«Нам интересен креативный класс…»

Вопрос «Любите ли вы театр так, как люблю его я?» сегодня один из самых актуальных – в Москве близится к финишу традиционный театральный марафон «Золотая маска». В связи с чем Влад Васюхин попросил ответить на несколько вопросов Марию Бейлину, руководителя фестивальной пресс-службы.

- Мария, в этом году на «Золотой маске» наконец-то случился забавный инцидент, который можно вставлять в учебники по связям с общественностью в главу «Мечта пиарщика»… На опере Родиона Щедрина «Мертвые души» публика Большого театра спутала выдающегося польского композитора Кшиштофа Пендерцкого, сидевшего в царской ложе, с председателем ЦИКа Владимиром Чуровым и стала кричать ему всякие чудесные дерзости, и об этом факте сообщили даже далекие от театра СМИ…

- Не могу сказать, что меня как пресс-секретаря эта история осчастливила. Да, количество упоминаний фестиваля в СМИ увеличилось в разы. Поскольку эта путаница произошла на спектакле «Золотой маски», нам пришлось давать комментарии – не Чурову и Пендерецкому, конечно, а прессе. Но это точно не то, о чем мечтаешь... Радуюсь я самым банальным вещам: когда спектакли интересны публике. А скандалов и желтизны не надо. Пусть бурю эмоций и споров вызывает спектакль Андрея Жолдака «Москва-Петушки», показанный вне конкурса, в рамках «Маски плюс», с которого одни уходили, выкрикивая проклятия, а другие устроили стоячую овацию. Только это не скандал, а пример острого и неоднозначного восприятия художественного произведения.

- Мне сказали, что о «Золотой маске» вы знаете все или почти все и можете говорить о ней часами?

- Это мой четырнадцатый фестиваль.

- Что может держать так долго в одном проекте? Это же не ваш личный бизнес…

- Мне интересно. Очень! Все мы, кто работает в дирекции, проходим ежегодный, отработанный цикл действий, связанных с организацией фестиваля. То, что привычно называют «праздником театра», «кульминацией сезона» – это еще и огромное количество рутинных дел, требующих усидчивости. Но если видеть за ними суть, то есть театр в живом, неповторимом, сегодняшнем моменте, быт никогда не станет обузой. Работа в «Маске» ведется круглый год. Сейчас идет фестиваль-2012, а эксперты уже отбирают программу будущего года. Экспертные советы начинают работать с декабря. Пик внимания к «Золотой маске» – объявление номинантов премии, которое происходит в ноябре. Тогда и начинается трудо- и идееемкая, неочевидная для внешнего мира подготовка фестиваля – административная, финансовая, рекламная...

- Ваше интервью будут читать люди, с одной стороны, профессионально занимающиеся рекламой, пиаром, маркетингом, а с другой, любящие и знающие театр. И, вероятно, им будет интересно узнать: как «Золотая маска» стала брендом?

- «Золотая маска» была учреждена Союзом театральных деятелей как московская театральная премия в1994. Год спустя Эдуард Бояков вместе с командой энтузиастов превратил ее во всероссийский фестиваль и национальную премию. То есть все было заново придумано и продумано. Принципиальной основой «Маски» стало учреждение двух институтов премии – экспертного совета и жюри. Эксперты-театральные критики осуществляют отбор претендентов, а жюри, состоящее из профессионалов – режиссеров, актеров, художников, дирижеров, хореографов – определяет лауреатов. Максимум усилий был нами направлен на то, чтобы доказать театральной общественности, традиционно скептически настроенной, легитимность «Маски», ее право на существование именно в качестве высшей профессиональной награды за достижения в театральном искусстве. Со временем этот смысл «Золотой маски» не изменился ни на йоту. До сих все наши действия в области организации фестиваля и PR-кампании, в частности, «держат в голове» эту идею. И хотя «Золотая маска» за почти два десятилетия перестала быть только премией и фестивалем, приросла проектами – гастрольными, образовательными, издательскими – все они стоят на однажды заложенном идеологическом фундаменте.

- А был ли перед глазами некий образец – европейский или американский? По сути «Маска» – это же театральный «Оскар»…

- Общего тут только феномен премии. Все ссылки на «Оскар», которые слышишь довольно часто, не могут не восприниматься без иронии. Не потому что Россия – не Америка, а потому, что театр – не кино.

- И главная проблема: удачный спектакль, особенно провинциальный, может неудачно показаться перед жюри в чужих московских стенах…

- Конечно! И наоборот, кстати, тоже. За все годы существования к «Золотой маске» возникало огромное количество вопросов. 15 лет назад их было, наверное, больше. «Имеет ли такая премия право на существование?», «А судьи кто?», «Кто это привез в Москву?». И по-прежнему сомневающихся достаточно: каждый год, когда появляется список экспертов, номинантов, когда называются лауреаты, поднимается волна обсуждений.

- А возникали кризисные ситуации, когда нужно было что-то разъяснить и вы прибегали к средствам массовой информации?

- Да, случалось, что после объявления решения жюри кто-то из его членов публично высказывался о принятом вердикте отрицательно. Отвечали даже не мы, а сами эксперты и судьи. На моей памяти это было всего лишь пару раз, и каждый раз жалели об этом. Даже самый серьезный и взвешенный ответ парадоксальным образом включает вас в бой, где трудно не только сохранить приличия, но и убедить кого-либо в своей правоте... Резкие критические статьи о фестивале, о спектаклях, о том, что эксперты неправильно отбирают программу, а жюри награждает не тех и не за то, появляются в прессе регулярно. Нам остается внимательно читать, анализировать, принимать к сведению или к действию. Могу сказать, что дирекция «Золотой маски» обеспечивает максимальную прозрачность процедуры, независимость и некорумпированность работы экспертного совета и жюри. Главное, не путать творческие разногласия с административными вопросами.

