Остались на месте достаточно молодые и трезвомыслящие люди – председатель правительства, лидер его парламентской фракции, советник, которые были непосредственными участниками и свидетелями тех событий, которым Владимиру Николаевичу если не каждый день, то довольно часто приходится смотреть в глаза. Своими рассказами он им преподносит очень плохие нравственные уроки и делает плохую услугу себе. Жизнь долгая – эти молодые люди наверняка когда-нибудь вынуждены будут интерпретировать факты его политической биографии. Впрочем, пусть это останется на совести самого Владимира Николаевича. Остались ведь документы. Да, это самое главное: остались подлинники документов, которые опровергнуть невозможно. Те копии, которые вы сегодня мне показываете,– это действительно копии подлинных документов. Один из них – вот дата стоит, 14 ноября,– был подписан за две недели до того, как было сорвано урегулирование, и второй был подписан 24 ноября, уже за один день до происшедшего. – А какая разница между двумя текстами? – Первый вариант после подписания был изменен по просьбе президента Молдовы. Приднестровское руководство пошло на дополнительные уступки в отношении статуса русского языка в объединенной Молдове. Заметьте, что ни в одном, ни в другом варианте та самая злополучная для президента Молдовы страничка оставалась неизменной. Ни разу не подвергалось сомнению наличие российского миротворческого контингента на переходный период, на период до полной демилитаризации объединенного уже государства. В первом варианте меморандума срок нахождения миротворческих сил и их наименование вписаны Владимиром Николаевичем собственноручно. Эта страница, как и весь документ, выдержит любую экспертизу. На сохранении российской миротворческой миссии настаивали приднестровцы, и это была позиция официального Кишинева: до тех пор пока не произойдет полная демилитаризация, не будет упразднена армия на обеих сторонах Днестра – должен быть сохранен тот миротворческий российский контингент, который выполнял эту миссию в течение уже 11 лет и который справлялся с этой задачей. Как следует из документов, он должен быть совсем небольшим, с предельной численностью до 2000 человек, без тяжелых вооружений и военной техники. – То есть могло быть и меньше? – Да. Проект меморандума предусматривал только верхние пределы по срокам пребывания, вооружению и численности. Конкретные параметры такого контингента должны были уточняться межгосударственным соглашением между объединенной Молдовой и Россией. Это не подвергалось никакому сомнению. Президент Молдовы сам заявил о том, что это необходимо. – Но инициатором наличия контингента, по-моему, выступали все-таки приднестровцы. – Он заявил, что согласен с этим предложением Приднестровья еще в сентябре, на саммите в Ялте, и затем дважды письменно подтвердил эту позицию парафированием проекта меморандума 14 и 24 ноября 2003 года. – Почему в первом документе появилось полстроки рукописного текста о миротворческих силах? – Приднестровье настаивало на сохранении этого контингента на 49 лет. Президент Молдовы подписал первый документ как раз в том виде, в котором предложили приднестровцы. Мы считали, что демилитаризация обеих сторон в условиях объединенного государства может и должна завершиться значительно раньше. Поэтому ему было предложено: "Здесь можно возражать, и мы попытаемся уговорить приднестровцев, что на такой длительный срок такой контингент не требуется". И он своей рукой уже после приднестровцев вписал другой срок, до 2020 года. Это было 14 ноября. Второй документ был подписан 24-го числа, это чистовой вариант первого, правленного его рукой, и в той редакции, которую предложил сам президент Молдовы. Вот, собственно, и вся история. Вопрос: почему спустя 12 часов президент Молдовы отказался официально подписывать этот документ, уже парафированный, а спустя два года сказал, что этого не было? И что Россия чуть ли не жульничала, подменяя страницы? Для меня это необъяснимо. Есть только версии, на которые ссылаться будет неправильно. – А до этого все шло гладко? – Далеко не гладко. Президент Молдовы обратился с просьбой к президенту России оказать содействие в урегулировании приднестровского вопроса. И первое, с чем пришлось