Майкл Мерфи,CEO Grayling: «Digital и социальные медиа в России более важны и эффективны, чем на Западе»

Майкл, расскажите, пожалуйста, о результатах слияний компаний, вошедших в состав агентства Grayling? Что конкретно было достигнуто, благодаря этому слиянию?

Благодаря слиянию трех компаний, принадлежащих Huntsworth (Trimedia International в Западной  Европе, Grayling в США, Великобритании, Брюсселе, Китае/Азиатско-тихоокеанском регионе и Mmd в Западной Европе/CIS, мы создали новый глобальный бизнес связей с общественностью, связей с государственными структурами  и связей с инвесторами с прочным фундаментом для дальнейшего развития. Мы добились слияния без незапланированных потерь клиентов и сотрудников. С тех пор с момента  приобретения Dutko в Вашингтоне мы действительно углубили наши связи с государственными структурами Великобритании (и с рядом администраций штатов США) и расширили  эти связи с приобретением  Momentum (сейчас они известны, как Grayling Momentum) на Среднем Западе (Дубай, Абу-Даби, Бахрейн и Саудовская Аравия).

Каковы ключевые элементы стратегии агентства Grayling в России?

Уже сейчас мы занимаем прочную позицию на российском рынке, создаваемом в течение определенного количества лет, и мы намереваемся основываться на нем. Мы одни из первых запустили digital PR и социальные медиа, с  которыми особенно тесно взаимосвязана  наша B2C PR-команда. Корпоративная репутация и связи с государственными органами всегда являлись центральными сферами деятельности для нас в России и наша команда по работе с государственными органами – одна из самых лучших в России. Мы преуспели в объединении связей с государственными органами и PR с  уникальным и очень успешным сектором  - фармацевтикой (направление деятельности агентства, растущее наиболее быстрыми темпами в 2009 году после digital PR).

Какое направление деятельности агентства Grayling в России является приоритетным и почему?

Digital, здравоохранение, связи с государственными органами, инновационный B2C PR и корпоративный/кризисный PR станут ключевыми направлениями агентства Grayling в России, между тем мы снова рассматриваем связи с инвесторами. Последнее направление представляет особый интерес, благодаря  высокому потенциалу в области обслуживания клиентов не только через наш офис в Лондоне, но также через наших коллег, занимающихся финансовым PR в Лондоне, Шанхае, Нью-Йорке, Франкфурте и на Среднем Западе. Любопытно то, что мы видим все более и более разноплановые возможности наших офисов в Москве и на Среднем Западе. Также  мы наблюдаем возрождение международного интереса в Центральной Азии, особенно в Азербайджане и Туркменистане (но чаще это наблюдается не в офисе в Стамбуле, а скорее в московских офисах), но Москва остается нашим оперативным центром координации офисов агентства Grayling в Минске, Киеве, Астане, Баку и представительстве в Алма-Ате.

Могли бы вы назвать ключевые особенности российского рынка, которые отличают методы работы в России от методов, используемых в других странах?

Мы думаем, что существует намного меньше различий, чем это принято считать, но два момента все-таки стоит выделить. Взаимодействие со СМИ в России действительно требует внедрения так называемого «Russia First» подхода (ориентация на российский рынок), как мы его называем. Компании, спроектированные  по образу  ЕБВА (Европы, Ближнего Востока и Африки),  должны подкрепляться реальными достижениями российского рынка и российской оценкой воздействия, и эта особенность развивается быстрыми темпами, так как  в определенном смысле Россия заняла интроспективную позицию во время глобального финансового кризиса. Кроме того, digital и социальные медиа являются даже более эффективными и важными в России, чем, скажем, на Западе. В Европе в некоторых странах оценка осуществляется извне, благодаря сегодняшнему влиянию социальных медиа на корпоративный PR.

Майкл, раскройте секрет, какие шаги коммуникационное агентство Grayling намерено предпринять, чтобы догнать своего главного конкурента в области PR, GR и IR – Edelman?

Без всякого сомнения, Edelman занимает лидирующие позиции в этой области, но он является только одним из наших конкурентов. В Edelman работает прекрасная команда consumer и digital направлений, но мы мыслим шире, глобальнее, мы предоставляем более фундаментальные возможности в сферах связей с общественностью  и с государственными органами. В то же время, мы фокусируем свое внимание не на конкурентах, а на том, чтобы обеспечить построение компании, выгодно отличающейся от других и которая не боится бросить вызов всему ординарному. Как коммуникационное агентство, мы создавались отличным от конкурентов способом. Нами не управляет головной офис в Америке, мы не принадлежим никакой рекламной группе агентств и именно поэтому мы по-другому мыслим и работаем. Это позволяет совсем иначе думать и решать задачи для совсем другого сектора рынка. Мы планируем органический рост в рамках приобретения компаний, которые бы слились с нашей культурой.

