|
Патент на папу. Наследники великих не хотят делитьcя славой предков
Выигранный неделю назад судебный процесс дочерей первого космонавта против создателей фильма «Внук Гагарина» был воспринят одними как торжество справедливости, другими – как опасный прецедент по покушению на свободу творчества. Любопытно, что на другой стороне планеты дочь другой знаменитости, Эрнесто Че Гевары, ознаменовала 40-летие со дня его гибели открытием нового сезона охоты на тех, для кого он стал товарным знаком. Между тем и в России в последние годы было немало случаев, когда родня знаменитостей вчиняла иски тем, кто использовал звездные имена в качестве товарных знаков, изображал исторических персонажей в своих произведениях, тиражировал их портреты, помещенные в двусмысленный контекст. К нам эта мода пришла из-за рубежа в годы перестройки, но до сих пор отношения наследников и тех, к кому они предъявляют справедливые и не очень претензии, в российском законодательстве четко не прописаны. Вымышленный чернокожий детдомовец Гена Гагарин опорочил честь и достоинство Гагарина Юрия Алексеевича. Такое решение вынес Бабушкинский суд Москвы, рассмотрев исковое заявление дочерей первого летчика-космонавта. Это означает, что кинолента «Внук Гагарина» ляжет на полку, ведь фантазии мальчика о его космической родословной – важнейший элемент сюжета. Знаковый суд Тщетно авторы картины повторяли, что фильм – художественный, а не документальный. Как заявила адвокат Елены и Галины Гагариных, ее клиентки «были оскорблены и унижены, посмотрев этот фильм». А кроме того, по словам адвоката, «имя Юрия Гагарина является зарегистрированным товарным знаком». Последнее утверждение вызвало у некоторых экспертов сомнения. «Дело в том, что запатентовать имена собственные и фамилии, принадлежащие другим лицам, в России нельзя, – заявил «НИ» адвокат Андрей Князев. – Также не могут патентоваться названия-символы, такие, как, например, Москва или Россия. Правда, имя, включенное в словосочетание, хоть тот же «Юрий Гагарин – первый космонавт», патентовать разрешено. Что же касается процесса дочерей Гагарина против создателей фильма, то, я считаю, судья поступила разумно. Авторам нужно было предупредить родственников космонавта о своих планах». Пожелание разумное, хотя, как удалось выяснить «НИ», в законах такая обязанность не прописана. Другой собеседник «НИ» адвокат Станислав Маркелов уверяет, что практика патентования имен в нашей стране все-таки существует. «Правда, делают это не наследники космонавтов, а здравствующие звезды шоу-бизнеса, – говорит г-н Маркелов. – «Увековечили» себя и Лада Дэнс, и Валерия – хотя патентами защищены их сценические, а не паспортные имена. Все это делается не с коммерческими целями, а ради того, чтобы не возникало неприятных ситуаций с посягателями на чужую славу». Некоторую ясность в ситуацию внесли в Роспатенте. «Известные фамилии регистрируются как товарные знаки, привлекающие потребителей и способные приносить прибыль, – рассказал «НИ» заместитель директора Федерального института промышленной собственности Роберт Восканян. – Елена и Галина Гагарины «увековечили» имя своего знаменитого отца около десяти лет назад. Также были зарегистрированы в Роспатенте такие фамилии, как Смирнов – пра-пра-правнуком самого известного российского производителя водки Борисом Смирновым, и Федоров – наследниками врача-офтальмолога». «Шеф, это я, Лёлик!» Все иски родственников знаменитых людей к тем, кто использует их имена или изображения, и у нас, и за рубежом делятся на две категории. Это или защита чести и достоинства, или претензии по поводу превращения имени в бренд с целью извлечения прибыли. У нас чаще случается первое, на Западе – второе, поскольку опыта в таких делах больше. По нашим законам о товарных знаках допустима регистрация портретов и имен исторических лиц без согласия наследников, если со времени смерти знаменитости прошло более 75 лет, то есть истек срок давности по личному неимущественному праву. Если же срок не истек, надо брать на это разрешение. Тем не менее некоторым российским бизнесменам удается не только нарушать закон, но и выигрывать суды с наследниками. К примеру, не был удовлетворен иск дочери Анатолия Папанова к производителям карамелек, отбивающих запах алкоголя и табака. На упаковке «антиполицая» красовался Лёлик из фильма «Бриллиантовая рука». Елена Папанова сочла это оскорблением памяти артиста. Однако выяснилось, что никакими правами на изображения отца, за исключением семейных фотоснимков, она не обладает. А кадр из комедии был продан бизнесменам киностудией «Мосфильм». Также потерпела фиаско в суде Анна Жарова, дочь другого знаменитого актера. Портрет Михаила Жарова был напечатан на обложке романа Владимира Сорокина «Голубое сало». Но адвокатам ответчика удалось доказать, что пропечатан был не сам артист, а всего лишь один из его персонажей. Подобные судебные разбирательства в России пока в диковину. За границей же это случается сплошь и рядом. Ром «Че Гевара» и водка «Шагал» Уже несколько лет борется за запрещение использовать портреты Эрнесто Че Гевары и его имя в коммерческих целях дочь пламенного революционера Алейда. Особенно возмущают ее ром «Че Гевара» и многочисленные одноименные бары. Помимо их переименования, Алейда Гевара требует денежной компенсации с производителей рома и хозяев питейных заведений – по 200 тыс. долларов с носа. Те, кто наблюдает за героическим сражением дочери революционера, сомневаются, что ей удастся довести свою войну до победного конца: уж больно силы неравны. Три года назад на прилавках