Первый нефтяной «завод»

Грязная борьба за нефтяные барыши – явление отнюдь не современное. Это доказывает история первого нефтяного производства в России, стабильно заработавшего 2,5 века назад.

Федору Савельевичу Прядунову, простому «посадскому человеку» из Архангельска, казалось бы, крупно повезло дважды. Старообрядец-раскольник, он случайно обнаружил богатую серебряную жилу на берегу Белого моря. В феврале 1733 года самый крупный серебряный самородок отдал в дар царице Анне Иоанновне. Счастливая находка принесла Прядунову купеческое звание и три тысячи рублей капитала – внушительную по тем временам сумму.

Второй раз новоиспеченному купцу повезло в 1741 году – в поездке на берега северной реки Ухты он случайно узнал о местных «нефтяных ключах», природных источниках нефти. «Черное золото» здесь пытались искать еще при Петре I, но так и не смогли наладить его регулярную добычу. Купец Прядунов решил вложить нажитые на серебре капиталы в нефть.

Уже 18 ноября 1745 года из столичной Берг-коллегии поступило официальное разрешение «в пустом месте при малой реке Ухте завесть нефтяной завод и ту нефть, которого минерала до сего в России во изыскании не было, продавать». Именно этот день можно по праву считать началом регулярной нефтедобычи в нашей стране.

На «заводе» Прядунова нефть собирали с поверхности воды вручную, при помощи «узкодонных дщанов». За следующие два года «завод» добыл 40 пудов чистой нефти – вполне коммерчески значимое количество для XVIII столетия. С весны 1748 года в Москве началась бойкая коммерция, сообщение о которой попало даже в знаменитую «Историю России» С. М.?Соловьева: «Архангельский купец-раскольник Прядунов, ходя по домам, лечит людей от разных болезней нефтью, которою он сам торгует в Китае-городе у Троицы на Рву в казенных палатах…»

И тут на нефтяной бизнес «наехали» первый раз – Медицинская коллегия заявила, что купец не вправе торговать без ее разрешения данным «лекарством». Вспыхнула настоящая ведомственная война, когда Берг-коллегия разрешала, а Медицинская коллегия запрещала нефтяную торговлю Прядунова. В дело вмешался прокурор Василий Суворов (отец знаменитого в будущем полководца Александра Суворова!), он посадил Прядунова под арест, а подробности спора доложил в петербургский Сенат – так нефтяная тяжба дошла до правительства России.

Суть спора становится понятнее, если взглянуть на финансовые показатели – себестоимость нефтедобычи на «заводе» купца Прядунова не превышала 11 рублей за пуд нефти, а в Москве тот же пуд, как лекарство, продавался дороже 30 рублей. За купца вступилась императрица Елизавета – по ее указу в декабре 1749 года первого нефтепромышленника освободили, но с условием, что отныне он не будет продавать нефть самостоятельно, а обязуется поставлять ее в «московскую главную аптеку ценою против заморской со уменьшением».

Даже после вмешательства царицы злоключения первого в России нефтепромышленника не кончились – власти Архангельской губернии тут же обвинили его «завод» в уклонении от уплаты налогов. Спасаясь от нового ареста, Прядунов пытался оправдаться в Москве, где и умер в 1753 году. Его вдове под давлением архангельских властей пришлось отдать «завод» некоему купцу Нагавикову, якобы за долговую расписку покойного мужа «в сто двенадцать рублев». Спустя три года сын Прядунова попытался оспорить сделку по подложной расписке и сразу… исчез. «На указанной нефтяной завод поехал и незнаемо каким случаем пропал безвестно», – отписывала в столицу канцелярия архангельского губернатора.

Споры и тяжбы о первом в России нефтяном «заводе» будут идти беспрерывно еще 12 лет. Он несколько раз поменяет владельцев, якобы в обмен на сомнительные векселя и ничтожные долги. Тем временем добыча нефти «заводом» увеличится в два раза, здесь даже построят свою «поварню» для очистки нефти. Но к концу XVIII века первый в России нефтяной «завод» придется закрыть – беспрерывные «наезды» и рейдерские захваты не позволят ему выдержать конкуренцию с щедрой каспийской нефтью.