Выпуск сорок третий

А вы спешите делать добро?

Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.

Иосиф Бродский, 1972

  О том, что приближается Рождество, напоминают рекламные паузы.
  "С Рождеством! Кока-Кола…" - поет милая девушка под перезвон колокольчиков, и Санта-Клаус улыбается, словно дедушка после пенсии. Улыбайся, не улыбайся, а эту разлитую по бутылкам таблицу Менделеева я все равно не куплю…
  Как всегда, владельцы брэндов назойливо поздравляют всех верующих (независимо от вероисповедания) и атеистов с грядущим и неизбежным чудом. У них-то самые урожайные денечки - "грудой свертков навьюченный люд: каждый сам себе царь и верблюд".
  Но, Слава Богу, еще никто из торговцев не додумался объявить себя "спонсором Рождества", хотя "спонсоров Нового года" - навалом. Обидно, что в их ряды затесался милейший пивовар Иван Таранов, прежде еще незамеченный в рекламной банальности и пошлости.
  Но лучше уж пусть нас, православных, неискренне поздравляют хоть с Ханукой, хоть с Курбан-байрамом, чем искренне посылают куда подальше!

* * *

  Грешен: Рождество католическое (его весь христианский мир, кроме нас, встречает 24 декабря) я люблю сильнее, чем свое, ортодоксальное. Раньше, до всей этой революции с календарем, в России тоже все шло по уму. Но уже много лет всеобщая новогодняя мобилизация на большую ночную жратву происходит в разгар рождественского поста, "Старые песни о главном" - вместо молитв, да и елку - синяя крона, малиновый ствол - многие к Рождеству уже успевают спустить в мусоропровод.
  Приближение Рождества и все, что тому сопутствует, настраивает на абсолютно пацифистский лад. Хочется раздавать мандарины даже авторам самых бездарных слоганов и тупых картинок, хочется налить шампанского даже тем, кто напичкал эфир нескончаемым водопадом рождественской колы!
  Тем более, не далее, как вчера, 14 декабря, со мной тоже случилась рождественская мистерия.
  Но - по порядку.

* * *

  Вечером пошел я, извините, в Консерваторию.
  Вообще, как всегда внезапный (ну, кто о нем помнит?) День конституции и три дня свободы от права на труд, позволили культурно отдохнуть. К примеру, позавчера посмотрел я последний фильм Кончаловского-отца "Дом дураков". Хорошее кино, и Гран-при в Венеции ему дали не зря. А ведь не хотел я, упрямец, его смотреть - российские кинокритики постарались. Не верьте им! И, кстати, новая режиссерская жена, Юлия Высоцкая, сыгравшая главную дурочку, очень талантливая актриса.
  Лента эта, хоть и печальная, но со светом в конце туннеля, тоже склонила меня на тропу человеколюбия. Потянуло на возвышенное. А в Консерватории, в большом зале, моя любимая артистка Алла Демидова (я о ней документальную книжку медленно, но пишу) читала стихи - о Рождестве и не только.
  Обожаю Демидову! Однако концерт разочаровал. Огромный зал (аншлаг!), холодный в прямом и переносном смысле (иные тетки сидели в дубленках и шапках), дышал вразнобой с музыкой стиха. Кашлял, скрипел, тренькал мобильниками. За дверями переругивались капельдинерши. А на моих любимых "Письмах римскому другу" знаменитая чтица пару раз сбилась… Короче, вышел я оттуда не в духе. На улице - мороз крепчает. Дай, думаю, хоть в кофейню зайду, кину в организм что-нибудь сладкое. Авось, эндорфины, они же гормоны удовольствия, взыграют. И будет мне счастье.
  Завалился в кофейню (благо теперь они на каждом шагу) и заказал - чего прежде никогда не делал - горячий шоколад. Барышня-официантка объясняет: французский шоколад - густой, его ложечкой есть можно, а итальянский - жидкий. Французский хочу! Съел ложечкой, обжигаясь и кайфуя. Прошу у барышни счет. А та вдруг объявляет: "Это подарок! Так Сережа, наш начальник сказал…".
  Вот еще новости! Почему? За что? Что я не могу 99 рублей заплатить? С такими мыслями пошел я к барной стойке, разбираться. А там - менеджер Сергей, молодой и веселый, который в присутствии толпы официантов, объясняет: "Вы сделали заказ на 24-ой минуте, а столик у вас номер 24, я подумал и решил, что это любопытное совпадение… Потому и подарок!"
  "Ну, знаете… Ну, спасибо… Ну, с наступающим!"

