Потерянные миллионы. Интересы среднего класса в России защищают все и никто
 |
Представители среднего класса привыкли к тому,
что в России лозунги и реальные дела всегда расходятся.
Фото: ВЛАДИМИР МАШАТИН |
К 2020 году российские власти обещают увеличить долю среднего класса до двух третей населения страны. Однако становлению среднего класса сегодня мешает все – и коррумпированные чиновники, и экономические потрясения, от которых в первую очередь страдает именно эта часть общества. К тому же, в отличие от всех стран Запада, в России нет политической партии, которая представляла бы интересы среднего класса, билась за них. Более того, в этот класс все чаще записываются не предприниматели, как повсюду в мире, а бюрократия.
На Западе средний класс является главной опорой государства. В России, по утверждениям социологов, общество расколото на процветающее меньшинство, которое составляют предприниматели и чиновники, и находящихся внизу «всех остальных». Средний класс в нашей стране, по оценке руководителя отдела социокультурных исследований «Левада-Центра» Алексея Левинсона, насчитывает не более 20% населения мегаполисов и практически отсутствует в малых городах и сельской местности. «В целом же по стране количество «середняка» не превышает и 10 %», – рассказал «НИ» социолог.
Проблемой малочисленности среднего класса в России недавно озаботилось и руководство страны. Увеличение численности «середняков» до 60–70% стоит в ряду приоритетных задач, которые власть планирует выполнить к 2020 году. Однако, по словам экспертов, взрастить «классический средний класс» в нынешних условиях невозможно. «Сегодня эта прослойка растет очень медленно и, в отличие от европейских стран, ее пополняет не предпринимательское сословие, а бюрократия. В России чиновники по уровню доходов почему-то оказываются там, где должны быть настоящие члены среднего сословия», – констатирует Алексей Левинсон.
Средний класс нельзя вырастить, как картошку. Он должен сформироваться сам «по инициативе общества», подтверждает «НИ» заместитель генерального директора Центра политических технологий Алексей Макаркин. Пока же людям зачастую не выгодно заниматься предпринимательством, а также очень рискованно делать какие-то небольшие инвестиции на фондовом рынке. «Человек думает – сегодня я вложу деньги в акции такой- то компании, а завтра у нее возникнут проблемы, и я прогорю», – рассуждает г-н Макаркин. Показателен совсем свежий пример: на прошлой неделе критика власти в адрес крупной угледобывающей и сталелитейной компании «Мечел» буквально обрушила российский фондовый рынок. «После такого в эту сферу не сунется ни один нормальный гражданин, который желает свои небольшие сбережения инвестировать для дальнейшего материального преуспевания», – подытожил политолог.
Рассчитывать на то, что власти начнут соотносить свои действия с интересами среднего класса, в обозримом будущем не стоит. На результаты президентских выборов голосование представителей среднего класса не повлияет, а политической партии, которая бы защищала интересы этой части общества в парламенте, в России нет. Социолог Левинсон поясняет, что роль регулятора отношений «середнячества» с властью сейчас выполняет коррупция, когда «любой человек в любой точке Российской Федерации чувствует себя беззащитным по отношению к местной бюрократии и решает с ней вопросы с помощью взяток, а не с помощью какой-то политической организации».
Российские политики, напротив, в один голос твердят, что стоят на страже интересов среднего класса и всячески содействуют его увеличению. «Нашей партии выгодно, чтобы малоимущая прослойка сокращалась. Поэтому мы увеличиваем минимальный размер оплаты труда, даем людям возможность зарабатывать деньги», – заявил «НИ» член Генерального совета «Единой России» Павел Крашенинников. «Мы единственная партия, которая реально защищает интересы среднего класса», – убеждает «НИ» член политического комитета партии «Яблоко» Алексей Арбатов и обосновывает свою позицию тем, что «яблочники» борются с точечной застройкой Москвы, от которой страдают именно проживающие в многоквартирных домах представители среднего класса.
Даже в КПРФ, которая традиционно ориентировалась на пенсионеров, беднейших жителей глубинки и других социально незащищенных граждан, утверждают, что партия теперь представляет интересы «середняков». «Пенсионеры сейчас голосуют за «Единую Россию», которая накануне выборов кидает им подачки: например, повышает пенсии. А мы неоднократно заявляли, что поддерживаем и будем поддерживать малый бизнес», – заявил «НИ» член ЦК компартии Виктор Илюхин. А начальник юридической службы КПРФ Вадим Соловьев поведал «НИ», что осенью компартия на съезде примет новую программу, где подробно прописаны шаги в защиту среднего класса.
Однако эксперты уверяют: на самом деле партии не станут ориентироваться на данную прослойку общества, так как «эти граждане не ходят на выборы». Как объяснил «НИ» заместитель директора Института социальных систем Дмитрий Бадовский, «середняки» активно работают, обустраивают свой быт, занимаются бизнесом, создают семьи, и у них «нет времени решать политические дела». Поэтому партии предпочитают работать с пенсионерами и бюджетниками, которые голосовать не просто ходят, но и «ездят на выборы автобусами». Социолог Левинсон добавляет, что вера среднего класса «в возможности политического обеспечения собственного существования» все последние годы только снижалась: «После последних громких заявлений люди оживляются, а потом следуют все те же взятки и поборы».
По мнению г-на Левинсона, верховная власть попросту не в состоянии сладить с коррумпированными чиновниками на местах. Алексей Макаркин полагает, что сильный средний класс не выгоден в том числе верховной власти. Если он возникнет, то начнет выдвигать инициативы по переустройству общества, подавлению коррупции и ограничению могущества чиновников. «Нынешняя конструкция общества власть вполне устраивает, когда у граждан нет амбиций– и они не требуют чего-то внятно и организованно», – пояснил политолог. Сильная партия среднего класса, в свою очередь, не может возникнуть, пока этот класс отсутствует.
КИРА ВАСИЛЬЕВА, ЕВГЕНИЙ ХОЛЯВКО
Новые Известия
|