- Вы используете в работе с журналистами метод кнута и пряника?

- Нет, нет, нет! За критику не преследуем, за хвалу золотом не осыпаем. Мы аккредитовываем всех, кто освещает фестиваль, включая критично настроенных авторов. Главное – чтобы критика было ответственной, а этому обычно в институтах учат. Мы можем отказать в билете на какой-то спектакль, если в зале ограниченное количество мест, а желающих слишком много. Число мест в зале, «квота» прессы и других приглашенных гостей, недостаток билетов для зрителей – все это тот самый быт, который входит в противоречия с общими принципами аккредитации. Например, приезжает из Екатеринбурга театр Николая Коляды, который страшно популярен в Москве, он играет в малюсеньких залах – его спектакли изначально рассчитаны на такие площадки, и не всегда удается сыграть их несколько раз... Конечно, есть журналисты и издания, которым мы признательны за большую, постоянную работу, которые пишут о фестивале из года в год – много и подробно. Ведь для театров, особенно из регионов, важна каждая строчка о них, каждая крупица внимания. У «Золотой маски» всегда было собственное СМИ – газета, которую делали студенты ГИТИСа. Здесь мы были предоставлены сами себе – могли делать километровые интервью с участниками фестиваля и репортажи о событиях. Этот момент саморефлекии очень важен. И в этом году он приобрел более актуальное воплощение – появился интернет-проект Maskbook, авторами которого стали отличные ребята-волонтеры, студенты-гуманитарии из Высшей школы экономики, РГГУ и того же ГИТИСа. Они поговорили чуть ли не со всеми номинантами «Золотой маски» (а их более сотни), сделали очень выразительные тексты, а теперь носятся со спектакля на спектакль, со встречи на встречу, пишут отзывы, репортажи. А я с вдохновением наблюдаю за этим кипением самых живых, пусть зачастую и стилистически несовершенных текстов.

- Что для вас – «успешный фестиваль»?

- Наполненный. Каждый год мы собираемся дирекцией и обсуждаем итоги, как целостную картину, так и детали, общее настроение и всевозможные мелочи. Конечно, непрерывно читаем статьи, репортажи, теперь и комментарии в соцсетях. Нередко приглашенные спектакли вызывают недоумение, даже разочарование журналистов, критиков. Пусть так. Важно, что на фестиваль ходят, о спектаклях говорят и пишут – получается, что вокруг «Золотой маски» прекрасно и волнующе гудит мир.

- На фестивальных показах я часто вижу сплошь знакомые лица. Людям с улицы удается попадать?

- Мы к этому очень стремимся! Никогда не говорим, что «Золотая маска» – фестиваль для какого-то избранного зрителя. Он заключает в себе современный театр как таковой, во всем разнообразии жанров и векторов развития. Это всегда балансирование между академическим театром и авангардным, между традицией и экспериментом, здесь никто не боится быть консервативным, но и не прячется от радикальных жестов. А купить билеты несложно, если позаботиться о нем заранее – продажи начинаются примерно с первого февраля. Мы выпускаем огромным тиражом информационный буклет, который бесплатно распространяется в театрах и кассах, есть расписание на сайте фестиваля, можно увидеть рекламу в городе.

- Вот о рекламе и поговорим. В этом году у фестиваля довольно смелый постер. Чем это вызвано?

- Мы давно думали о том, как в полиграфии и наружной рекламе, в этой зримой, художественной области воплотить тут самую идею о современности, актуальности национальной театральной премии. Как обратиться к тем замечательным людям, которых называют креативным классом и кого можно встретить на каких угодно мероприятиях, но только не в театре? В начале осени вместе в web-дизайнерами Виктором Федосеевым и Андреем Груздевым мы запусти обновленный сайт. И тогда же у фестиваля появился новый дизайнер – Константин Телепатов, который предложил несколько вариантов, а мы выбрали именно эту картинку.

Все прошлые годы центральным элементом фирменного стиля была сама маска – настоящий предмет искусства, созданный Олегом Шейнцисом. В этом году мы решили, что готовы предложить публике некий самостоятельный образ, а маска вполне может отойти на второй план, стать логотипом, узнаваемым знаком. И мне кажется, это неожиданное, довольно радикальное, несомненно, отмеченное эмоцией лицо человека сверхкрупным планом сработало на сто процентов.

- Но нет ли у вас ощущения, что фестиваль волнует лишь коммьюнити сумасшедших театралов, а большая часть горожан не чувствует себя к нему причастным, потому что театр не выходит на улицы и площади Москвы, как, скажем, фестиваль в Авиньоне или в Эдинбурге?

- Мы постоянно думаем об этом. Это вообще черта театра (проблема ли, родовая особенность ли?) – замкнутость на себе. Устроить уличную акцию – нет, мы этого не делали, так как в марте-апреле большая редкость, чтобы в Москве было тепло и сухо. Все наши пиар-активности направлены по привлечение зрителей в залы. Вот изумительное счастье – настоящие толпы на спектаклях программы «Новая пьеса» – театра из крохотного Прокопьевска, например. Кто знал его два или три года назад?! А сейчас он – один из хедлайнеров «Золотой маски», лауреат прошлогоднего приза критики. Без лишнего пафоса говорю – ради этого и живем.