столкнуться летом 2003 года, это абсолютное взаимное недоверие обеих сторон и обоюдные обвинения в жульничестве. Казалось, мы ввязались в бесконечные, тяжелейшие и малопродуктивные переговоры, где главным образом выяснялись личные отношения двух руководителей. Это, собственно, продолжается и до сих пор. Каждая из сторон говорила и говорит, что ничему верить нельзя. Они обвиняли друг друга ровно симметрично. В Кишиневе говорили: не верьте документам, подписанным Смирновым! Приднестровцы говорили: то, что подпишет Воронин, это ничего не значит! Он завтра наплюет на это все. – Ну, так и получилось. Чему же вы до сих пор удивляетесь? – Сегодня удивляет беспардонная и беспричинная ложь. Тогда – непредсказуемые действия, недопустимые даже в отношениях между враждующими соседями в коммунальной квартире. Хотя первый сигнал поступил уже в середине ноября 2003 года. Но там была хотя бы мотивированная просьба о пересмотре достигнутых договоренностей. Когда первый раз уже был подписан проект меморандума, вдруг 17 ноября позвонил президент Молдовы и попросил еще раз вернуться к тому, что уже подписал, потому что еще раз осмыслил пункт про государственный статус русского языка и понял, что у него будут политические проблемы, что националистическая оппозиция довольно сильна... Пришлось немедленно вернуться в Молдову. Мы начали обсуждать уже десятки раз обсужденные вопросы. За ночь, проведенную с руководством Приднестровья, нам удалось договориться. Положения о статусе русского языка были изменены. Это был непростой диалог. Приднестровцев пришлось довольно сильно уговаривать и договариваться, что ну ладно, ну хорошо, главное – не название, государственный или официальный, а главное, чтобы были гарантии, что по языковому признаку не будет никакой дискриминации. И об этом мы с ним договорились уже в ночь накануне 24-го числа. – После этого было, видимо, и решено, что в Кишинев на торжественное подписание приезжает президент России. – Что касается приезда президента России, то это отдельная история. Изначально планировалось, что меморандум будет подписан в Петербурге, где президент Молдовы собирался у здания университета открывать памятник молдавскому государственному деятелю, который работал еще при Петре Первом. Туда должен был подъехать и руководитель Приднестровья. Учитывая взаимное недоверие между Смирновым и Ворониным, представлялось, что подписание документа на нейтральной для них территории было бы наиболее правильным. Однако президент Молдовы считал, что для него будет очень большой плюс, если президент России приедет в Молдову и именно там будет совершен этот исторический акт. Он очень эмоционально уговаривал Владимира Владимировича, чтобы это было именно в такой конструкции. Президент внял этим уговорам и согласился приехать в Кишинев. – А как вел себя господин Воронин во время подготовки визита? – Владимир Николаевич Воронин был окрылен: наконец вся проблема решена. Его предвыборные обещания народу решить проблему объединения Приднестровья с Молдавией сбудутся. Был эмоциональный подъем и у людей по обоим берегам Днестра. Воронин обращается к странам Евросоюза снять запрет на выезд 15 руководителей Приднестровья в страны Евросоюза. Руководство Приднестровья снимает запрет на въезд Воронина в Приднестровье. Воронин немедленно этим воспользовался и навестил свою тяжело больную маму. Прекращается взаимное подавление телефонной связи. Регулярно из Приднестровья уходят эшелоны с российскими вооружениями. Воронин встречается с бывшими участниками боевых действий 1992 года с молдавской стороны. Они поддерживают меморандум. – Так что же стряслось-то? – 24 ноября примерно через час после повторного подписания меморандума, как только сел в самолет лететь в Киев для встречи и обсуждения подписанного меморандума с Кучмой, раздался звонок Воронина: "Возвращайтесь скорее. Ко мне тут пришел иностранный дипломат (он назвал страну) и такое рассказал, такое написал..." Думаю, что уже в этот момент все было решено. – Скажите, как могло получиться так, что вы, договариваясь с Приднестровьем и с Молдавией, не взяли в качестве четвертой стороны на переговоры представителей ЕС и ОБСЕ. Вы без них хотели сделать все? Вы не понимали, что шансов