Александр Онищук: «Надо отладить то, что есть». Президент РАТЭК Александр Онищук считает, что над законопроектами, регулирующими импорт товаров, нужно еще много работать

– Есть ли у вас ощущение, что государство не способствует ввозу товаров в Россию по прямому импорту?

«Российскому рынку за время существования схемы товарного рейдерства нанесен ущерб в десятки миллиардов долларов» – Я бы сказал, что мы не чувствуем действенной поддержки. Она идеологически есть, но каких-то механизмов, которые давали бы явное конкурентное преимущество именно с точки зрения внешнеэкономической деятельности (ВЭД) компаниям, работающим по прямому импорту, я пока не знаю.

– Какие вы в этом отношении видите перспективы?
– По словам представителей таможни, готовится реформирование 409-го приказа. Это приказ об упрощенных процедурах. Татьяна Голендеева (замруководителя Федеральной таможенной службы) объявила, что к концу года будет новая редакция, и очень хорошая. Кроме того, будут проработаны механизмы дифференциации участников ВЭД с точки зрения их надежности и ненадежности. После этого добросовестным участникам таможня даст зеленый свет, а ненадежным – красный. Если будут такие изменения – прекрасно, но пока этого не существует.

– Как сегодня дешевле завозить товар – легально или нелегально?
– Насколько я понимаю, сегодня оба пути имеют определенные затраты. Потому что нелегально – это не бесплатно. Надо платить и на границе, и черным брокерам, и кому только не надо. Плюс накладываются риски, что к тебе придет МВД и проверит. В итоге, по сути, если ставить на чашу весов деньги и риски с обеих сторон, то получается один в один, скорее даже легально выгоднее работать.

Но дело в том, что существует такое понятие, как ментальность, привычка. Рынок так формировался, и до сих пор есть компании, которые иначе работать не могут. Как правило, это небольшие компании. Есть фирмы, которые при всех плюсах легального ввоза все равно «пойдут лесом», потому что привыкли так работать. Когда я сталкиваюсь с такими людьми, я каждый раз спрашиваю: почему? Они говорят, привычка, по-другому не умеем, так наша бухгалтерия работает, наши поставщики, наша структура выстроена под это.

– В каких секторах больше ввозят нелегальным путем?
– Зависит от вида товара техники. На сегодня ярко выраженных нелегальных товаров не существует. Это могут быть комплектующие для компьютеров, например процессоры. Здесь очень серьезное отставание в темпах легализации, так как техника меленькая. Один чемодан процессоров – уже колоссальная промышленная партия, обеспечивающая загрузку завода на несколько месяцев. Также это может быть мелкая цифровая техника. Недавно обнулили ставку на цифровые фото- и видеокамеры, и мы ждем скачка легализации в этом секторе. Это также самые дорогие мобильные телефоны и различные носители (флешки и пр.). Из более крупной продукции – ноутбуки, но здесь процент не очень большой – не более трети.

– Как объяснить, что усилия правоохранительных органов направлены против наиболее «обеленных» участников рынка, например, не столь давние обыски сотрудниками Генпрокуратуры «Евросети» и еще ряда крупных сетей, торгующих электроникой и бытовой техникой.
– «Евросеть» сотрудничает с огромным количеством поставщиков, оптовых фирм- импортеров, и за каждого отвечать просто невозможно. Поэтому если у кого-то из них проблемы, то по цепочке приходят и в «Евросеть». Я на сегодня не знаю ни одного судебного решения, которое осудило бы какую-либо легальную компанию.

На рынке сейчас остро стоит другая проблема – так называемого товарного рейдерства: захвата товара и торговли конфискатом, когда сотрудники правоохранительных органов инициируют расследование, в рамках которого со складов изымается товар. Затем он продается по бросовым ценам через свои каналы сбыта. Особенно это распространено на компьютерном рынке.

– Да, помнится, Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий (АП КИТ) выступила летом с обвинениями в товарном рейдерстве. А насколько большой масштаб у данного явления и что меняется со временем?

– В целом это колоссальные деньги. Безусловно, можно говорить о товарном рейдерстве как о состоявшейся форме бизнеса. Российскому рынку за время существования схемы товарного рейдерства нанесен ущерб в десятки миллиардов долларов.

По моему ощущению, это все существует какими-то всполохами – отняли денег, потратили и опять пошли. Раньше это было регулярно, сейчас это какими-то эпизодами. Насколько я понимаю, в меньшей степени стали подвергаться этим атакам крупные участники ВЭД. Потому что они научились защищаться – через прессу, суды. Они уже имеют иммунитет и знают, как себя вести в этой ситуации. По левому уголовному делу к ним войти уже не так просто, хотя возможно, поскольку закон это позволяет. А вот небольшие и средние оптовые компании под угрозой, причем на любом рынке, не только компьютерном. Нельзя спать спокойно ни одной компании, причем неважно, легально вы завезли товар или нелегально, – могут прийти и могут изъять.

– Какие меры по изменению законодательства, на ваш взгляд, сейчас необходимы?
– Не надо ничего нового придумывать, надо скорректировать то, что есть. По товарному рейдерству надо поменять Уголовно-процессуальный кодекс, убрать право у следователя изымать товар без решения суда, поменять закон об оценочной деятельности, ввести обязательную оценку и большую ответственность оценщика за то, как он оценивает. В марте в результате совместной работы АП КИТ и РАТЭК депутатами Владимиром Плигиным, Виктором Плескачевским и Еленой Паниной был внесен законопроект об изменениях в области изъятия товаров. Правительство согласилось с основными моментами законопроекта по борьбе с товарным рейдерством. Документ должен рассматриваться на весенней сессии Госдумы.

Что касается Таможенного кодекса, то меня очень настораживают все изменения, которые готовятся, особенно в плане борьбы с нарушениями прав интеллектуальной собственности. В частности, как сказала Татьяна Голендеева, предусматривается, что таможне будет предоставлено право останавливать брендованный товар и начать разбираться, с нарушением прав правообладателя или без нарушений он ввозится. Здесь механизмы должны быть очень тщательно прописаны, в противном случае будут злоупотребления, будут останавливать все подряд. С моей точки зрения, таможня должна компенсировать участнику ВЭД потери, которые повлечет за собой неправильная остановка товара на таможне.

– Какие перспективы нас ждут по уплате авторского сбора?

– Со следующего года в действие вступает четвертая часть Гражданского кодекса, посвященная интеллектуальной собственности, где предусмотрен, в частности, сбор за копирование в частных целях аудиовизуальных произведений. Это может повлечь за собой повышение цен с 1 января на записывающую технику и, возможно, также на телевизоры и мониторы.

Летом ФТС выпустила письмо, которое призывало импортеров оставлять гарантийные обязательства об уплате авторских сборов. Без этого документа таможня отказывалась выпускать товар в свободное обращение, однако письмо ФТС от 15 ноября отменило данное требование.

– Правительство обсуждает сейчас законопроект по регулированию торговой деятельности? Насколько необходим такой закон?
– Сейчас каждый день в МЭРТ проходят консультации по данному законопроекту. Цели и задачи закона так и не сформулированы. Это закон ради закона. Одна из декларируемых задач – это разведение функций между уровнями: государством, субъектом и муниципалитетом. Если это будет выполнено, замечательно. Но мы очень опасаемся – и текст закона тому подтверждение, – что будут созданы серьезные барьеры для развития торговой деятельности в стране. Мы выступаем не сторонниками этого закона, но мы активно участвуем в его наладке и доработке.

Наталья Жогова

Взгляд