28 августа,
Тарелка номер двадцать девять

Салат с классиком, не работавшим в рекламе

Среди корифеев большого кино есть как работавшие в рекламе, так и принципиально ее избегавшие. В числе первых - Куросава и Феллини, Вендерс и Коппола, Вуди Аллен и Форман, Михалков и Кончаловский, и другие. Как повлияла реклама на их творчество? Как изменила их жизнь? Как они воздействовали на рекламу? Портят ли большого художника большие деньги?
К примеру, Андрей Кончаловский признался: "Благодаря рекламе я познакомился со множеством красивых и очень красивых женщин, но самое главное - с первоклассными операторами. Все лучшие операторы мира работают на рекламе".
В эксклюзивном интервью о рекламе рассуждает европейская кинолегенда - поляк Кшиштоф Занусси.

"Человек постоянно боится оценки. И это нормально. Этот наш страх - тоже двигатель работы. Вы тоже боитесь, как журналист, что может получиться нехороший текст. Как только исчезает страх, мы начинаем делать халтуру", - убеждал меня Кшиштоф Занусси на том неподражаемо-милом русском языке, что встречается только у поляков.
С выдающимся польским режиссером я познакомился в августе 97-го, в Риге, на международном фестивале актеров кино. Знал я о пане Кшиштофе, по правде сказать, мало: что он снял значительное число художественных, документальных и просветительских фильмов, имеет репутацию режиссера-интеллектуала, близко знаком с Папой Римским Иоанном Павлом II (как всем известно, поляком по происхождению), и что многие ленты Занусси отмечены призами и премиями. За "Год спокойного солнца" (1984) он получил Гран-при Венецианского фестиваля.
Однако ни одной (!) его ленты к моменту рижского рандеву я, к своему стыду и ужасу, не видел. После, конечно, досадный пробел был исправлен. На одном из свежих Московских кинофестивалей я посмотрел (без особых эмоций) его фильм "Жизнь как болезнь, передающаяся половым путем" (он, кстати, и победил в конкурсе). А чуть раньше на меня произвела сильное впечатление его лента "Прикосновение руки", показанная по ТВ. Ну, а во время нашего разговора такое же впечатление произвел сам режиссер. Занусси остался в памяти как блестящий собеседник.
…Итак, он говорит о страхе, который не позволяет делать халтуру, и я не могу удержаться от вопроса:

- Многие кинорежиссеры "халтурой" называют рекламу, а вам, пан Кшиштоф, никогда не приходилось ее снимать?
- Нет, никогда - с гордостью скажу я, но… могу рассказать вам замечательную историю, я ее очень редко кому рассказываю...
Правда, в конце пятидесятых годов у нас был устроен конкурс рекламы - Польша, как вы знаете, считалась "самым веселым бараком нашего лагеря" - и я, начинающий режиссер, сделал три идиотских рекламных ролика. Они оказались и первыми, которые я в своей жизни видел. Одна реклама, помню, посвящалась экспорту польских яиц. С тех пор мне несколько раз предлагали снимать ролики, но я гордо отказывался: "Мой талант, мой энтузиазм - не для маргарина и не для порошков". Сейчас эти предложения уже не так важны, как в те, самые трудные времена, когда я говорил "нет". И вот неожиданно два года назад одна голландская фирма попросила сделать ей рекламу.

- И вы согласились?
- Я сказал своему помощнику: "Ответьте, что я рекламу не делал и делать не буду". Но надо было знать моего помощника... У нас теперь охота на стариков, на тех, кто помнит нормальное общество, до социализма. Их вытащили с пенсии на работу, потому что они, склеротики, забудут последнее время, но помнят юность. Даже старых ремесленников разыскали, чтобы те обучали молодых. Я тоже вытащил человека, которому тогда было 75 лет, он со мной работал шесть лет и был счастлив, что он снова нужен. Он и умер на работе. Этот помощник был первым, кто меня спросил: "Почему вы не играете на бирже?! Надо инвестировать. Как могут деньги лежать, они должны работать ежедневно". Мой отец мне тоже так говорил, но я забыл - при коммунизме это не было нужно...
И вот когда я обмолвился об отказе от голландского предложения, помощник посмотрел мне в глаза и сказал: "Вам кажется, что вы поступаете высокоморально, что ваш талант - не для порошков, а мне кажется, это просто гордыня! Посмотрите, в газетах столько просьб: человеку нужна операция, денег нет, а вы в три дня можете заработать гигантские деньги! Но вы же не обязаны их класть себе в карман, скольким людям вы можете помочь. Или отдайте все деньги на школу".
Я задумался. И передал этот разговор своему другу, католическому епископу. Епископ еще мудрее сказал, я за это его обожаю: "Если ты, великий художник, сделаешь грязную рекламу и отдашь весь свой гонорар, этим ты еще больше разовьешь свою гордыню и мнение о самом себе, и морально ты еще ниже упадешь. Почитай Евангелие: возлюби другого, как самого себя. Поэтому пожертвуй половину этих денег, а вторую половину оставь себе на отпуск, возьми жену в Австралию. Так будет мудрее".

- Вы послушались епископа?
- Нет, именно в момент нашей беседы я получил телеграмму: голландцы, которые ехали ко мне на переговоры, погибли в автокатастрофе в Германии. Не доехали... Жаль...

- Жаль... А что требовалось разрекламировать?
- Как ни смешно, ковры. На всю Европу. Я даже придумал, как это снять. Они мне разрешали, как я хочу. Я собирался сделать очень шикарную декорацию: зал, где ковер, как каток, и чтобы красивые женщины, как одалиски, скользили из одного его конца в другой. Я знаю, впечатление было бы очень сильное...

- Вы по-прежнему считаете, что в рекламе не место талантливым режиссерам?
- Конечно, и в рекламе можно выразить свой талант. Только жаль, если человек весь талант отдает на продажу. Я студентам всегда говорю: "Попробуйте сделать две-три рекламы, но потом - осторожнее. Ведь многие снимут два-три ролика, и не могут остановиться двадцать лет. Потому что всегда требуются деньги: дом построить, машину купить, куда-то поехать. И вот они стали очень богатые, ах, как надоела им реклама, а ничего другого они снять уже не могут...".