Платья за 70 тыс. долл. никому не нужны

На прошлой неделе группа компаний Christian Dior и LVMH (Louis Vuitton Moet Hennessy) опубликовала финансовый отчет за первое полугодие 2004 года. Согласно данным отчета, несмотря на нестабильность на валютных рынках и общий спад в индустрии, Dior и LVMH удалось продемонстрировать неплохие результаты и добиться «беспрецедентного роста операционной прибыли», который составил 9%, достигнув «рекордной отметки» в 2,213 млрд евро. «Наша компания сумела выстоять на фоне общей рецессии и даже добиться существенного роста, – сказал в официальном заявлении председатель правления группы компаний Бернар Арно. – Во многом это произошло благодаря нашей детально разработанной бизнес-стратегии. Помимо этого, своим успехом мы во многом обязаны и таланту Джона Гальяно (ведущего дизайнера марки – прим. RBC daily)». Под руководством Гальяно Christian Dior Couture показал наиболее впечатляющие в отрасли результаты: рост продаж составил 6%, а без учета колебаний доллара и иены он бы достиг величины в 15%. Все это великолепие, тем не менее, омрачено общим упадком в индустрии – многие модные дома, несмотря на заверения в обратном, переживают сегодня не лучшие времена, а ряд экспертов предрекают неминуемый конец эпохи haute couture. «Для выживания компании будут вынуждены сосредоточить свое внимание на производстве готовой одежды и аксессуаров. Одежда haute couture обходится сегодня слишком дорого», – полагают аналитики рынка.

Группа компаний Christian Dior и Louis Vuitton Moet Hennessy – бизнес, владельцами которого уже на протяжении многих лет являются Бернар Арно и его семья. Группе принадлежат такие всемирно известные модные марки, как Louis Vuitton, Marc Jacobs, относительно новые Pucci и BeneFit и непосредственно сам Christian Dior Couture. Помимо этого семья занимается парфюмерным бизнесом (кроме именных духов во всем мире известна их торговая марка Sephora), а также дорогими аксессуарами и алкогольными напитками (вино и коньяк). Сегодня группа компаний владеет 159 магазинами по всему миру (что вдвое больше, чем 4 года назад), и к 2006 году, по словам самих представителей компании, планирует расширить сеть до 200. Из приоритетных задач Бернар Арно выделяет дальнейшее укрепление позиций группы на японском рынке (наиболее стратегически важном и уже на протяжении многих лет обеспечивающем компании наибольший рост прибыли), а также дальнейшее развитие международной сети. «Louis Vuitton, отпраздновавший в этом году свое 150-летие, совсем недавно открыл в Нью-Йорке один из своих самых больших магазинов в мире, – говорит Бернар Арно. – Но это не означает, что ставку мы станем делать только на традиционно успешные для нас рынки. Мы будем активно работать и с развивающимися экономиками. В первую очередь это Китай, бурный экономический рост которого дает нам повод надеяться на успех нашей продукции. Хорошие надежды подает и Россия. Особенно это касается открытия магазинов Sephora, которые уже давно завоевали отличные позиции на рынках Восточной и Центральной Европы».

Если говорить о России, то помимо Sephora, об окупаемости которой говорить еще очень рано, неплохие прибыли компании приносят прежде всего два магазина марки Louis Vuitton в Москве. «Продажи готовой одежду (ready to wear) и аксессуаров LV в России – одни из лучших в мире. Причем речь идет как о женских, так и о мужских коллекциях, – сказал RBC daily партнер маркетингового агентства, работающего в сфере моды, Ralph Inc. Дмитрий Федосов. – Можно смело сказать, что русские сегодня не просто в моде, а в невероятной моде». По словам г-на Федосова, марка Louis Vuitton знакома русским давно – более 15 лет (то есть гораздо раньше, чем она официально появилась в стране), причем на сегодняшний день первый московский магазин в Столешниковом переулке входит в семерку наиболее популярных в мире. «Louis Vuitton не собирается останавливаться на достигнутом, и новые магазины будут также открыты в Петербурге и ряде других городов России и СНГ, – говорит Дмитрий Федосов. – Что же касается самой коллекции, то «локомотивом» будет линия ready to wear. Она даст возможность обратить внимание на классические вещи, представленные маркой».

Ряд экспертов, однако, к столь оптимистичным заявлениям относятся скорее скептически. «Я не думаю, что именно для Москвы делается какой-то эксклюзив. Все-таки мы еще рынок не того масштаба, – сказал RBC daily Роман Филимонов, вице-президент компании «Калигула», занимающейся классической мужской одеждой класса люкс. – В Париже в LV стоят очереди из японских туристов. Видели ли вы подобное в Москве? У нас и туристов-то толком нет. Однако по части интереса к товарам класса люкс, мы, безусловно, лидируем – если во всем мире этот интерес падает, то в России он, напротив, растет». Если же говорить об успехе марки Christian Dior Couture и Christian Dior prêt-a-porter, то это целиком и полностью заслуга Джона Гальяно, полагают эксперты. Именно благодаря ему Dior стал одним из наиболее интересных и продвинутых с дизайнерской точки зрения брендов. Вкупе с детально продуманной маркетинговой и рекламной стратегией, это принесло компании те самые впечатляющие финансовые результаты. «Я могу уверенно констатировать, исходя из моего личного опыта работы с тремя ведущими компаниями в индустрии моды – Hugo Boss, LVMH и Comme des Garcons, что все, что делает LV, намного опережает стратегию почти всех других компаний, – говорит Дмитрий Федосов. – Это и множество инноваций, и абсолютно иной подход к PR и рекламе. По сравнению с LVMH, многие конкуренты зачастую выглядят просто школьниками. И последние провалы таких компаний, как Gucci Group (особенно после ухода Тома Форда и Доменико де Соле) и Prada Group, обусловлены именно этим».

Тем не менее ни PR, ни грамотная реклама, ни отлично подобранная и талантливая команда не спасут haute couture от «вымирания». Даже столь впечатляющий финансовый успех линий prêt-a-porter и аксессуаров не позволит большим модным домам компенсировать затраты на невероятно красивые и дорогостоящие коллекции ручной работы. «Откровенно говоря, высокая мода уже давно умерла. Если еще лет 20 назад haute couture занимались 50 домов моды, то теперь такие коллекции выпускают лишь 7 марок, – говорит Роман Филимонов. – Покупателей на платья за 35–50 тыс. долл. практически не осталось (во всем мире таких женщин около 1000, причем 50% из них американки, а 50% – представительницы Ближнего Востока), а сама мода люкс стала значительно доступнее, а значит, пропал смысл платить огромные деньги за то, что можно каждый сезон покупать в обычных коллекциях (хотя и за тоже немалые деньги – платья prêt-a-porter от Cavalli или Dior могут стоить до 20 тыс. долл.). Это убыточный и очень дорогой эксклюзив, от которого, как это ни прискорбно, постепенно откажутся все дома моды». rbc dayli.ru