|
Виктор Христенко спустил "семерке" госпланВчера на международной конференции, посвященной энергетической безопасности и предваряющей начинающийся сегодня саммит министров энергетики стран G8 в Москве, многочисленные российские чиновники пытались объяснить, что имеется в виду под этим термином. Исходя из выступлений ключевых участников, в том числе главы Минпромэнерго Виктора Христенко, под энергобезопасностью Россия подразумевает систему международных гарантий роли страны на мировом рынке и защиту ее компаний от глобальной конкуренции. Конференция в московском Президент-отеле должна была стать крупнейшим форумом, предваряющим "энергетический саммит" в Москве 14-15 марта. Несмотря на то что анонсированного организаторами участия премьер-министра Михаила Фрадкова, как выяснилось, аппарат премьера и не планировал, состав участников был весьма представительным. А ключевым выступающим стал глава Минпромэнерго Виктор Христенко, который будет принимать коллег из G7 – его выступление стало "репетицией" к сегодняшней встрече. Главный вопрос, который интересовал, пожалуй, всех: что именно Россия подразумевает под энергобезопасностью? И господин Христенко дал на него достаточно удовлетворительный ответ. Глобальные риски энергетической безопасности, согласно его выступлению, вызываются противоречивостью, неопределенностью и непрозрачностью национальных энергостратегий и политик. "Важно повышать прозрачность стратегии и политики в области энергетики, а вслед за этим и уровень доверия",– пояснил министр. Альтернативой конкуренции энергостратегий Виктор Христенко видит "создание системы глобальной энергетики, которая позволила бы осуществлять бесперебойное снабжение... населения во всем мире энергоресурсами по экономически обоснованным ценам". Таким образом, главные тезисы России на "энергосаммите" G8, которые, видимо, будут использованы и на саммите G8 в Санкт-Петербурге, таковы. Россия считает, что на уровне частных компаний проблему дисбаланса спроса и предложения энергоресурсов решить невозможно – ее необходимо решать не рыночными, а регулятивными мерами на уровне государств. Для преодоления дисбаланса крупнейшие потребители и производители энергоресурсов должны на национальном уровне дать друг другу гарантии согласования взаимных интересов, а также, очевидно, гарантии соблюдения интересов "национальных" компаний. Кроме того, в качестве поддержки энергобезопасности в течение длительного времени необходимы госинвестиции в разработку новых технологий энергосбережения и экологически чистых источников топлива – Виктор Христенко призвал страны G8 создать международный энергетический фонд или же "фонд энергетической бедности" (эту же идею поддержал и зампредправления РАО "ЕЭС России" Сергей Дубинин), который бы финансировал разработку таких технологий. Впрочем, на форуме предлагалось государствам и межгосударственным финансовым институтам более активно участвовать в гарантировании инвестиций в энергетические проекты, в том числе и в энергетически небедной России – так, Сергей Дубинин заявил, что Всемирный банк и ЕБРР "могли бы более гибко подходить к гарантированию инвестиций в ТЭК". Нарушителей будущего энергоспокойствия Россия предлагает карать. "Мы полагаем, что страны G8 должны, используя свое влияние в международных организациях и финансовых институтах, а также с помощью мер законодательного и фискального характера, противодействовать проникновению на рынки продукции, не соответствующей критериям экологической чистоты и энергоэффективности",– сказал Виктор Христенко. Итак, картина будущего энергомира (если, разумеется, G7 ее поддержит) в видении России выглядит весьма занятно: де-факто речь идет о межнациональном энергетическом Госплане со значительным сокращением частной инициативы в энергетике. Отметим, что это достаточно неплохо соотносится с тенденциями последних четырех лет в ТЭК России, но не коррелирует с ситуацией на рынках стран G7 – масштабы госрегулирования сравнимы разве что в США и России; в США, в ЕС, в меньшей степени в Японии, Канаде тренды регулирования прямо противоположны. Впрочем, излишне серьезно относиться к предложению России создать "мировой энергополицейский режим" не стоит – геополитические тезисы выступавших российских чиновников и менеджеров, как правило, имели конкретное и ситуационное наполнение. Так, рассуждая о глобальной энергобезопасности, глава Росатома Сергей Кириенко в очередной раз презентовал свою программу ускоренного строительства в России новых энергоблоков (представители "Росэнергоатома" чуть позже объявили о планах строительства новых АЭС на Дальнем Востоке) и делал ремарки по ситуации с Ираном, президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов предупреждал об опасности нестабильного налогового законодательства (в первую очередь в России), а зампредправления "Газпрома" Александр Медведев заявлял о своей компании как о гаранте поставок энергоносителей в Европу. На этом фоне руководителям Shell, Total, ConocoPhillips, выступавшим на форуме, оставалось лишь давать советы России по ее энергостратегии (так, старший вице-президент Total Менно Грувель призвал Россию осуществлять масштабные госинвестиции в разведку энергоресурсов, как это делала Франция в 1973 году "и не пожалела") и рекламировать свои вложения в ТЭК России. Для всех было достаточно очевидно, что главным вкладом России в мировую энергобезопасность могут стать твердые правила игры в вопросе доступа иностранцев к ключевым месторождениям нефти и газа. То есть, если конкретизировать, к Штокмановскому и Заполярному месторождениям и шельфу северных морей. Некоторая ясность в этих вопросах вчера появилась. "Газпром" объявил, что точный список консорциума по Штокману предполагается объявить до 15 апреля. Кроме того, Александр Медведев заявил, что до июля 2006 года предполагается решить вопрос об обмене доли Shell в проекте "Сахалин-2" на 50-процентную долю "Газпрома" в предприятии "Заполярное – неокомские залежи". Впрочем, и тут об особой прозрачности энергостратегии говорить не приходится. По словам господина Медведева, решение акционеров "Сахалина-2" увеличить до $20 млрд затраты на реализацию проекта вызвало изменение планов "Газпрома". По его словам, если раньше предполагалось, что "Газпром" должен доплатить в обмене Shell, то теперь "Газпром" ждет от Shell компенсации разницы в подлежащих обмену активах. В Shell ситуацию не комментируют – судя по всему, это изменение позиций для компании стало новостью. Как глобальные, так и локальные аспекты проблемы энергобезопасности станут предметом дискуссий ближайших двух дней в Москве. Ъ продолжает следить за развитием событий. ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН, ВЛАДИМИР Ъ-СТЕПАНОВ КоммерсантЪ |
|