03.07.2008

Приторная жизнь. Гламурный бизнес растет в стране в пять раз быстрее, чем вся российская экономика

На тяге граждан к стандартам
высшего общества зарабатываются хорошие деньги.
Фото: СЕРГЕЙ ВОРОБЬЕВ

Известный российский предприниматель к августу планирует создать инвестиционный фонд «Гламурный» объемом 50 млрд. долларов. Деньги пойдут на развитие брендов одежды и глянцевых журналов, открытие модных бутиков и ночных клубов. Как отмечают эксперты, гламурное дело живет и побеждает в России и без экстравагантных фондов. Бизнес охотно пользуется стремлением многих россиян прикоснуться к «сладкой жизни», получая при этом большие доходы. Поэтому, по оценкам специалистов, этот рынок, используя свое изначальное «не для всех», растет на 30–50% в год. Даже при средних 40% по темпам роста он в пять раз обгоняет всю российскую экономику.

По большому счету к английскому glamour (шарм, обаяние, привлекательность, чарующая сила) наш гламур непосредственного отношения не имеет. Корни нашего понятия восходят, скорее, к 1939 году, когда в США появился женский журнал Glamour, который поначалу назывался Glamour of Hollywood. Его содержание и стилистика определялись стилем золотой эры «фабрики звезд». «В русской коннотации это понятие стало иметь «критический» подтекст, так как оно отчасти стало термином-символом тех внешних форматов поведения «первого поколения» публичных персонажей, которые фактически являются подражателями западным моделям», – пояснила «НИ» директор Fashion Consulting Group Анна Лебсак-Клейманс. По ее словам, в результате либо неопытности, либо отсутствия реальных оснований нашей медиа-элиты стиль жизни и внешний вид, обозначаемый термином «гламур», сейчас воспринимается как претенциозный и вульгарный. «То есть гламур в российской интерпретации – это смесь французского с нижегородским», – иронизирует эксперт.

Руководитель Центра изучения элит Ольга Крыштановская настаивает на том, что «гламур» – это стиль, который подчеркивает некую праздность. Или стиль для праздности. «Праздность – это стиль жизни высших слоев общества. С древних времен представители «верхушки» надевали белую одежду, то есть они подчеркивали, что им не нужно работать, – рассказала «НИ» специалист. – В современном мире элита выбирает дорогую, но не функциональную одежду, например, из натурального шелка. Женщины предпочитают носить обувь на очень высоком каблуке». Высшие слои общества – законодатели моды, они устанавливают своеобразную «планку», остальные им лишь подражают. Именно поэтому, по словам г-жи Крыштановской, появляется «псевдо-гламур»: «Женщины на рынках покупают одежду, «как у той актрисы», тем самым, подражая известной личности».

Как бы то ни было, торговля одеждой, обувью и аксессуарами – второй по величине и темпам роста сегмент российского ритейла (после продуктового). В 2006 году объем рынка одежды составил 20–25 млрд. долларов, из которых 10–12 млрд. пришлось на Москву. При этом потребление плодов гламурной моды, пусть и диспропорционально между столицей и регионами, растет.

По подсчетам экспертов, на первом этапе инвестиции в создание модной коллекции и в ее показ составляют порядка 50–100 тыс. долларов. А для того, чтобы запустить полноценный Дом моды, в России необходимо как минимум 2–3 млн. «зеленых». Но, по словам Анны Лебсак-Клейманс, открытие люксового Дома моды с линией pret-a-porte – это низкорентабельный и высокорискованный проект, который требует «долгих денег». «Гораздо более рентабельный и надежный бизнес – это покупка франшизы на открытие магазинов одежды известной марки средней цены», – утверждает эксперт. По ее словам, сейчас существуют инвесторы для проектов разного типа. Так, венчурные, рисковые, но «красивые» и публичные проекты имеют свою специфическую, скорее, эмоциональную привлекательность для инвесторов, и им часто присваивается статус «фетишных» в общем пуле инвестиционных проектов.

Впрочем, трата баснословных денег на одежду – прерогатива не только элиты. Недавнее исследование модного женского журнала показало, что большинство женщин в возрасте от 20 до 29 лет выкладывают практически половину своих чистых доходов (48,2%) на продукцию модных брендов класса premium. Как рассказал «НИ» главный редактор петербургского глянцевого журнала, всему виной реклама люксовых товаров в модной печатной продукции. Многие читательницы воспринимают публикации как «руководство к действию», чтобы быть «здоровой-красивой», и если повезет, то еще и «богатой-знаменитой». Поэтому объемы рекламы в таких журналах растут на 15–20% в год. Кроме того, продолжается активный вывод на российский рынок русифицированных версий самых известных журнальных брендов.

Но какой же гламур без ночных клубов и «пафосных» ресторанов? Исследовательская компания «Комкон» подсчитала, что 60% молодых жителей Москвы проводят досуг именно в «ночнушках». Объем клубного рынка России составляет, по разным данным, 80–120 млн. долларов в год, из которых большая часть приходится на обе столицы. Специалисты утверждают: каждый уикенд только в московских заведениях скапливаются около 20 тыс. человек. По экспертным оценкам, инвестиции в открытие клуба в готовом помещении в центре города составляют 3–3,5 млн. долларов, но средняя «продолжительность жизни» ночного заведения составляет примерно два года. Все упирается в дефицит земли в крупных городах, и многие клубы даже с их доходами не выдерживают «битву за территорию».

«Элитное заведение не обязательно должно быть дорогим, это то место, куда не всех пускают, – поясняет «НИ» генеральный директор агентства коммуникаций «Артефакт» Александр Шумский. – У нас аудитория, которая является потребителями элитных клубов и ресторанов, не очень велика в сравнении, например, с Лондоном. В Нью-Йорке такие заведения посещают сотни тысяч человек, а у нас – до 10 тысяч». Однако число потребителей элитных заведений растет, говорит эксперт, несмотря на то, что пока еще любой открывшийся модный ресторан в Москве «перетягивает» аудиторию другого.

По самым скромным оценкам экспертов этого сегмента рынка, он растет в год на треть. Специалисты, учитывающие наличие в нем определенной доли «серых» операций, говорят о 50% ежегодного роста. Вся российская экономика при самых бурных темпах роста увеличивается на 7,5–8%. Это означает, что гламур опережает ее минимум в четыре, максимум – в шесть с лишним раз. Было бы и больше, но этой «индустрии не для всех» индустрии, в частности, модной, не хватает хорошего менеджмента. «Сейчас русские дизайнеры делают качественные дорогие вещи. У индустрии появились деньги, что сулит большие перспективы, значит, отрасль будет активно развиваться. Наступил момент, когда можно говорить, что в русскую моду будут активно вливаться инвестиции. Но пока доходы гламура, разумеется, не приносят такую прибыль, как разработка нефтяных месторождений», – иронизирует Александр Шумский. // ЕЛЕНА ЗИБРОВА

Новые Известия