* * *

  Вы можете назвать это маркетинговым ходом. Я называю это маленьким рождественским чудом.
  Вряд ли начальник Сережа читает мою колонку, а на лбу у меня не написано: журналист. Даже если он меня узнал (что почти невероятно), нет же никакой гарантии, что я (сентиментальный и циничный в одном флаконе) об этом факте что-то где-то напишу. Да и в эту кофейню я заглянул впервые.
  Наверное, ерунда это все: 24-ый стол, 24-ая минута. Видят: зашел опечаленный чем-то персонаж с красным шарфом вокруг шеи, сел в зале для некурящих, скребет ложкой по дну, не отрывая взгляд от темного окна… Надо его чем-то обрадовать…
  Нет, не случайно полчаса назад читала мне Демидова: "В Рождество все немного волхвы…" Это только волхвы приносят подарки.

* * *

  Нарочно не скажу, в какую кофейню я зашел (вокруг Консерватории штук двадцать подобных злачных мест)! А то сразу же найдутся идиоты, которые завопят в форуме: "голимая джинса", "конкретная заказуха", "скрытый пиар", "все придумал". Сами-то не то что чашку шоколада, а снега зимой никому не подарят!..
  Примета времени: в борьбе с так называемой "скрытой рекламой" кое-кто (сейчас скажу, кто именно) дошел уже до маразма.
  Перед тем, как отправиться на демидовский концерт, смотрю по ящику "Принцип домино", НТВэшное ток-шоу с двумя разноцветными ведущими. Представляют нового гостя: "Валерий Панюшкин, известный журналист, главный редактор одного из московских журналов".
  Опс! Хорошо, допустим, я Панюшкина знаю - не лично, правда, но по его блестящим статьям, а что делать неискушенному зрителю? "Одним из московских журналов" может оказаться и респектабельный "Домовой", и уважаемый "Новый мир", и разнузданный "XXL", и безобидное "Здоровье", и какой-нибудь вестник черносотенцев или боевой листок бухгалтеров. И отношение к человеку, который это издание редактирует, будет соответствующим. Неужели этого не понимают?! Зрители имеет элементарное право на информацию: кто и откуда. Но создатели программы думают иначе: ни-ни-ни, реклама! То есть простое упоминание в эфире названия журнала (без эпитетов "популярный", "всеми любимый", "замечательный") - это уже скрытый пиар!..
  Как-то раз, помню, в этом "Принципе домино" обсуждали какую-то актуальную тему (кажется, что-то с природой связано) и пригласили в качестве эксперта одного ученого. И видно перед тем, как выпустить в студию, до такой степени мужичка зашугали, что нервы у него не выдержали и, отвечая на вопрос из зала, он заявил (прямой эфир!): "Да, этой проблемой занимается наш институт, который называется… Ой, они мне не разрешили говорить название!" И еще пару раз - о том, что ему не разрешили говорить в эфире про его абсолютно незасекреченный НИИ. Здесь-то какая может быть реклама? Что домохозяйки бросятся, как зомбированные, размещать заказы на научные исследования?
  Или вот Тина Баркалая рассказывала мне, как была участницей этого шоу. Ей, режиссеру рекламных роликов, строго-настрого запретили упоминать в разговоре любые брэнды. Мол, снимала кое-какую известную рекламу для кое-каких фирм - и все!
  По-моему, это все и смешно, и глупо.
  Пользуясь случаем, предлагаю НТВ (а там читают мои опусы) новую тему для "Принципа домино": "Скрытая реклама". Готов придти в студию в качестве "одного автора одной колонки на одном сайте".

* * *

  К счастью, на Sostav.ru до подобной уродливой цензуры еще не додумались. Более того, здесь охотно рассказывают о тех, кто чем-то отличился, и дают высказаться тем, кто с нами не согласен.
  Итак, дамы и господа, повесьте ваши уши на гвоздь внимания! Как говорится, в одном набившем оскомину ролике: "Сейчас будет реклама".
  Скоро вы станете свидетелями, а при желании и соучастниками, одного доброго дела. В следующем выпуске колонки (пятница, 20 декабря) я решился на беспрецедентный по наглости шаг: определить чемпионов и аутсайдеров рекламного года, подвести его итоги - как хорошие, так и плохие. Фишка в том, что рейтинг будет абсолютно субъективным, а название скромнее некуда - "Выбор Васюхина". Это подарок.
  Копите яд, сливайте желчь, готовьте ваши тухлые яйца и гнилые помидоры!