|
А про пестициды забыли. России нет контроля за содержанием вредных веществ в продуктах питанияОЛЬГА ГОРЕЛИК На фоне бурного обсуждения использования трансгенов в продуктах питания как-то потускнела проблема химической безопасности продовольствия. А между тем в нашей стране отсутствует необходимая система контроля, так что не исключено, что пестициды и тяжелые металлы мы поглощаем в неограниченных количествах. К такому выводу пришли вчера участники семинара, посвященного безопасности продуктового рынка России. Проверки на содержание и концентрацию вредных веществ в продуктах, продающихся в России, не ведутся уже много лет. По мнению ученых, причина в том, что контроль и химической безопасности продовольствия, и здоровья населения возложен на одно ведомство – Минсоцздрав. Он и нормы химической безопасности разрабатывает, и их экспертизу проводит, и безопасность товаров удостоверяет. А потом то же министерство оценивает здоровье россиян, то есть выясняет, к каким результатам привела его деятельность в сфере защиты от всякой химии. По словам заведующего отделом Лимнологического института Сибирского отделения РАН Григория Барама, подобный самоконтроль выливается в отсутствие всяческого контроля. «Я не утверждаю, что все наши продукты питания содержат опасные химические вещества, – говорит ученый. – Но когда отсутствует защита, то всегда найдутся те, кто захочет это использовать в своих интересах». По его словам, в США, например, к химическим веществам, которые в определенной концентрации могут быть опасны для человека, относят около 800 пестицидов, в России – 450. «Вроде бы не такая уж большая разница, – комментирует специалист.– Однако реально в российских лабораториях продукты проверяют лишь на наличие четырех пестицидов, а остальными интересуются, только если производитель указал, что использовал их при производстве. Если он «забыл» это указать, то про оставшиеся 446 пестицидов никто и не вспомнит». У нас обязательно контролируются только 4–5 антибиотиков, применяющихся в сельском хозяйстве, другие 35–40 препаратов (в том числе антибиотики, антисептики, гормональные стимуляторы роста) проверяются только в импорте и только в рекомендательном порядке. Аналогичная ситуация с пищевыми добавками. Для сравнения: в Америке контролируется 3 тыс. добавок, у нас из разрешенных к применению 476 (консерванты, красители, ароматизаторы, стабилизаторы) нет контроля ни за одной. В питьевой воде в России обязательно контролируется только 9 органических веществ, хотя разработаны нормы для 702. С выводами Григория Барама согласны экологи. «Общество сейчас недооценивает угрозы, появившиеся еще до возникновения генно-модифицированных продуктов, в частности химическую угрозу», – заявил «Новым Известиям» президент Общенациональной ассоциации генетической безопасности Александр Баранов. Между тем, по его данным, последствия чрезмерного употребления химических веществ имеют самые негативные последствия. Так, тяжелые металлы вызывают раковые заболевания, болезни печени, щитовидной железы, катаракту, подсластители – заболевания нервной системы, ароматизаторы – астму и аллергические реакции. Пестициды и гербициды поражают детородные функции, провоцируют дефекты развития плода. В российском «Гринписе» отмечают, что контролировать наличие химических веществ в продуктах невозможно из-за ужасающей технической оснащенности российских проверяющих органов, в частности санитарно-эпидемиологических служб. «У нас на всю страну только пять лабораторий, где можно выявить точное содержание «химии» в продуктах, – заявил «НИ» эксперт «Гринписа» Алексей Киселев. – А для эффективного контроля они должны быть в каждом регионе. Однако каждая такая лаборатория обойдется государству в 2 млн. долларов». По мнению специалистов, подобный хаос провоцирует производителей и импортеров на производство и поставки «грязных» дешевых продуктов и сырья. К примеру, рыба из Балтийского моря запрещена к продаже в Европе из-за высокого содержания диоксидов. «Однако экспорт этой рыбы не запрещен, – поясняет г-н Киселев. – И частично он приходится на Россию». Выход из сложившейся ситуации Григорий Барам видит в разделении функции нормирования и контроля за содержанием «химии» в продуктах и сырье, а также в использовании опыта американской системы контроля. «На это потребуется 3–4 года и 150 млн. долларов», – подытожил ученый. В Минсоцздраве специалистов, готовых прокомментировать ситуацию, вчера не оказалось. Новые Известия |
|