с самого начала на это не было? – Представителем ОБСЕ в Кишиневе был тогда господин Хилл. Все эти документы, которые у вас перед глазами, они были абсолютно открыты, и мы с Уильямом Хиллом неоднократно обсуждали эти проблемы. И господин Хилл говорил, что в случае, если вам удастся хоть каким-то образом склеить это все, мы поддержим. Документ нормальный. У нас, он говорил, там вызывают сомнение, правда, кое-какие позиции... Ну, действительно, в спорных моментах там на переходный период устанавливается для Приднестровья квота в федеральном парламенте и довольно серьезное право вето. Там некоторые ключевые законы принимаются двумя третями, а у представителей Приднестровья чуть больше одной трети депутатов должно быть в парламенте. Вот это вызывало сомнения. – А у вас это не вызывало сомнений? – У меня это тоже вызывало всегда сомнения, да. Но это был тот компромисс, которого удалось достичь ради объединения, как тогда говорил президент Молдовы. – Но не было же за столом четвертой стороны? – Сесть за стол переговоров всем вместе можно было, никаких возражений с нашей стороны не было. Вопрос в другом: на самом деле главные переговорщики – это две стороны, Приднестровье и Молдова. – Но выяснилось, что не главные? – Это свидетельствует о цене той государственности, того суверенитета, о котором рассуждает нынешнее молдавское руководство. – А вы разговаривали с Ворониным после его отказа? – Первый разговор был в тот самый вечер, после возвращения моего из Киева в Кишинев. Тяжелый был разговор. Господин Воронин ничего, кроме покаяния, не мог произнести. Я уж не хочу, чтобы это освещалось в СМИ, все слова, которые произносились в том разговоре, он был при свидетелях, пусть они соберутся вместе и вспомнят тот ноябрьский вечер... – Но все-таки? Он корил себя, что ли? – Только себя. Он просил прощения и корил себя, называл себя уничижительными словами за такой поступок, называл себя обманщиком России, обманщиком президента, говорил, что меня обманул. Да, для меня это был шок... – Вы что, раньше с такими вещами не сталкивались? – Ни до этого, ни после этого. С таким поведением я не сталкивался. – И, так сказать, в быту? – Ни в быту, ни в политике до такой степени не опускаются. – Он-то сам как все это объяснял? – Да пояснял, что из-за отрицательной позиции ОБСЕ, именно из-за одного в основном пункта... – Насчет миротворческого контингента? – Да! – Неужели он сам его до подписания не согласовал с ОБСЕ? – Для него было неожиданностью, что по этой позиции на него было оказано давление. Но в этой ситуации, какое бы давление ни было, не надо было прогибаться. Все аргументы в пользу меморандума были на его стороне. И внутри- и внешнеполитические. – Как вы думаете, могут Молдавия и Приднестровье выйти все-таки на такого рода меморандум в ближайшие годы? – Абсолютно уверен в том, что это действительно чаяния подавляющего большинства людей. Это разделенные семьи, разделенные родственники, это унизительное положение многих людей, которые проживают на территории Приднестровья. Я думаю, что рано или поздно все равно они выйдут на объединение. Россия и сегодня предпринимает усилия по содействию этому процессу. – Говорят, что есть некое письмо президента Молдавии президенту России, где он объясняет мотивы своего поведения, и что это очень эмоциональное письмо. – Такое письмо действительно было, и это было где-то весной-летом 2004 года, когда президент Молдавии обратился к Владимиру Владимировичу с просьбой вернуться к рассмотрению всех этих вопросов, в том числе с моим участием. Признался, что он поступил тогда, мягко говоря, неосмотрительно и что сильно подорвал свой авторитет и как политика, и как человека. Смысл письма: он обещал быть более крепким и устойчивым, предлагал вернуться к обсуждению этих вопросов еще раз, просил принять его помощника по внешнеполитическим вопросам. Я его действительно принимал – уже работая в аппарате правительства. Выслушал его предложения. Предложение было такое: Россия должна принять какие-то туманные меры, непонятно какие, для того чтобы сменить политическое руководство Приднестровья. Был дан ответ, что мы это решить не можем. Это дело жителей Приднестровья. Других предложений не поступило. КоммерсантЪ |
|