винных магазинов Европы и США появилась водка «Шагал» белорусско-французского производства. На этикетке – автопортрет художника и пейзаж его родного Витебска. Внучка маэстро Мерет Мейер-Грабер возмутилась: «Продажа водки не имеет ничего общего с творчеством и духовностью моего деда». Возглавляемый ею Комитет Шагала добился аннулирования этой торговой марки в Америке, а теперь продолжает изнурительные тяжбы в европейских странах. Куда больших успехов на этом поприще достигли родственники прославленных рок-музыкантов. Обувная компания Dr. Martens отказалась от использования в рекламе изображений Курта Кобейна, Джо Страммера, Сида Вишеза и Джои Рамоуна в виде ангелов, обутых в производимые фирмой башмаки. Сделано это было под нажимом наследников звезд. Подала в суд на студию звукозаписи и оператора сотовой связи семья Боба Марли. Портреты отца рэгги печатались на конвертах дисков, а его мелодии использовались в рингтонах мобильных телефонов. А вот наследникам Пабло Пикассо и Махатмы Ганди судьба не улыбнулась. Дело в том, что компании, с которыми они судились, внесли в транскрипцию имен их предков небольшие изменения, но так, чтобы у клиентов не возникало сомнений, кто имеется в виду. В случае с Ганди на логотипе сети ресторанов быстрого питания, помимо названия Handi Ghandi, был помещен шаржированный портрет бритоголового индуса в очках-велосипедах. Однако правильное написание имени Gandhi не оставило потомкам вождя движения непротивления шансов на победу. Суд не принял также во внимание то, что коммерческое использование имени и изображений Ганди в Индии запрещено конституцией: компания Handi Ghandi зарегистрирована в Австралии. «Плейбой» просчитался с математиком Словосочетание «защита чести и достоинства» до середины 80-х годов редко встречалось в нашем судопроизводстве. С расширением демократизации и гласности исковые заявления по статье 152 Гражданского кодекса РФ буквально засыпали суды. Причем вступались за умерших не только наследники, но и рядовые почитатели. В те годы на всю страну прославился пенсионер Иван Шеховцов, подавший около 20 исков о защите чести и достоинства Иосифа Сталина. Самым громким был процесс, на котором Шеховцов «защищал» Сталина от писателя Алеся Адамовича, назвавшего вождя убийцей. Подавались также иски в защиту Ленина, Свердлова, Дзержинского, Берии, но все процессы были проиграны их поклонниками. Зато в 1997 году Головинский районный суд Москвы удовлетворил иск Российской академии наук к журналу «Плейбой» в связи с публикацией в нем более чем фривольного изображения математика Софьи Ковалевской. А два года спустя в другом столичном суде слушалось дело о защите чести и достоинства художника-баталиста Василия Верещагина. Поводом послужила журнальная статья, в которой выражались сомнения в выдающихся художественных достоинствах полотен баталиста. Суд не только обязал редакцию журнала опубликовать опровержение, но, «учитывая степень физических и нравственных страданий. претерпеваемых истцом, инвалидом второй группы», взыскал в его пользу 3 тыс. рублей. Юристы недоумевали: получалось, что вступиться в суде имел право кто угодно и за кого угодно. Процессы все чаще приобретали оттенок фарса. Поэтому в 2005 году Верховный суд РФ ограничил возможности так называемых заинтересованных лиц защищать честь и достоинство умерших. Теперь такой интерес может быть лишь у родственников и наследников. Кошелек или честь? Согласно статье 150 Гражданского кодекса, право на имя в России может защищаться наследниками правообладателя. С этим не поспоришь, и оскорбленные чувства наследников понять можно. Однако случается, что историческое лицо становится в широком сознании масс народным персонажем. Было бы странно защищать, к примеру, честь и достоинство Чапаева, который в сотнях анекдотов о нем выглядит совсем не таким, каким был в жизни. Тем более что первоисточник анекдотов – не биография героя, а фильм, также далекий от реальной истории. «Что касается исторических деятелей, – рассказал «НИ» адвокат Станислав Маркелов, – надо сознавать, что их имена чем громче, тем больше отделяются от личности. Тот же Гагарин или Че Гевара давно стали именами нарицательными, оттого о них и снимают фильмы, пишут книги, слагают невероятные легенды. Поэтому патентовать спустя несколько десятилетий имя великого предка, на мой взгляд, бессмысленно: он принадлежит уже всем. Защита же чести и достоинства, согласно нашему законодательству, обоснована, если о человеке злонамеренно распространяются клеветнические измышления. Но практика показывает, что доказательство истины для потомков не всегда стоит на первом месте. Чаще ими движут корыстные побуждения – объяснить иначе желание отвоевать имя человека-легенды у народа нельзя». В случае с дочерьми Гагарина побуждения были другими – отсуженные ими у кинематографистов 10 тыс. рублей можно считать суммой символической. Сыр-бор был о том, имеет ли право художник увидеть исторический персонаж другими глазами, чем его родственники. В таких спорах окончательный приговор не за судом, а за временем. Однако противоречия в нашей правовой базе, а также нечетко прописанные отношения частного лица и общества сегодня создают широкое поле для маневра юристов. И, значит, подобные судебные процессы будут повторяться впредь. В конце октября начнется суд по иску наследников музыкального продюсера Юрия Айзеншписа к поп-звезде Диме Билану. Они хотят доказать, что певец не может обладать правами не только на свои хиты, но даже и на сценическое имя... МИХАИЛ ПОЗДНЯЕВ, КАРИНА НАРАЕВСКАЯ Новые Известия |
|