01.06.2005

Анатолий Иксанов отстоял свой пост. С гендиректором Большого продлили контракт на пять лет

Вчера на заседании коллегии Федерального агентства по культуре и кинематографии (Роскультура) был заслушан доклад генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова о работе Большого за последние пять лет. По его итогам было решено продлить контракт с гендиректором на следующую пятилетку. ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА вместе с другими приглашенными журналистами посмотрела любопытный спектакль.

Механизм отчетности и сменяемости руководителей по истечении срока их контракта впервые был опробован в середине апреля: на заседании той же коллегии легко и быстро переизбрали на новый срок худрука МХТ Олега Табакова, у лидера МХТ конкурентов не было и на горизонте. Исход нынешнего заседания был не столь очевиден: положение господина Иксанова осложнялось тем, что как раз к истечению срока его полномочий подоспела нашумевшая премьера оперы "Дети Розенталя" и слабо колыхнулась полузабытая история с попыткой увольнения Анастасии Волочковой – балерина не прошла аттестационную комиссию. К тому же на коллегию явились депутаты Елена Драпеко (КПРФ) и Александр Фоменко ("Родина") – пламенные защитники репутации Большого и ярые поборники запрещения оперы.

Доклад господина Иксанова был составлен как план военной кампании: стратегия (в виде концепции развития), тактика (в виде реформы управления), слайды и цифры с поля боя. Выходило, что за пять лет театр стал выпускать вместо трех дешевых премьер в год по семь дорогих; доходы от продажи билетов выросли втрое, зарплаты артистов вымахали в шесть с половиной раз, а технических сотрудников – почти в четыре. Финансовые же вливания попечительского совета театра увеличились с 8,5 млн рублей до 100 млн. "Доклад закончен",– собрав остатки юмора, отрапортовал гендиректор и предоставил трибуну художественным руководителям.

Музыкальный руководитель Александр Ведерников выдвинул тезис о том, что "театр – живой организм, не место ухода от действительности, а полигон развития новых идей". Впрочем, новое не угрожает старому: на отечественное классическое наследие руководитель предусмотрительно отвел 70% репертуара (остальные 30% поделят "шедевры других национальных школ" и эксклюзивные заказы театра на новые оперы). Музруководитель Большого признал, что певцы – слабое звено его коллектива. "Надеяться на консерваторию сегодня – довольно наивно",– тонко уколол господин Ведерников ее бывшего ректора, ныне министра культуры Александра Соколова. Главным тормозом на пути развития театра его худрук счел несовершенство законодательной базы: в Госдуме так и не потрудились составить перечень "творческих профессий", с представителями которых можно заключать полноценные контракты.

Худрук балета Алексей Ратманский, правящий труппой с января 2004-го, сообщил очевидное: как за границей, так и в отечестве Большой хотят видеть театром классическим. И в репертуаре классика представлена в полном объеме. Однако без появления новых балетов нельзя обеспечить развитие русской хореографии. Поэтому новые русские авторы будут продолжать ставить, а иностранные педагоги – восполнять стилевые утраты советских времен. Сейчас в афише Большого 32 балета, 10 из них появились в последние пять лет, и дальше расти репертуару уже некуда. Так что какие названия сохранятся в афише, рассудят время и касса.

Выступили представители попечителей и консалтинговой компании McKinsey – соавторы успехов театра. Они хвалили господина Иксанова за плодотворное сотрудничество. Высказались и эксперты: маститый балетовед Вадим Гаевский воспел труды господина Ратманского, под руководством которого театр сделал "большой прыжок из трясины". (Вообще-то "прыжок" был сделан еще во времена недолгого правления худрука Алексея Фадеечева, но его, посмевшего шесть лет назад спорить с министром Швыдким, никто на заседании не помянул ни разу). Прения открыл Валерий Гергиев. Несколько ущемленный панегириками в честь Большого, глава Мариинки дал настоящую отповедь говорунам: "Чтобы стать лучшим театром мира, надо сделать хотя бы столько, сколько создал Мариинский театр". Господин Гергиев заявил: "Я один за десятерых импресарио" и "У нас тоже хорошие попечители – Кудрин, Греф". "За неделю 'Белых ночей' мы продали билетов почти на миллион долларов. Посчитайте, это иногда полезно",– уязвил всемирный дирижер московского гендиректора. И тут же объяснил присутствующим, что лучшие русские музыкальные театры в сравнении с иностранными – как продукт ВАЗа в сравнении с Toyota. "Вы даже не представляете глубину кризиса",– безотрадно закончил он. И вот тут в дело вступила Госдума. Депутат Фоменко, профессионально передергивая фразы из докладов, доложил (естественно, на примере "Детей Розенталя") об отсутствии диалога с публикой и купленной прессе, расхвалившей оперу. Назвав гендиректора Иксанова "кризисным управляющим", депутат указал, что в мирное время нужны другие кадры.

Подачу народного избранника отбил другой "кризисный управляющий" – Олег Табаков, высказавшись в том смысле, что к мнению депутата стоит прислушиваться не больше, чем к мнению любого из зрителей, а "тому, что было устроено по поводу 'Розенталя', нет интеллигентных оценок". На защиту коллеги кинулась депутат Драпеко. Начала она с собственной думской практики: "Чтобы прославиться, достаточно подраться с Жириновским". "Я – традиционной сексуальной ориентации",– не глядя на прихорошившуюся экс-актрису, кинул господин Табаков. "Про вас это все знают",– парировала уязвленная дама и завела длинную речь о том, что в Думе сидят не душители культуры, а выразители народных интересов. "Мы должны следить, куда идут народные деньги",– объяснила госпожа Драпеко и добавила с некоторой угрозой, что бюджет Большого на 2006 год Думой еще не утвержден. "Потрясений, на которые отреагировала страна как на историю с Волочковой, ну нету",– подвела депутат итог художественной деятельности театра и пригрозила "реструктуризацией". "Она коснется всех – и театра, и Олега Павловича. Кто вас тогда защитит?" – грустно спросила женщина. И неожиданно завершила монолог предложением перемирия: "Дума протягивает руку". Елена Драпеко проиллюстрировала предложение соответствующим жестом. Рука ее недолго повисела в воздухе – гендиректор Иксанов заключил депутата в объятия.

После этой кульминации было делом техники свести спектакль к оптимистическому финалу. Господин Швыдкой, еще раз напомнив, что до пришествия господина Иксанова "театр шел к уничтожению", призвал перезаключить контракт с гендиректором. Возражать ему никто не стал, все были довольны исполнением своих ролей в министерском спектакле.

КоммерсантЪ