19.07.2004

Налоговые преступления лишились срока давности



Конституционный суд РФ в пятницу постановил, что имеющаяся у налоговых органов возможность приостановить выездную налоговую проверку на неопределенное время не противоречит Конституции страны. Это фактически означает, что теперь у налоговых преступлений будет отсутствовать срок давности.

Генеральный директор консалтинговой компании The PBN, американский юрист Владимир Березанский, считает, что любое положение российского законодательства, разрешающее налоговым органам замораживать проводимую ими налоговую проверку, скорее всего, приведет к лишению собственника прав на его же собственность. А это полностью противоречит нормам международного права.

Его аргументы:

Согласно статье 1, пункту 15.4 Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Статья 2, пункт 17.1 Конституции Российской Федерации предусматривает, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Статья 17 Всеобщей декларации прав человека гласит:

1. Каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими.

2. Никто не может быть произвольно лишен своего имущества.

Всеобщая декларация прав человека принята и провозглашена резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года. СССР проголосовал за ее принятие.

Россия – правопреемник СССР.

Граждане России Николай Чуев и Андрей Егоров дошли до Конституционного суда, пытаясь доказать, что часть 2 статьи 89 Налогового кодекса ограничивает конституционную свободу предпринимательства и нарушает их конституционные права.

Закон позволяет налоговым органам осуществлять выездные налоговые проверки. И если во время их проведения мытарям что-то покажется подозрительным в деятельности компании, то они имеют право проверить ее налоговую добросовестность за три года, предшествовавшие началу этой самой проверки. Однако во время этой процедуры налоговики могут испытать затруднения в поиске каких-нибудь документов и тогда приостановить проверку на неопределенный срок. А потом, скажем, лет через 10, двинуться дальше в исследовании того же самого периода – то есть искать налоговые недоимки уже 13-летней давности.

Чуев с Егоровым позволили себе усомниться в том, что такая трактовка налогового кодекса соответствует Конституции. И ошиблись: в высшей российской судебной инстанции сочли, что неограниченный срок налоговых проверок никак не влияет на права и свободы граждан.

С одной стороны, такая позиция вполне понятна. Юрист Александр Контузов утверждает, что приостановление тех или иных следственных действий зачастую бывает оправданно и связано с жизненными обстоятельствами. И приводит такой пример: «Предположим, в ходе расследования уголовного преступления требуется опросить свидетеля и без его показаний дело не может дальше сдвинуться с места. А свидетель, скажем, находится в розыске. Тогда, конечно, имеет смысл отложить расследование до того времени, пока он не найдется».

Руководитель Департамента налоговой политики Министерства финансов Александр Иванов приводит другой аргумент: «В министерствах дефицит людей. Проверяющих могут в любой момент снять с одной проверки и бросить на другую, более срочную. В тот период, когда налоговые органы приостанавливают проверку, их представители не находятся в организации, не мешают никому работать и на ее деятельность никак не влияют. Так что у нас вообще никаких сомнений насчет законности этой нормы никогда не было».

Кроме того, по мнению чиновника Иванова, согласно закону налоговые органы все равно не могут в судебном порядке взыскать пени и штрафы за налоговый период, после которого прошло более трех лет.

Однако 26 мая судья Московского арбитражного суда Андрей Гречишкин, рассматривавший иск МНС к ЮКОСу, вынес свое знаменитое решение о доначислении компании налогов, пеней и штрафов на общую сумму 99,4 млрд рублей. В его беспрецедентном определении, в частности, говорится, что норма, касающаяся срока давности (недоимки ЮКОСу предъявлялись за 2000-й год, а дело принято к рассмотрению в апреле 2004-го) распространяется лишь на добросовестных налогоплательщиков.
Иными словами, если налоговики докажут недобросовестность налогоплательщика, проверка которого началась и была приостановлена хоть 10 лет назад, несчастному придется доплачивать за все 10+3 лет.

Александр Контузов сделал на этот счет существенное уточнение: «Дело здесь не в праве, а в его применении. Любую норму можно применять разумно, а можно ею злоупотреблять. Очевидно, что, когда суды неквалифицированные, а чиновники и судьи недобросовестные, наступает произвол».

А вот управляющий одним из западных инвестиционных фондов в России выражается жестче: «При такой позиции Конституционного суда российская Конституция оказывается равносильной басманному правосудию».

Он отмечает, что за последние год-полтора административно-силовая нагрузка на бизнес заметно увеличилась. «Мы это реально ощущаем на примере даже не очень крупных российских компаний, в которые мы инвестируем. Если раньше в отношении некоторых организаций представители силовых структур заводили дела раз в год, то теперь это может происходить каждый месяц. Предпринимателям приходится не бизнесом заниматься, а по судам таскаться.

Зависимость бизнеса от государства с каждым днем становится существенно сильнее».

Вот на что обратила внимание кредитный аналитик рейтингового агентства Standard & Poor’s Елена Ананькина: «В конечном счете не так уж важно, на какой срок могут приостановить проверку налоговики. Гораздо важнее то, что действия российских налоговых органов непоследовательны и не поддаются никакой логике. Их методики туманны, а результаты совершенно непредсказуемы. Проверив компанию один раз и сочтя, что все в порядке, они могут через три года вернуться и прийти к совершенно новым выводам».

Газета.RU