Как Вы считаете, какая компания может занять третье место на рынке в Вашем сегменте после агентств Grayling и Edelman? Почему?

В целом существует ряд сильных независимых компаний, таких как, Waggener Edstrom и APCO, хотя WE пока не работает на российском рынке, а APCO, имея в течение продолжительного периода времени активы «Юкос диаспоры», частично функционирует в России. На наш взгляд, российские конкуренты гораздо сильнее, в то же время, мы видим изменения, происходящие на локальном российском рынке. Компании, которые были лидерами в период 2004-2008 годов, сейчас стали гораздо слабее, и мы думаем, что произойдет «перестановка» десяти гоп-компаний России, в результате которой всплывут некоторые удивительные имена.

Планируете ли вы открыть собственные офисы агентства Grayling в Индии, Китае и Бразилии?

Мы уже присутствуем в Китае, и у нас есть филиалы в Индии и Бразилии. Рынки этих стран, также как и российский, латиноамериканский, западноевропейский и африканский  крайне важны. Со временем компания планирует выйти на эти рынки, что входит в стратегию агентства.

Какие существуют трудности в позиционировании иностранных компаний в России? Как Вы их преодолеваете?

Ключевой способ – посмотреть на вещи сквозь призму подхода ‘Russia First’. Каким образом эта компания извлечет выгоду от России, какой вклад внесет в ее сектор или экономику или HR ресурсы. В последние месяцы это стало  критической проблемой в особенности фармацевтической индустрии, кроме того, мы наблюдаем волну инвестиций в упаковку и производство. Естественно, развитие локальных организаций не в новинку для западных компаний в России, однако, новшеством для них является большое давление, которое они ощущают со стороны государства в области развития инновационных ресурсов России. Некоторые западные компании обеспокоены этим вопросом  в соответствии с защитой интеллектуальной собственности – но мы наблюдаем третью нарастающую волну инвестиций со стороны Запада в развитие инновационных научно-исследовательских разработок и производства активов в России.

Могли бы вы обозначить ключевые тренды глобального и российского рынка PR, GR и связей с инвесторами?

Мы наблюдаем два ключевых актуальных тренда. Во-первых, рынок уходит из-под влияния Англо-саксонского мира. Может показаться странным услышать эти слова от компании, чей головной офис находится в Лондоне, но мы построили Grayling, приобретя сильные компании российского рынка, компании-лидеров, а не открывая офисы за рубежом. Одно из последствий глобальных изменений – это то, что мы наблюдаем возникновение новой «породы» бизнеса-лидера, который приходит из внешних традиционных западных англо-саксонских рынков. «Лукойл»  - хороший пример, если говорить о России, или же Сбербанк, который  расширяется за пределы России. В целом эти компании испытывают коммуникационные потребности и в дальнейшем будут искать единственное агентство для управлениями ими, возможно, с центральным офисом в Москве. Именно поэтому нам нужны сильные команды на ключевых глобальных рынках. Предположение, что  за глобальным  PR вам  надо отправляться в Лондон, все больше и больше подвергается сомнению, если речь не идет о базовых ценах и эффективности. Но наши местные команды в таких местах, как Москва, в большей степени ориентированы  и работают в глобальном бизнесе, тесно взаимодействуя со своими коллегами в Вашингтоне, Брюсселе, Гонг Конге и Западной Европе для осуществления международного PR консалтинга.

Между Вашим бизнесом и  таким видом спорта, как регби, которым вы увлекаетесь, много общего?

Мне очень нравится регби, но в такой же степени я увлекаюсь и футболом. Безусловно, в России есть прекрасная национальная футбольная команда и фантастические места  для тренировок. Мне посчастливилось многое повидать в России, а у себя дома, в Шотландии, недавно поучаствовать в седьмом соревновании регби Гонг Конг, где Россия себя показала с хорошей стороны. Да, сходство есть между спортивной командой и компанией. Они обе связаны с работой в команде и заботятся о том, чтобы каждый играл свою роль в составе команды. В Grayling очень развит корпоративный дух компании. Все поддерживают друг друга, что является залогом нашего успеха. Какова моя роль? Я главный тренер и моя работа – мотивировать и готовить игроков, но, между тем, время от времени я лично занимаюсь некоторыми клиентами и провожу новые бизнес-встречи.

Компания Grayling, третья по величине независимая (т.е. не являющаяся частью рекламного холдинга) консалтинговая компания в области связей с общественностью. Доход объединенной компании оценивается на уровне 80 миллионов евро, а общая численность сотрудников составляет более 800 человек. В своем нынешнем виде компания сформировалась в январе 2010 года, когда под ее крылом произошло слияние Mmd, Grayling и Trimedia International. Все три компании полностью принадлежат материнской компании Huntsworth Plc, котирующейся на лондонской бирже. Объединенная компания имеет 44 офиса по всему миру и формирует примерно 44% от общей суммы доходов группы Huntsworth Plc.