|
Дизайнеры вернулись по-английскиВчера в Гостином дворе открылась вторая московская выставка "100% дизайн", "дочка" известнейшей лондонской выставки дизайна. Новые тенденции британской дизайнерской моды привели ГРИГОРИЯ Ъ-РЕВЗИНА к выводу о передовом характере нашего общественного развития. Прошлогодний "100% дизайн" казался совершенным обманом: там не было ни одной дизайнерской экспозиции, а были только стенды фирм, торгующих в Москве преимущественно итальянской мебелью. В этом виделся даже злой умысел, потому что лондонский "100% дизайн" – выставка, репутация которой связана прежде всего с новыми именами и новыми дизайнерскими идеями, а нам ни того ни другого не дали. Оказалось, что злого умысла не было, а просто устроители выставки, узнав, что в Москве наибольшим успехом пользуется итальянская дизайнерская мебель, ее в первую очередь и выставили. Прочитав прессу по первой выставке, они все переиграли. Теперь "100% дизайн" выглядит дизайнерской экспозицией английских экстравагантных идей. Центральную ее часть занимает инсталляция Тома Диксона, и он, несомненно, оказался главной персоной всей выставки. Причем точно такая же инсталляция занимала центральную зону осеннего "100% дизайна" в Лондоне, так что мы теперь уж не можем жаловаться, что в Лондоне одно, а у нас другое. Диксон поражал воображение своей скульптурой "Зеркальный тотем" из надетых один на другой больших зеркальных шаров; выглядело это празднично и торжественно, как новогодняя елка. Кроме того, там можно было увидеть его стаканчики для коктейлей, неприятная форма которых компенсируется тем, что они, будучи поставленными на землю, растворяются в ней без остатка, что очень экологично. А также его пластмассовые кресла, выглядящие как гусь-хрустальные вазы – все из такого барочно-прозрачного узорочья. Слева от этой экспозиции располагалась выставка "Twinkle, twinkle" ("Клик, клик"), подготовленная Британским советом и посвященная светильникам. Тут главное место занимала люстра другого известного британского дизайнера, Рона Арада, в прошлый раз привозившего в Москву каплевидный писсуар. Люстра представляла собой опять же хрустальную спираль, живо напоминающую чешские изделия семидесятых годов, скажем, хрустальные люстры в Инженерном комплексе Третьяковки. Но с той разницей, что по хрусталю там были пущены не национальные узоры, а бегали буквы. Дело в том, что люстра оборудована SIM-картой, и на нее можно послать эсэмэску – идея, с непривычки производящая бредовое впечатление, что-то вроде обращения к шкафу: "Глубокоуважаемый шкаф". Впрочем, эта, так сказать, дизайнерская пурга качалась над Диксоном же – под ней располагались его светильники в виде зеркальных шаров. Они, оказывается, не только отражают тебя в неприятно растянутом виде, но и светят. Справа же от Диксона был большой открытый стенд фирмы Giorgetti, представившей очень полную коллекцию своих изделий – почти все, что есть на их сайте. Это, на мой взгляд, самая достойная итальянская фирма, дизайнеры которой не декоративные авангардисты, а вовсе даже неоклассики. Хотя мне всегда казалось, что лучшие кресла Джорджетти сделал Массимо Сколари (его выставка была два года назад в ГМИИ имени Пушкина и в МУАРе), но в данном случае упор был на британских неоклассиков, и прежде всего на мебель Леона Крие. Наконец, за Джорджетти располагалась большая экспозиция музея мебели Vitra; эта всемирно известная фирма скупила весь мебельный дизайн двадцатых годов и сегодня делает реплики Ле Корбюзье, Райта и Миса ван дер Рое, создавая странный феномен авангардного антиквариата. Словом, вполне показательное шоу современного дизайна, довольно неожиданно смотрящееся в Москве. У нас основными направлениями современного дизайна считаются два – минимализм и компьютерные кривули, развивающие шестидесятническую органику. Я не представлял себе, что сегодня можно сделать дизайнерскую выставку, на которой не будет никаких следов ни одного, ни другого. Мы всегда тоже показываем сначала дизайн двадцатых, а потом следующие из него минимальную геометрию и органику. А у британцев из него следуют прямо противоположные вещи – барочная декоративность и цитатность. Их светильники, стулья, диваны и инсталляции, их хрусталь и пластиковое узорочье иногда кажутся тщательнейшей реконструкцией страниц журнала "Декоративное искусство CCCP" с 1972 по 1979 год. Гирлянды пластмассовых светящихся цветочков, зеркала, ночник в форме неонового распятия, светящийся стеклянный голубок. Обидно, что Зураб Церетели так мало занимается промышленным дизайном, его эстетика сегодня – это самое лондонское то что надо. В общем, мы застряли в лозунге "Назад к шестидесятым", а в Лондоне уже вовсю "Назад к семидесятым". Нет, ну послушайте, чего они нас ругают? Конечно, в области дизайна мы несколько отстали, зато в политической жизни движемся к реконструкции семидесятых годов куда последовательнее, чем они. И главное, ведь они, как выясняется, прекрасно это знают, иначе чего бы они это все сюда привезли. Надо полагать, чтобы все это покупали, и, я думаю, купят. Потому что когда купят, то апартаменты новых питерских будет невозможно отличить от квартир старых цековских, и в результате Москва вернется к своей эстетической идентичности. Конечно, на новом уровне. А что, спрашивается, есть хрустальная люстра с SIM-картой, как не возвращение к истокам на новом уровне? КоммерсантЪ |
|