Министерство образования и науки РФ расставило все точки над «i» и утвердило список из 100 книг, рекомендованных для внеклассного чтения российским школьникам. Теперь литературный перечень, который год назад предложил составить тогда еще премьер-министр Владимир Путин, разослан в регионы учителям как руководство к действию. Руководство получилось своеобразным и у людей, получивших образование в дореформенные советские времена, вызывающим горькую усмешку. Размах культурных предпочтений современного «юноши» напоминает прыжки в ширину: от детских «Приключений Незнайки» до Петрушевской или Бабеля. Такое «прогрессорство» вполне может обернуться отказом подрастающего поколения от чтения.
На основе пожеланий преподавателей из регионов был составлен список из 200 книг, а затем на сайте knig100.spbu.ru в течение нескольких месяцев шло открытое голосование. В итоге перечень произведений направили в Минобрнауки и Минкультуры РФ. В числе произведений оказались «Белая гвардия» Булгакова, «Тимур и его команда» Гайдара, «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, «Гранатовый браслет» Куприна, «Защита Лужина» Набокова, повести Людмилы Петрушевской, стихотворения осетинского поэта Косты Хетагурова, «Моабитская тетрадь» татарского поэта Мусы Джалиля, стихотворный цикл Расула Гамзатова «Мой Дагестан». К прочтению рекомендованы и работы по культуре и истории, например книга Александра Горянина «Россия. История успеха».
Чтение книг – дело сугубо индивидуальное, поэтому насаждение любых списков, даже «списка Путина», изначально сомнительно. На какой возраст, к примеру, список ориентирован? О ком думали составители культурного минимума - о пионере-интеллектуале или старшекласснике-инфантиле? Вопросов больше, чем ответов. И впрямь непонятно: с одной стороны, Дениска, Незнайка и дядя Федор, с другой – братья Стругацкие и Лотман с «Беседами о русской культуре». В перечне книг есть и подлинные реликты, вроде «Как закалялась сталь» Островского. Едва ли этот роман можно назвать актуальным – вместо него куда лучше смотрелась бы классическая «нетленка» или современная проза. Сегодня среди школьников Островского читают только те, кто всерьез увлекся историей недавнего прошлого. Понятия «Родина» и «народ» давно трансформировались в соответствии с новой государственной идеологией, и на фоне, скажем, новостей об увеличении бюджета на строительство стадиона «Зенита» или очередного сочинского объекта истории о комсомольском бесплатном энтузиазме выглядят чистым постмодерном.
Если можно спорить по поводу не попавшего в «школьный шорт-лист», но от этого не менее популярного у молодых читателей Пелевина, то не меньше споров вызывает наличие в списке мастера женской прозы Виктории Токаревой. Поэзия представлена в гомеопатических дозах, зарубежная литература – в том числе книги Лондона или Ремарка, на которых выросли поколения, – вообще отсутствует. Кроме, правда, национальных эпосов, общим числом тринадцать. Безусловно, ни один человек не может считаться подлинно культурным, пока он не познакомится со сказанием якутов «Олонхо» и калмыцким эпосом «Джангар». Однако внедрять мультикультурализм таким оригинальным способом – сомнительное занятие. Впрочем, как и «давать фельдфебеля в Вольтеры», заменяя домашнее воспитание и развитие естественного интереса к чтению понуждением, причем в прокрустовом ложе «образовательного стандарта».
Безусловно, особую важность имеет не содержание списка, а то, как им будут руководствоваться учителя. Тех, кто постарается разобраться, как приспособить рекомендуемую литературу к практическим занятиям, пусть и факультативным, на деле окажется немного. Низкие зарплаты делают учителей совершенно не заинтересованными в том, что читают дети. Не исключено, что список так и останется на бумаге. Пока взрослые размышляют, что читать, дети сами выбирают, как проводить досуг. И предпочтения молодежи, увы, не в пользу книг.