|
||||
Gucci, люльки и бирюльки. Выставки недели. Открылось главное художественное событие года – 2-я Московская биеннале современного искусства
Как известно, биеннале – своеобразные региональные фестивали современного искусства – проводятся раз в два года, а потому несложно предположить, что возраст московской еще близок к младенческому. Большинство сколько-либо значимых новых биеннале успели обзавестись пятерками и шестерками перед указанием места своей дислокации. Хотя некоторые из спецпроектов и параллельных проектов Мосбиеннале публике представили уже давно, официальное открытие состоялось лишь 1 марта сразу на двух площадках – в ЦУМе и в башне «Федерация», где разместились выставки основного проекта.
Кураторский состав по сравнению с фестивалем двухгодичной давности особых изменений не претерпел: комиссар биеннале – Иосиф Бакштейн, в кураторах основного проекта помимо самого Бакштейна значатся Даниель Бирнбаум, Яра Бубнова, Николя Буррио, Гуннар Кваран, Роза Мартинес, Ханс-Ульрих Обрист и Фулия Эрдемчи. Два года назад было много (порой справедливых) претензий к несколько робкой и невнятной теме, которая звучала как «Диалектика надежды»; нынешнюю же – «Примечания: геополитика, рынки, амнезия» – можно обвинить в чем угодно, но только не в робости и невнятности.
«Гори, универмаг, гори!»
Рассказывают, одно из выступлений конференции, посвященное борьбе против капитализма, было показано на больших мониторах ЦУМа. О количестве госпитализированных в психиатрические лечебницы посетителей расположенных в ЦУМе бутиков пока ничего не сообщается, равно как и нет информации о приросте участников отечественных ультралевых группировок. Очевидно, шоппингу в Gucci и Dolce & Gabbana мог помешать только перформанс в стиле левых террористов RAF, некогда подпаливших Франкфуртский универмаг – западно-германский аналог ЦУМа. Но 1 марта в ЦУМе бомб не было, зато был диджейский пульт, выпивка и покупатели бутиков, почти неотличимые от тех, кто попал на открытие биеннале по приглашениям.
ЦУМ в начале третьего тысячелетия
В худшем же положении оказались те, кто пытался смотреть видео: даже если бы все присутствующие замерли и прекратили обмениваться восторженными тирадами (явно не по поводу проектов молодых американских художников), звук одного видео все равно перекрывался бы звуком другого – слишком уж близко расположены мониторы. Приходилось лишь довольствоваться радостью знания того, что выставка эта – об американском обществе и социальных и политических процессах, происходящих в нем.
В строительной люльке – к небесам
Правда, многие специалисты и весьма известные гости биеннале так и не увидели в тот вечер всего этого благолепия. Добраться до 18-го этажа небоскреба можно было только на внешнем лифте – строительной люльке, обнесенной стенами из прозрачного пластика. Поначалу поднимали всего по десять человек; глас разума советовал убраться подобру-поздорову от страшной толкотни, пронизывающего ветра, отбойных молотков строителей и пронзительного голоса девушки с мегафоном, ежеминутно извиняющейся за причиненные неудобства и сулящей райские кущи – но только не сейчас, а чуть позже. Внутрь попали либо самые стойкие, либо самые ленивые – те, которые после ЦУМа заехали куда-нибудь пропустить стаканчик-другой. В какой-то момент, когда луч надежды померк, внутрь впустили всех. В общем, в башню «Федерация» идти, разумеется, надо, но чуть позже – когда ажиотаж немного уляжется. Тем паче, времени до закрытия – еще целый месяц.
Кризис душевности
Сбившиеся в стайку девушки высыпали на барную стойку добрый килограмм пригласительных билетов. «Го-су-дар-ствен-ный це-нтр сов-ре-мен-но-го ис-кус-ства, – читали по слогам девушки. – Ваще пипец! Ну че, Ксюх, пойдем, а?». Застенчивые немолодые иностранцы, поблескивая очками в дорогих оправах из тьмы smoking zone, вежливо пытались стрельнуть сигарету; им в основном отказывали. По периметру бродил грустный, замученный комиссар биеннале Иосиф Бакштейн. У него даже никто не хотел взять интервью. Изредка к Бакштейну подлетали иностранцы, что-то говорили на ухо. Комиссар отвечал смущенной улыбкой. Наверное, говорил, что не курит.
|
||||
|
